В общем, титулярный советник Поприщин, корнет Савин и Остап Бендер в одном флаконе. «Король Испании отыскался, и он устроит вам Новые Васюки».

Однако дальше начинаются чудеса, объяснения которым я так нигде и не нашел.

Каким-то волшебством самозванец сумел очаровать Генеральный Совет княжества и на следующий день был провозглашен Борисом Первым, королем андоррским.

Царствование бывшего япониста длилось всего одну неделю. За это время он успел издать конституцию, выпустил несколько эдиктов и объявил войну испанскому епископу, которому очень не понравилось, что какой-то проходимец покушается на его бесполезный, но освященный традицией ранг андоррского со-сюзерена.

Война закончилась быстро. Епископ нажаловался испанской полиции, та в нарушение международного права прислала наряд и препроводила его андоррское величество в каталонскую каталажку. На этом блистательное правление Бориса Первого и завершилось.

Дальше всё опять погружается в туман.

Кажется, перед войной Скосырев жил во Франции и с началом боевых действий попал в лагерь для перемещенных лиц.

Кажется, потом служил у немцев и был на Восточном фронте зондерфюрером, то есть военным чиновником в офицерском звании.

Кажется, попал в советский плен и угодил в Сибирь. (Ой вряд ли. Белогвардейца-зондерфюрера расстреляли бы без лишних разговоров.)

Особенно сомнительной версия ГУЛАГа выглядит с учетом того, что в 1958 году Скосырев уже живет в Западной Германии. Так бы его из СССР в Федеративную Республику и выпустили.

Не жизнь, а сплошная мистификация, не за что ухватиться.

Если взять сухой остаток, доподлинно известны всего три факта.

Да, родился в 1896 году. Да, в Вильно. (Имеются документы.)

Да, в 1934 году в течение нескольких дней был андоррским королем. Слева карикатура из газеты того времени.

Да, в 1989 году скончался в немецком Боппарде. Имеется могила.

Всё прочее – сон, увиденный во сне.

Ну и последнее, самое интересное.

Что же за Новые Васюки предложил андоррскому правительству «граф Оранский» – да так соблазнительно, что его сделали королем?

Хотя год рождения-то другой… Опять надувательство?

А это, оказывается, были те самые принципы, на которых построено благополучие сегодняшней богатенькой Андорры: ставка на горнолыжный спорт и туризм плюс налоговый рай для привлечения зажиточных иностранцев плюс привилегии для коренных жителей.

При этом в стране, столь многим обязанной Борису Первому, нет даже переулка, названного в память шального, но, видно, небесталанного проходимца. Эту страницу своей истории андоррцы предпочли забыть. Черная неблагодарность!

Аргонавты Белой и Красной Мечты

15.06.2013

Прочитал любопытнейшую брошюру, изданную в 1933 году в Харбине, – про Якутский поход генерала Пепеляева. Потом, как водится, провел вдогонку некоторые изыскания, чтобы перепроверить сведения и узнать дальнейшую судьбу действующих лиц. Очень всё это интересно. Ах, какое могло бы получиться кино!

В школе меня учили, что Гражданская война закончилась в октябре 1922 года с взятием Владивостока. Оказывается, это неправда. Последнее сражение завершилось только в марте 1923 года, а последний белый вождь сложил оружие аж в июне.

Дело было так.

Когда стало ясно, что дни белогвардейского Приамурья сочтены и крах неизбежен, самые непримиримые враги советской власти, докатившиеся до крайнего рубежа русской земли, оказались перед тяжелым выбором. Нужно было или сдаваться красным, или уходить на чужбину, где ждали нищета и унижения. Рядовые в основном предпочли первый путь, большая часть командного состава – второй. Однако нашлись особенно упертые, которые решили продолжать борьбу вопреки всему.

Из этих железных людей была создана Сибирская добровольческая дружина, которая замыслила невообразимо рискованный рейд: высадиться на берегу Охотского моря и в канун зимы совершить марш через снега, реки, труднодоступные перевалы вглубь советской территории. Без тыла, без подкреплений, почти без боеприпасов.

Этих безумцев брошюра романтически называет «аргонавтами Белой Мечты». Их золотым руном был Якутск. Взяв этот стратегически важный город, они надеялись взбаламутить всю Восточную Сибирь, измученную большевистскими репрессиями и продотрядами, а потом, в случае успеха, двинуться дальше на запад.

Вообще-то затея была хоть и отчаянная, но не совсем химерическая. Во время Гражданской войны случались и не такие чудеса. Во всяком случае, еще не окрепшей советской власти поход сулил серьезные неприятности.

В экспедицию записались 720 добровольцев. Для пустынных краев, где поселок с десятком домов уже считался солидным населенным пунктом, это была немалая сила. Причем люди всё были штучные, прошедшие огонь и воду. Большинство – офицеры. Вели Дружину три боевых генерала и несколько чинов Генерального штаба. У большевиков же на всю Якутию было тысячи три бойцов, рассредоточенных по гарнизонам на огромном расстоянии друг от друга.

Вот такой это был поход (фотография из брошюры)

Несмотря на чудовищные природные условия – лютый мороз, метели и бураны, нехватку продовольствия и оленей, – экспедиция сумела пройти больше тысячи километров, пять шестых намеченного пути, почти не встречая сопротивления. Маленькие красные отряды бежали прочь. Большевистская власть нервничала, слала увещевания, сулила полную амнистию. Казалось, повстанцам удалось ухватить только что провозглашенный СССР за его самое незащищенное место.

Но в нескольких переходах от Якутска, у зимовья Сасыл-Сысыы, аргонавты Белой Мечты столкнулись с такими же упрямыми аргонавтами Красной Мечты.

Отряд красноармейцев в 300 человек под командованием некоего Ивана Строда не побежал, как другие, а засел в домах и принял бой.

Был кровопролитный штурм. Поселок выстоял.

Ночью белые перехватили донесение, в котором товарищ Строд просил у Якутска срочной помощи, потому что отряд понес огромные потери, а сам он ранен.

Тогда командующий Дружиной генерал-лейтенант Пепеляев отправил парламентера. Предложил сдаться. Строд попросил несколько часов на размышление. Использовал время для рытья окопов – и ответил отказом.

Бои за поселок продолжались восемнадцать дней.