– Капсула вскрыта! Ведём эвакуацию, можете уходить оттуда, – раздался в шлемофоне голос Константина. – Ого! Да тут одни девки! Так…
Псионик затих, переключившись, видимо, на другой канал.
– Принял, – ответил я и махнул Петру в сторону ближайшей укреплённой технической надстройки, скрывавшей в себе бронированный лифтовой шлюз.
Человек – не четырёхлапый Каэли. У нас всего две ноги, а потому бегать в пустотных магнитных бутсах в условиях отсутствия гравитации для нас – настоящее искусство. Бессмысленное и опасное в условиях звёздного боя, и тем более бесполезное при взаимодействии с пехотой противника. Мы не можем, перебирая четырьмя лапами, постоянно сохранять контакт с поверхностью корабля, а потому вынуждены двигаться медленно, дожидаясь гарантированного срабатывания и отпуска магнитных бутсов, на каждом шагу рискуя потерять опору и улететь в звёздную пустоту. Или использовать ракетные ранцы, что не всегда удобно.
Но люди не были бы людьми, если бы не нашли пригодное только для нас решение этой проблемы. Точнее, для нас и для остальных гуманоидных рас, за что Ка-са, Алисуседори и Нё-ъетьа не раз и не два поблагодарили выскочек гомо сапиенс во время Третьей Межвидовой Галактической войны, в которой мы были естественными союзниками.
В те далёкие времена, когда земляне ещё не вышли по-настоящему в космос, существовала такая спортивная игра под названием «Хоккей». Прародитель современного «Старлинка» и «Пустотного шара». Две команды выходили на лёд, обутые в ботинки с приделанными к ним металлическими полозьями, которые назывались коньками, и пытались при помощи крючкообразных палок забить резиновую шайбу в ворота соперника. Сегодня это звучит довольно глупо, но когда-то это была одна из самых популярных земных игр.
Существовал целый пласт спортивных и экстремальных соревнований, использующих коньки и их аналоги в виде установленных на ботинки роликов. Передвижение такого типа было быстрым, не требовало особых энергозатрат и доставляло людям удовольствие, а главное – сама механика движения позволяла сохранять постоянный контакт ног с поверхностью, по которой скользил человек.
Космическая эра взяла на вооружение достижения прошлого. Полозья заменили реверс-гравитационные толчковые спарки с постоянным магнитным захватом, позволяющие сохранять контакт с поверхностью и тем не менее скользить по ней, игнорируя неровности и мелкие объекты. Вряд ли можно описать то, насколько были поражены десантные стаи Каэли во Второй Межвидовой войне, когда неповоротливые в космосе гуманоиды оказались не просто быстрее их, признанных лучших воинов нашего рукава галактики, но к тому же обрели потрясающую для пустотного боя манёвренность.
– Максим Денисович, – голос капитана Анко застал меня, когда я, вслед за своим спутником, вкатывался в гостеприимно распахнувшуюся дверь технической надстройки, – мне нужно визуальное подтверждение космической аномалии в верхней полусфере на девять часов норд-веста корабля!
Быстро сориентировавшись по корабельному компасу, проецируемому на интерфейс забрала шлема, я жестом показал Петру спускаться без меня и аккуратно выглянул из приоткрытых дверей шлюза надстройки. В пустоте, за много тысяч километров от нас, пульсировало голубоватое сияние, размером с пятикопеечную монету последнего перед переходом на виртовалюту образца физических денег. Не имея возможности оценить реальное расстояние от корабля до аномалии, я не брался оценивать её реальные размеры.
– Вижу яркий объект голубого цвета, возможно, искусственного происхождения. Делаю запись. Нина, включай трансляцию, – ответил я и, не удержавшись, спросил: – Что это?
– Без понятия! – ответил Евгений. – По данным, переданным с «Волги», в этом кубе пространства совершил самоподрыв захваченный террористом военный разведчик АДСП «Ivishak», с которого как раз и бежала подобранная нами команда. Отбой.
Словно бы дожидаясь окончания переговоров с мостиком, с тихим писком начали появляться статусные иконки готовности бойцов из отряда псиоников. Зелёные кружки со схематичным изображением человечка сообщали о том, что навязанные мне подчинённые выполнили все текущие задачи и ждут приказов.
Беззвучно выругавшись и помянув недобрым словом их руководителя, я ещё раз выглянул из своего укрытия и, спрятавшись за способной забить сигнал простых сканеров толстой композитной балкой, приказал:
– Нина, канал с Константином.
– Сделано! – ответила искин.
– Слушаю, кома…
– Так, Костя. Давай заканчивать уже игры в начальников. Не время и не место, – грубо перебил его я, выбрасывая из своего укрытия небольшой шарик-глазок и через него наблюдая за новым подлётом «жуков», легко уклоняющихся от залпов турелей. – Это твои люди, ты ими и командуй. Я не намерен отвечать за них головой!
– Максим, я же тебе уже объяснил. У меня приказ, – после секундной паузы раздался в наушниках голос комиссара. – Группа находится под твоим руководством. Если ты думаешь, что мне это нравится, младлей, ты сильно ошибаешься.
– Костя, не дури! Я – Звёздный Гвардеец. Пехота, мать его! Я не разбираюсь в тактике псионических групп и лишь поверхностно знаком с ТТХ ваших скафандров. К тому же я здесь, где мне и положено быть, а вы там. Кем из своих ребят ты готов рискнуть, поставив его на моё место? Да у нас даже позывные не распределены!
– Никем, – ответил псионик почти сразу, – у нас нет соответствующей подготовки.
– Ну, вот и всё… – я подвернул глазок, а затем расширил угол трансляции. – И вообще, не дело, чтобы у солдата было два командира…
– Это понятно, – тяжело вздохнул комиссар, – но и ты пойми меня, Макс. У меня есть чёткий приказ, и даже если он кажется мне неправильным, глупым и сумасбродным – я обязан его выполнять. Ты командир подразделения, и это не обсуждается.
Чёртовы формалисты! Они что там, у себя в ИСБ, никогда не слышали о принципах построения вертикали командования? Трудно придумать что-либо глупее и опаснее, чем переподчинять бойцов малого отряда новому командиру прямо перед боевой операцией.
– Ну, раз я главный, слушай мою команду! Нина, запись в бортовой журнал!
– Принято, – чирикнул искин.
– Константин, приказываю взять под своё командование бойцов вверенного мне отряда, – рявкнул я. – Приказ действителен на весь период боевых действий. Всё ясно, боец?
– Так точно!
– Выполнять!
– Есть! – оглушил меня Костя голосом исполнительного идиота и тут же добавил: – Спасибо…
Спрашивать, за что меня поблагодарили, было бессмысленно.
– А сейчас открой видеоканал…
– Сделал… – комиссар на пару секунд замолчал, а затем задал вполне логичный в данной ситуации вопрос: – Что это?
– Неизвестная аномалия в кубе самоподрыва американского «прилипалы».
– Ничего подобного не видел… – задумчиво произнёс псионик и тут же что-то забормотал, обращаясь уже не ко мне, а к своему личному искину, так что я услышал только конец его фразы и ту часть, что вновь была обращена ко мне: – …Что значит анализу не поддаётся? Ну, так хотя бы попытайся! Ладно, Макс, я всё понял. Думаю, наши американские партнёрши сами расскажут нам, что там они везли на своём корыте.