– Поигрался с вариатором пространства? Извини, но использовать его мощь для исторжения из реальности нескольких зомби – довольно расточительно, все равно что стрелять из гранатомета по комарам. Уходим отсюда, а то несдобровать, – он на мгновение перевел взгляд в сторону барьера. – Можешь полюбоваться, какие люди нами заинтересовались.
Люди? Хм, можно и так сказать, если считать таковыми членов Системы. Чезаре Антониони со товарищи все же сломали сопротивление немногих оставшихся без поддержки хунганов, и теперь их отделял от нас лишь защитный барьер, созданный Шанго и поддерживаемый сейчас усилиями Меченого. Не слишком приятное зрелище, если говорить откровенно…
– Как уходить будем?
– А через пространственный переход, – ухмыльнулся маг. – Десять секунд и он будет целиком к нашим услугам.
– Эти за нами не увяжутся? Больно уж морды злобные, так бы и сожрали живьем, будь на то их воля.
– Не стоит беспокоиться, через ЭТОТ переход они не увяжутся. На той стороне не их территория, она заблокирована от незваных гостей. Да, твой друг, кажется, немного ранен? Дело поправимое, сейчас мы его немного оживим…
Слова у Меченого редко расходились с делом, потому я не слишком удивился, когда Чунчо зашевелился и даже стал высказывать легкое недовольство в матерной форме. Оставив его на попечение Эрни, я полностью сосредоточился на бойцах Системы, отделенных от нас тонкой магической завесой. Хм, а вот и переход образовался, пора бы и уходить из негостеприимного места, ой пора.
– Сматываемся, Меченый! Делать тут нечего, кроме как на этих красавцев смотреть.
– А можно еще и поговорить, – задумчиво произнес маг. – А почему бы и нет, уйти мы успеем, зато такого случая побеседовать со старым врагом может в ближайшее время и не представиться.
О нет… Врагов желательно уничтожать, а не разводить с ними долгие беседы. Хотя в случае Меченого все гораздо более запутанно, чем в моем. Что ж, лично мне полезно будет послушать их беседу, вдруг да пригодится что-либо из ее содержания.
* * *
Встреча двух старых врагов, которые в незапамятные времена еще не были таковыми – редкое, порой весьма интересное зрелище. На лицах отображаются легкие оттенки эмоций, сменяющихся как картинки в калейдоскопе… Чувствуется непреодолимое желание покончить с врагом, но примешивается и другое – тень уважения к стоящему перед тобой противнику. В этом нет ничего странного, настоящий враг тот, кого ты ставишь если и не на одну доску с собой, то уж точно на заслуживающий уровень. В конце концов, кем бы мы были без наших врагов? Лишь не слишком далекие люди считают, что жизнь в мире без препятствий и неизбежных потерь – лучший из всех возможных вариантов. Смешные…
Удел их мечтаний всего лишь пресная и скучная жизнь, называемая некоторыми типами в рясах раем. Мир и покой, отсутствие целей и энергии движения к цели. Нет радости победы, устранено желание вырвать из глотки у жизни свой успех. Нет ненависти, есть лишь любовь ко всем и каждому, а оттого и она пресна и кастрирована хирургом-садистом. Нет, такое можно пожелать лишь самому заклятому врагу, да и то трижды подумаешь, прежде чем обречь того на столь безжалостную и изощренную пытку.
Но столкнувшиеся сегодня лицом к лицу Меченый и граф Антониони вовсе не были теми, кого мог бы прельстить этот, с позволения сказать, рай.
– Не ожидал, что за всем этим стоишь ты, Фридрих… Или как там ты себя теперь именуешь? Меченый, если я не запамятовал, – в словах было столько яда, что любая гремучая змея повесилась бы на собственном хвосте от зависти. – Значит, зря я винил во всех случившихся у нас МЕЛКИХ неприятностях вудуистов.
– Я говорил, здесь все не так просто было, экселенц, – Гийом не упустил возможности напомнить о своих аналитических способностях. – Хунганам и даже их патронам вроде Шанго не свойственны столь хитрые комбинации….
– Будь любезен, не мешай.
Эх, Гийом, Гийом. Ну кто же напоминает начальству о его просчетах, тем более при посторонних? Система же, насколько я успел понять, еще тот гадюшник со всеми причиндалами вроде бюрократии и принципа жизни курятника. Какого? Самого мерзкого, то есть «клюй ближнего, гадь на нижнего». Сожрут подающего надежды аналитика, сам экселенц и слопает, даже костями не побрезгует.
В фигуральном смысле, конечно, такими кадрами не бросаются, но продвижения в иерархии тому уж не видать.
– Не мешай своему шефу, мальчик, хуже будет, – подметил тот же нюанс Меченый, после чего уколол графа: – Нужно ценить инициативу подрастающего поколения, магистр, иначе отшатнутся от вечных и нерушимых законов «вольных каменщиков». Неужто не научились на собственном опыте?
– Тебе все равно не избежать встречи с теми, кто посвятил всю свою жизнь охоте на предателей, – спокойствие графа дало явственную трещину. – Сегодня, увы, ситуация не в мою пользу.
– А она и не сложится к твоей выгоде, магистр. Вы слишком сильно хотите властвовать, стоять над миром, диктуя ему свою незримую, но от того не менее жесткую волю. Зачем? Ищущие кому поклониться и так найдут себе идола… Вы лишь ломаете тех, кто мог бы достичь большего.
– Ты совсем обезумел… Меченый! Магистр, отказавшийся от всего, в том числе и собственного имени. Ради чего, ради кого? Куклосы, в структуру которых ты вошел, лишь бледная копия нас. Посмотри на входящих туда посвященных – сплошь бунтари, которых отвергло даже современное общество, порой слишком терпимое. Этот твой новый протеже, – украшенный перстнем палец графа указал в мою сторону. – Идейный вдохновитель одной из крупнейших банд этого города, живущий лишь по собственным законам и не признающий никакого контроля. Он называет себя Доктором, но в его глазах лишь смерть пополам с цинизмом и ненавистью. Такие разрушители, обладающие интеллектом и оккультными знаниями, опасны для мира.
– Для ТВОЕГО мира, магистр, – откликнулся Меченый. – Мира, которым управляют тайно, опасаясь показаться с открытым лицом. Что же вы, могучая организация, таитесь под масками, скрывая свое действительно заметное участие в судьбах людей и целых народов? Мифическая забота о благе подопечных, а точнее подопытных? Сотня стоящих во главе лож магистров, играющих оловянными солдатиками… Знания и сила есть, а вот цели отдают незабываемым ароматом выгребной ямы. Нам вряд ли есть о чем говорить дальше, граф Чезаре Антониони. Следующая встреча скорее всего будет последней. Уходим, Доктор.
С превеликим удовольствием. Я и так узнал много нового и важного, теперь нужно осмыслить и переварить полученные сведения. Эрнандес и Чунчо уже прошли через пространственный переход, мне оставалось сделать последний шаг, Меченый же, как и полагалось, должен был уйти последним.
Что дали мне события последних дней? Крушение старой, пусть и не слишком занимательной, жизни, но в то же время начало нового витка, ведущего… Кто знает, куда приведет та дорога, что разворачивается под моими ногами. Я слишком многое потерял, причем если материальные потери всего лишь досадная мелочь, то ушедших друзей уже не вернуть. Месть лишь адекватный ответ, необходимая мера, горькие плоды триумфа, омраченного памятью. Обретение сильных союзников и могущественных врагов, причем количество последних намного больше. Возможность узнать множество новых знаний, но за все надо платить, и кто знает, что они принесут. Впрочем, отказываться от новых знаний из того лишь опасения, что их корень таится в «ящике Пандоры», просто глупо.