* * *

Это уже четвертый сборник записей в моем блоге, который называется «Любовь к истории». Жизнь «живого журнала» протяженностью в полтора года, очень непростых.

Я, конечно, писал в блоге не только об истории (которую люблю), но и о политике (которую не люблю, но куда от нее денешься), о ярких художественных впечатлениях или поездках, но для печатной версии отобраны в основном тексты сюжетные – миниатюрные новеллы об интересных людях и поразительных событиях из прошлого.

К сожалению, бумажный формат не дает возможности воспроизвести самое интересное – обсуждения и споры, которые возникают в интернете после каждой публикации. Читательских откликов и комментариев в блоге десятки тысяч. Среди них попадаются и такие, которые гораздо интересней авторского текста. Для того, чтобы вы получили представление об аудитории блога, я выделил специальный раздел, где мы с читателями общаемся: они участвуют в моих опросах, а я отвечаю на их вопросы.

Третий раздел – списки моих любимых книг по разным жанрам, с короткими объяснениями, почему именно эти книги у меня любимые.

А завершает сборник наш диалог с замечательным писателем Михаилом Шишкиным, и спорим мы с ним о том, о чем испокон веку спорят российские писатели, да все не могут договориться: что за страна такая Россия, как в ней жить и как ее сделать лучше.

Если заинтересуетесь жизнью блога – добро пожаловать на http://borisakunin.livejournal.com. Там много такого, что в эту книгу не вошло.

Григорий Чхартишвили,

он же Борис Акунин,

он же Анатолий Брусникин,

он же Анна Борисова

Северный Часовой

12.05.2013

Однажды я прожил короткую, но совершенно отдельную жизнь, которая называлась кругосветным плаванием.

На самом деле ощущение было такое, что это свет плывет вокруг тебя, потому что ты всё находишься в одной точке – сидишь, стоишь, лежишь, а мир демонстрирует себя, дефилирует мимо.

И мир оказался совсем не таким, как я думал раньше. Я-то воображал, что планета Земля – это асфальтовые улицы, поля-леса, ну там морской берег (вид из окна отеля). И повсюду люди. То кишмя кишат, то изредка встречаются, но всегда присутствуют.

А на самом деле – теперь я знаю точно и никто меня с этого знания не собьет – наша планета пустая и мокрая. Она состоит из Большой Воды, и лишь кое-где торчат пупырышки суши. Когда плывешь через океан и день за днем не видишь вообще ничего кроме волн и неба, это здорово вправляет мозги.

Надо было назвать планету не «Земля», а «Вода»

И еще я насмотрелся на людей, которые живут совсем не так, как мы, а главное, абсолютно не хотят жить, как мы.

Однажды корабль остановился в миле от какого-то маленького острова, и по радио объявили, чтобы все срочно писали письма. Оказывается, жители острова придумали себе отличную кормушку, за счет которой неплохо существуют. Они всего лишь сделали свой почтовый штемпель. И теперь конверты, помеченные этим штемпелем, представляют филателистическую ценность.

Туземцы подгребли к огромному теплоходу на лодке, им скинули бочку, в которой были письма, деньги и дары. Лодчонка подцепила бочку и уплыла. Через какое-то время проштемпелеванные письма уйдут на лодке куда-то, где есть настоящая почта, и оттуда рано или поздно доберутся до адресатов. Этого заработка и такой вот куцей связи с цивилизацией туземцам вполне достаточно. Ну нас к черту с нашими интернетами, телефонами, микроволновками и чипсами.

Я уже который год рассказываю знакомым про удивительный почтовый остров, а тут недавно узнал сюжет еще более поразительный.

Оказывается, на свете есть племя, которое вообще не контактирует с цивилизацией. Никак. А потому что не хочет.

Северный Часовой. Весь покрытый зеленью

Эти люди живут на острове North Sentinel (Северный Часовой), который относится к Андаманскому архипелагу. Про них практически ничего не известно – кроме того, что всех нас они в гробу видали. (И некоторых, кто был слишком навязчив, туда таки отправили.)

Остров открыт европейцами давным-давно, еще в восемнадцатом веке, и если не подвергся колонизации, то лишь потому, что не представлял никакого интереса в смысле наживы, а кроме того, весь окружен рифами – ни подплыть, ни пристать.

В девятнадцатом веке на скалах несколько раз разбивались корабли. Экипажи пытались высадиться на берег, но туземцы встречали их стрелами. Кое-кого и прикончили.

Это очень низкорослые, голые, курчавые люди с выкрашенными в красный цвет носами. Разговаривают на языке, нисколько не похожем на другие андаманские, из чего следует, что они живут изолированно с незапамятных времен.

Один раз, в 1897 году, на остров высадилась полиция, гнавшаяся за беглым каторжником. Нашла его всего утыканного стрелами, с перерезанным горлом, и поскорее убралась восвояси.

Сейчас остров формально принадлежит Индии. Несколько раз антропологи пытались вступить с сентинельцами в контакт: привозили дары, выказывали всяческое дружелюбие.

Туземцы неизменно уходили в лес. От чужаков ничего брать не желали.

В 1991 году один индийский ученый, казалось, вдруг нашел путь к сердцу неприступных аборигенов. Магическим ключом оказались разноцветные пластмассовые ведра.

В течение шести лет удавалось поддерживать очень осторожный, весьма однообразный контакт. Иногда сентинельцы вели себя мирно – то есть забирали ведра. Иногда грозили копьями и показывали задницы. Но близко так ни разу и не подошли.

А потом общение вообще прекратилось.

Туземцы стали стрелять по вертолетам из луков.

В 2006 году убили двух рыбаков, чью лодку течением занесло на остров.

Бог знает, что на дикарей нашло. Может быть, просто решили, что цветных ведер у них уже достаточно.

Поскольку времена сейчас политкорректные, островитян оставили в покое, даже за убийства не покарали. Пусть живут, как хотят.

Вот они и живут. Мы даже не знаем, сколько их. Видимо, несколько сотен.