– Наверное, тот, кто выстрелил в Беллу. Ничего другого на ум не приходит.
– В доме есть оружие?
– У Степана Михайловича есть карабин «Сайга». Есть еще несколько охотничьих ружей… Покойный муж Беллы был заядлым охотником. Но они спрятаны в сейфе.
– У кого находятся ключи?
– У меня.
– Вы проверяли сейф после того, как… все произошло?
– Нет.
– Я видел большую ключницу не первом этаже, рядом со входом. Ключи хранятся в ней?
– Оружие всегда может выстрелить. Даже незаряженное. Даже спрятанное. Такими принципами руководствовалась Белла. До осени ключами от оружейного сейфа распоряжалась она. Они лежали здесь, в кабинете. В личном сейфе хозяйки.
– Ключи от сейфа лежали в сейфе?
– Не совсем понимаю вашу иронию, Борис Евгеньевич.
– Простите. Значит, теперь ключи у вас?
– С тех пор, как Белла Романовна потеряла возможность… хоть чем-то распоряжаться – да.
– Вы имеете доступ к личному сейфу Новиковой?
– Хотите взглянуть на него?
– Официальную выемку из сейфа произведет следственная группа. Вам знакома эта вещь?
– Конечно. Деталь от пазла.
– Как думаете, почему она оказалась в кармане убитой?
– А почему бы ей там не оказаться? В ее сейфе полно этого добра. Белла собирала пазлы. Пыталась собирать. Еще один способ борьбы с болезнью. Пока разум не отказал ей окончательно, она сопротивлялась. Искала разные варианты. Пазлы – один из них.
– Это рекомендации врача? Или ее личная инициатива?
– Рекомендации. Инициатива. Мы перепробовали все.
– Но даже не удосужились поставить в известность семью.
– Я следовала ее указаниям. В конце концов, деньги мне платит она, а не ее сыновья. Когда ситуация стала совсем безнадежной, я сообщила Виктору. Кажется, я говорила вам…
– Меня интересуют подробности разговора.
– Пожалуйста. Он приехал в клинику к Кубаеву. Переговорил с ним, ознакомился с результатами анализов, увидел Беллу…
– И?..
– Реакция была сдержанной. Он не был ни подавлен, ни особо расстроен. Мне кажется, он так до конца не поверил в произошедшее.
– Что было дальше?
– Кубаев предложил хороший диспансер с проживанием и полным медицинским сопровождением. За плату, разумеется. Ведь недалек тот день, когда Белла перестанет сама себя обслуживать. И это было бы лучшим решением проблемы. Так он сказал.
– Виктор согласился?
– Ему нужно было посоветоваться с братом. Таков был ответ. Мы договорились созвониться в самое ближайшее время. Но он не позвонил.
– Как он это объяснил, когда приехал?
– Никак.
– Вас это не удивило?
– У меня слишком много дел, чтобы удивляться.
– Как я понимаю, вопрос с диспансером так и не был решен?
– Вы обращаетесь не по адресу. Спросите об этом Виктора.
– Обязательно. Когда он найдется.
– Я наняла сиделку. Опять же по рекомендации Кубаева. Она прекрасный специалист и очень нам помогла. К сожалению, вчера утром она уехала, еще до снегопада – праздновать Новый год с семьей. Должна вернуться сегодня к вечеру. Я уже позвонила ей. Сказала, что возвращаться не обязательно, а в течение недели можно получить расчет.
– А разве можно было оставлять больную… в таком состоянии?
– Ну, оно не столь криминально, как кажется. Белла безобидна. Мы ждали приступов агрессии, но худшего развития сценария удалось избежать. Проблески сознания все еще присутствуют, но она тихо угасает. К тому же этой ночью за ней должна была присматривать Эльви.
– Кухарка?
– По первому образованию она – медсестра.
– Удивительно… Здесь все не те, кем кажутся на первый взгляд.
– Возможно. Но в одном точно нельзя сомневаться.
– В чем же?
– В личной преданности этому дому.
– Это касается Эльви?
– Эльви и меня.
– Как давно она работает здесь?
– Когда я пришла – она уже была.
– А Михалыч?
– Степана Михайловича нанимала я.
– Требовались мужские руки и карабин «Сайга»?
– Требовались мужские руки.
– А кто такая Изабо?
– Хм-мм… Я слыхала о ней, но никогда не видела. Это жена Виктора.
– Мать поганца? Э-э… Я хотел сказать… Марика.
– Нет. Изабо – его вторая жена. Мать Марика погибла много лет назад, насколько я знаю. А мальчишку отправили в Англию, учиться. Сейчас он на каникулах.
– Она не русская? Изабо?
– Я не в курсе.
– Марик приехал с отцом?
– Да. Вчера утром.
– Мне кажется, он доставляет массу хлопот окружающим.
– Переходный возраст. Закрытая английская школа. Минимум контактов с соотечественниками. Я отношусь к этому философски.
– А Изабо? Почему она не приехала? Или она была здесь?
– Нет. Ее не было ни на этот Новый год, ни на прошлый.
– Почему? Я нашел листок… Там, среди других имен, есть и ее имя. Вот, взгляните.
– Ага. Это схема рассадки гостей за столом. Я ее помню. Белла всегда ответственно относилась к таким вещам. Я даже заказывала специальные визитки.
– Так почему не приехала Изабо?
– Насколько я знаю, ее давно нет в стране.
– Но визитки были заказаны? И я не вижу здесь имен Александра и его спутников.
– Это прошлогодняя схема.
– А в этом году?
– В этом – все по-другому. Грустный Новый год. Грустный юбилей. Мертвые собаки. И очень грустный финал.
– И тем не менее вы его встретили?
– Новый год? Конечно. Деваться было некуда.
– За столом присутствовали все?
– Кроме Эльви и Степана Михайловича. Были и присутствующие чисто номинально. Аня, дочь Анатолия… весь вечер читала книгу. Наш гость… Хавьер… подарил ей какой-то свой роман. Даже представить не могла, что он писатель.
– Книга на испанском? Я ее видел сегодня.
– Да. Анна читает по-испански, как оказалось. Наверное, это и к лучшему, что ей удалось себя занять. От такого праздника лучше абстрагироваться.