«Vyletaj v Genevu nemedlenno! Kuzma».
Перечел и содрогнулся от отвращения. Кто такой этот Kuzma? Он ведь даже не он, а какой-то совсем уж круглый идиот. Будь адресат не Соня Розенблюм, а умненькая китаянка, и та не поняла бы – куда она должна ответить, чтоб этот Kuzma ее хотя бы встретил, если она и впрямь вылетит! Чанов скомкал бланк и заглянул под стойку, на которой писал. Прямо у его ног с надеждой разевало рот пластмассовое, веселенького желтого цвета ведерко для мусора. Кузьма влепил в него скомканный бланк и призадумался. Он и сам не знал своего «обратного адреса». Однако взял чистый бланк и сконструировал вот такой адресок: 8, Hotеl, CERN. Swiss… Дурь! Никто никогда по такому адресу его бы не отыскал. Еще бы про пузырьковую камеру написал… И Соня навсегда останется жить в женевском аэропорту… Прошло минут двадцать, стопка, лежавшая перед Кузьмой, почти вся перекочевала в веселенькое пристанище, когда он придумал нечто толковое: Jdu zvonka! Moj telefon…
Кузьма написал номер своего мобильного, который еще на Ленинградском вокзале не просто записал ей в специально купленную записную книжку на букву К (Кузьма) и еще раз на Ч (Чанов), он и мобильник для Сони самый яркий, зелененький выбрал, и свой номер в него ввел, причем в правильном и полном европейском написании… Но где сейчас этот телефон, и научилась ли она нажимать на нужные кнопки?..
Кузьма все-таки решился и подсунул свою телеграмму китаянке. Она взяла, просмотрела на абракадабру латинских букв и спросила:
– Сэ ту? (Это все?)
– Уи! – решительно подтвердил Кузьма, заплатил и вышел вон.
Дождь кончился. Хлябь отделилась от тверди, облака приобрели форму и цвет, но солнечный свет пропускать пока что не думали, держались стойко. «Снова польет», – подумал Кузьма и припустил в «Мари Жарден», под крыло к Шарлотте.
В кафе за вчерашним столиком сидели Блюхер и Дада. И бородач в серой войлочной шапочке и черной рясе. «Отец Георгий, – понял Кузьма. – А шапочка такая называется сванка». Поп был чернобров, вполне еще не стар, несмотря на разлапистую седую бороду. Его яркие глаза смотрели весело. Давид познакомил Чанова со своим дядькой, тот руку пожал сильно и коротко, внимательно и так же коротко глянув. Был он мужчина небольшой и крепкий.
– А что, остальные путники еще не появились? Когда прибудут? – спросил отец Георгий.
– Вчера звонил Павел, – откликнулся Блюхер, – пообещал, что прилетит, но попозже – чечена никак не отпускают из больнички, Паша навещает.
– Что за чечен? – спросил отец Георгий.
Дада объяснил:
– Пашин сосед по общежитию, чеченец из Грозного.
– Булатик, – уточнил Блюхер. – Во время теракта на Дубровке с ним инфаркт случился…
Воспоминание, плотное, реальней стола, за которым они сидели, взорвалось у Чанова в голове и стало расширяться. Октябрь черной тучей заволок кафешку и весь мир. Только лицо девочки, которую нес Кузьма, светилось там.
Прошло сколько-то – секунд или минут, и Кузьма вернулся из московской черной осени в кафе «Мари Жарден», снова увидел Блюхера, Давида, седобородого отца Георгия, продолжающих разговор.
– Стало быть, «Лендровер» вам пока не нужен… У меня есть. Правда, старый, военного образца, без отопления. Но зато почти автобус. Сделаем так, я вам пока что отдам «Шевроле», при условии, что вы прямо сейчас доставите меня на нем в Женеву, у меня литургия сегодня, я должен еще подготовиться. Кто поедет?
– Мы все поедем, – сказал Давид.
– А за рулем пусть будет Кузьма Андреич Чанов, – навел ясность Блюхер и повернулся к Кузьме. – У вас ведь права при себе?
– При себе, – спокойно ответил Чанов Блюхеру, но в животе у него неожиданно похолодело.
– Вообще-то, я могу сам себя и вас довезти до Женевы, то есть прямо до храма… Но хорошо бы кто-то при мне освоился с машиной…
Шарлотта принесла Чанову чай, очень горячий и крепкий, животу стало тепло. Отец Георгий и Дада мирно разговаривали друг с другом по-грузински, Василий Василианович потягивал пиво. Чанов размышлял. Последний раз он ездил на хапровских «Жигулях» вместе с Хапровым минувшей осенью по страшной погоде и отвратительной дороге в Радонеж… «Авось, на «Шевроле», с трезвым попом в консультантах, да по асфальту»… Так он рассудил и не то чтоб успокоился, но повеселел.
Коричневая ладная машинка ждала на стоянке у Церна. «Похожа на глазированный сырок, – подумал Чанов. И еще подумал: – Дождь-туман, видимость херовая, асфальт мокрый… Ну, ничего. До Женевы километров пятнадцать, а то и меньше». Он улыбнулся. «Шевроле» ему нравился!
Отец Георгий вручил Чанову ключ от машины. Кузьма такого в руках не держал, но видел, как с подобными штуками поступают в Москве многочисленные владельцы старых иномарок. Он нажал на ключе кнопку, ту, что побольше, и «Шевроле» кротко чирикнул. Голос у него был не противный. Кузьма подошел к машине первым, спокойно открыл водительскую дверь и сел за руль. Обзор был отличный, только зеркала заднего вида надо было поправить. Священник уже сидел рядом и застегивал ремень безопасности. Кузьма поправил верхнее зеркало и тоже пристегнулся. Он вставил ключ и готов был тронуться. Сзади, как зайчики, сидели притихшие Дада и Блюхер. Им было любопытно.
– Не спешите, – сказал отец Георгий. – Вот этим рычажком поправьте зеркала, как вам удобно. Дворники включаются здесь, свет в салоне здесь, поворотник здесь, фары вот так – это ближний свет, это дальний, так включаются противотуманные. Вот этот индикатор – климат-контроль, – настройка вот, разберетесь по ходу… Вы меня порядком выше, отрегулируем кресло. Это просто, рычаг под сиденьем слева… Так. Попробуйте педали. Хорошо?
Кузьма не ответил. Потому что попробовал педали. Их было не три, а две. Поискал некоторое время сцепление и догадался:
– Так это автомат?..
– Да, конечно. Никогда не водили машин с автоматической коробкой?
– Нет.
Отец Георгий обернулся назад:
– А вы, Василий?
– Водил. Один раз.
– И как?
– Ооо… незабываемо.
– Так, может… – начал отец Георгий.
– Ни в коем случае, – твердо сказал Блюхер. – Во-первых, я не взял права. Во-вторых, выпил пива три кружки.
– А у тебя, Дато, права с собой?
– Кажется…
– Знаете, – решительно прервал опрос пассажиров Чанов, – мне бы очень хотелось порулить. Я как раз еще в Москве собирался купить машину с автоматической коробкой.
Георгий внимательно посмотрел на Кузьму и согласился.
– Ну, хорошо. Покатаемся сначала здесь вокруг, я вам кое-что объясню. Значит, левая педаль газ, правая тормоз. Не перепутайте. – Сзади послышался глубокий вздох Блюхера. – Рукоять коробки на задний ход, так… теперь тихонько на газ, так… Пожалуйста, педали нажимайте только одной ногой, выберите сразу – какой удобней; попеременно – то газ, то тормоз. Вам какой удобнее?