– Ты чего это, девонька — удивленно посмотрел на Таисию Семецкий, когда та принялась ощупывать его, спеша отыскать переломы и вывихи.
– Не беспокойтесь, Юрий Михайлович, — не прерывая своего занятия, постаралась успокоить старика девушка. — Все будет хорошо. Я помогу вам добраться до квартиры, и мы вызовем «Скорую». Вы можете подняться на ноги?
– А что ж. — Семецкий на удивление легко встал.
Только сейчас Таисия обратила внимание на то, что на лице у него не было ни ссадин, ни кровоподтеков. Хотя должны бы быть после того, как старик лицом въехал в лобовое стекло «Мерседеса».
Девушка попыталась поддержать старика под локоть, но Семецкий сам галантно подхватил ее под руку и повел к подъезду.
– Видала, как меня машина сбила? — как будто даже с гордостью спросил Семецкий, пока они поднимались на третий этаж.
– Да, — коротко кивнула девушка.
– Здорово получилось, — довольно улыбнулся Семецкий. И, требуя подтверждения, обратился к своей спутнице: — Так ведь?
– Конечно, — снова кивнула вконец растерявшаяся Таисия.
А сама подумала: быть может, у старика шок? Вот и несет ахинею всякую. И боли пока не чувствует. Что ж, вполне приемлемое объяснение, если нет лучшего.
– Ты сама-то откуда взялась? — спросил Семецкий.
Сначала Таисия хотела ответить что-нибудь вроде того, что случайно, мол, проходила мимо, увидела, как машина сбила старика, и решила, что ему может потребоваться помощь. Но потом подумала: а какого черта? В конце концов, она уже назвала его по имени-отчеству. А значит, ни о каком «просто так» и речи быть не могло. Хотя если старик, как о нем рассказывают соседи, полный маразматик… Ну, тогда ему и вовсе все равно.
– Я сотворила этот мир. — Голос девушки прозвучал спокойно, вполне обыденно, ничего, мол, особенного.
К величайшему удивлению Таисии, заявление, которое должно было повергнуть в немое как минимум изумление всякого здравомыслящего человека, ничуть не удивило Семецкого.
– Ну, тогда все ясно, — улыбнулся старик. — А то я все думаю, отчего последнее время помехи так и прут?
Теперь пришел черед Таисии удивляться. И она сделала все как следует — подняла брови и в недоумении уставилась на старика.
– Какие еще помехи?
– Ну, например, дождь сегодня я не заказывал, — недовольно махнул кистью руки Юрий Михайлович. — Я хотел, чтобы все произошло при ярком солнечном свете, дабы ни у кого уже не осталось сомнений, что я наконец отдал богу душу.
– Зачем? — растерянно спросила Таисия.
Старик по-отечески ласково посмотрел на девушку и вставил ключ в замочную скважину.
– Как звать-то тебя, девонька?
– Таисия.
– Ну а меня ты знаешь. — Семецкий повернул ключ в замке и широко распахнул дверь. — Прошу!
Таисия переступила порог и оказалась в длинном полутемном коридоре огромной коммунальной квартиры. Большая часть выходящих в коридор дверей приоткрыта любопытными соседями.
– Знакомься, Таичка. — Семецкий широко взмахнул рукой. — Эта милая толстушка — Венера Марсовна Одина. Тот худой тип с кастрюлькой в руках — Марк Захарович Шпет, штатный стукач. Дальше по коридору из-за двери высовывается всклокоченная голова старика Потемкина — гнуснейшего типа. Напротив него выглядывает из своей комнаты Сивкин, единственный счастливый обладатель телевизора в нашей квартире. — Закончив представлять соседей, Семецкий посмотрел на гостью. — Впрочем, ты всех их, наверное, знаешь?
– Да, — согласилась девушка. — Только Венеру Марсовну представляла иначе.
Венера Марсовна улыбнулась так, будто ей сказали комплимент.
Таисия откинула на спину капюшон и тряхнула влажными волосами.
– Блондиночка, — удовлетворенно прошамкал беззубым ртом Потемкин.
– Кем же она вам приходится, Юрий Михайлович? — поинтересовался Шпет.
– А не твое собачье дело, — мило улыбнулся в ответ Семецкий. — Мало тебе, что Калихина сдал?
Марк Захарович демонстративно хлопнул дверью.
– Ну, пойдем, пойдем. — Семецкий запустил руку под плащ, который Таисия расстегнула, обвил рукой талию девушки и повлек ее в направлении своей комнаты.
Посмотрев на Семецкого, Таисия с удивлением отметила, что выглядит он уже не таким старым, как на улице. Морщины на лице остались, но кожа уже не свисает мятыми складками, мешки под глазами сделались меньше, и на мокрой лысине, которую Семецкий то и дело вытирал ладонью, проклюнулся легкий пушок.
Поворот ключа — и девушка оказалась в крохотной комнатушке, выглядевшей именно так, как и должно выглядеть жилище одинокого старика. Кое-как застеленная узкая панцирная кровать, тумбочка с кучей лекарств и недопитым стаканом воды, покосившийся столик, два табурета, стул у стены, на спинке которого висят пиджак и брюки — должно быть, костюм для особых случаев, — в воздухе плотный, застоявшийся запах нестираных носков, прокисшего молока и лекарств.
– Выходит, ты тоже сновидец?
Таисия обернулась.
Человек, стоявший у нее за спиной, вне всяких сомнений, был Семецкий. Только этот Семецкий лет на тридцать моложе того, которого несколько минут назад на улице сбила машина. Его даже и стариком-то не назовешь — лет пятьдесят, не больше.
– Я вопрос задал, — напомнил Семецкий.
– Нет, — растерянно качнула головой Таисия. — У меня другая методика.
– Ясно.
Семецкий шагнул в сторону. Рядом с ним была стена, но он шел так, словно ее не существовало. И стена исчезла. Крохотная комнатушка превратилась в веранду небольшого, уютного, картинно милого патио. Ухоженный садик с фонтанчиком в центре окружала невысокая глинобитная стена. В ослепительно-голубом небе — цвет показался Таисии немного неестественным — висели легкие белые облачка, похожие почему-то на ангельские крылышки. Воздух пронзительно чист и напоен волшебными ароматами, для которых даже опытный парфюмер не смог бы подобрать названия. Над цветами порхали огромные, с крыльями размером с ладонь, переливающиеся всеми мыслимыми и немыслимыми цветами бабочки. Сад заливал солнечный свет, но веранда пряталась в тени высокой черепичной крыши. И, как ни странно, на веранде не то что не было жарко, а, напротив, ощущалась даже легкая прохлада.
Таисия поняла, что она уже ничего не понимает.
– Прошу вас, сеньорита.
Семецкий, молодой красавец, одетый в костюм понимающего толк в хороших вещах кабальеро, предлагал девушке плетеное кресло. Рядом находился стол с фруктами и прохладительными напитками. Таисия сделала шаг, почувствовала шелест материи и, глянув вниз, увидела длинный подол белого кружевного платья. На кисти левой руки у нее висел сложенный веер. И она готова была поклясться, что в волосах у нее высокий резной гребень. Поднимать руку, чтобы проверить свою догадку, Таисия не стала, дабы не выставлять себя полной дурой. Она подошла к столу, не очень умело подобрала подол платья и села.