Ну, хорошо, закрываем тему сортиров. Есть множество других, не менее животрепещущих вопросов, интересующих его как творца мироздания и существа, лишенного родителей и пола. К примеру, откуда он вообще взялся? Ведь если он создал весь этот мир, выходит, он всемогущ! Но ежели кто-то в свое время создал его самого, то, получается, существует или, по крайней мере, существовал еще до него кто-то, гораздо более всемогущий, нежели он сам? И куда же, спрашивается, делся его творец? Умереть он точно не мог, поскольку создал бессмертное и всемогущее существо, а значит, неплохо разбирался в этих вопросах и сам был как минимум бессмертным и всемогущим.
Наверное, он очень грустный бог. Потому что он очень одинок.
А может быть, он заснул? Как Рип Ван Винкль? А теперь, проснувшись, ничего не может вспомнить? Ни кто он, ни откуда, ни как тут оказался?.. Тогда получается, что весь мир, все, о чем он знает, что чувствует и о чем думает, – это только его сон? И сейчас, в момент его пробуждения, начался период распада? Интересно, сколько пройдет времени до того, как все вокруг обратится в ничто? Хотя нет, такой вопрос неправомерен. О каком времени может идти речь, если он сам его придумал?..
Мир крутился вокруг него, как гигантское колесо, измазанное разноцветными красками и даже как будто подожженное в нескольких местах. Мир обстреливал его световыми вспышками и плевался яростными звуками. Но ему все еще удавалось остаться целым.
И это было хорошо!
Нет, в самом деле, ему было хорошо!
Быть может, потому, что он не осознавал, насколько ему плохо?
Во всяком случае, тошнота его не мучила.
И у него еще оставался полный карман улыбающихся таблеток!
– Могвай!.. Могвай!..
Из мерцания звуков и переливов цветов вынырнул человек и схватил его за локоть.
– Жесть твою! Куда ты пропал?
– Соскучился? – улыбнулся Могвай.
– Иди ты в рай! – Альпачино хохотнул и дурашливо ткнул его кулаком в плечо. – Ну, как тебе вечеринка?
– Брюлово, – кивнул он.
– Ну, так! А еще ехать отказывался!
– Я не отказывался, а сомневался!
– О! О! Смотри! Это моя любимая!
Могвай повернулся в ту сторону, куда указывал Альпачино, и сфокусировал взгляд на огромном плоском экране. Дородная блондинка с ярко накрашенными губами и абсолютно бездумным взглядом что-то беззвучно шептала. Затем она повернулась к зрителям задом, наклонилась и принялась стягивать джинсы, облегающие роскошные ягодицы, точно вторая кожа. Камера крупным планом ловит фирменный лейбак с изображением похотливо высунувшей язык дворняги. Ягодицы блондинки заливают весь экран. И вот – кульминация! Джинсов больше нет. А на голой ягодице остается лейбак – собачка с высунутым языком, которая вдруг оживает, игриво подмигивает зрителям и радостно тявкает.
– Знаешь, кто это снял? – Альпачино локтем ткнул Могвая в бок.
– Не иначе как Бекмамбетов.
– Сам ты Бекмамбетов! – Альпачино бросил уничижительный взгляд на приятеля. Сам-то он считал себя знатоком большого кино. – Джеймс Кэмерон! Знаешь как клево это в 3D смотрится!
– Даже не представляю, – покачал головой Могвай.
– Да, это нужно видеть. – Альпачино чуть прищурился и сладострастно цокнул языком. – Мастер, что и говорить! – И гордо добавил: – У меня есть этот бидюшник.
Могвай решил, что ослышался. Или сошел с ума.
– Рекламный ролик на диске «блю-рей»?
– Ну да, – и бровью не повел Альпачино. – Там еще куча допов. Альтернативные варианты концовки, неудачные дубли, комментарии режиссера. В общем, есть на что посмотреть.
– На жопу?
– А, есть еще съемки с разных углов! – вспомнил Альпачино.
– Ты знаешь, по-моему, с какого угла ни смотри, жопа она и есть жопа, – сказал Могвай как можно мягче.
Чтобы не обидеть невзначай приятеля. Это вовсе не входило в его планы.
– Ну да, – не стал спорить Альпачино. – Зато какая жопа! Ты знаешь, что этот ролик стоил дороже «Аватара»!
– Я не знаю даже, что такое «Аватар», – размашисто, не задумываясь о последствиях, расписался в собственном невежестве Могвай. – Лучше скажи, ты уже купил себе такие джинсы?
– Могвай, тебе нужно выпить пива.
Альпачино обнял приятеля за плечи и повел куда-то в сторону мерцающих огней.
Могвай не противился. Но все же спросил:
– Зачем?
– Чтобы прийти в себя. Чушь, что ты сейчас несешь, можно нести только на трезвую голову. Но далеко ты ее все равно не унесешь. А значит, тебе нужно получить просветление. И тогда ты либо осознаешь всю тщету своих бесплодных попыток, либо смиришься с осознанной необходимостью, которую идиоты долгое время принимали за свободу. И первый, и второй пути ведут к постепенной деградации личности с последующим распадом до состояния первоначального субстрата.
– К деградации? – озадаченно повторил Могвай.
– Можешь мне поверить, – ободряюще похлопал его по плечу Альпачино.
– А это не слишком?
– Ничто не слишком, мой друг! Ничто! Да ты сам посмотри! – Альпачино широко взмахнул рукой. Как будто хотел дотянуться до обода созданного Могваем тантрического Колеса Времени. – Вокруг лишь деградация и упадок! Упадок и деградация! – Протянутой рукой он поймал что-то в месиве звуков и красок и, к вящему удивлению Могвая, вытянул оттуда на свет божий щуплого паренька с всклокоченными волосами ярко-фиолетового цвета. – Ты со мной согласен? – заорал в лицо ему Альпачино.
Вместо ответа паренек вдруг резко присел, вскинул обе руки вверх и ловко, как ящерица, выскользнул из разноцветной рубашки, за ворот которой держал его Альпачино. В момент паренька не стало. Пропал. Растворился в кислотном субстрате.
– Ну, вот, – грустно посмотрел на оставшуюся в его руках рубашку Альпачино. – Что я тебе говорил? Упадок, помноженный на деградацию!.. Могвай?..
Могвай сделал шаг в сторону и пропал из поля зрения Альпачино. Он вдруг решил, что ему вовсе не хочется пива. Ему и без пива хорошо. Ему хочется остаться в этой пестрой, тупой, одуревшей черт знает от чего толпе. Среди людей, медленно, хаотично, без какой-либо видимой причины перемещающихся с места на место, и образов, порожденных странными мыслями этих странных людей.
На ходу закинув в рот еще одну улыбающуюся таблетку, Могвай приблизился к человеку, сидевшему, скрестив ноги, под искусственной пальмой. Хотя, конечно, все могло быть совсем наоборот – пальма живая, а человек искусственный. Листья на пальме, как и полагается, были зелеными. А вот лицо человека наполовину скрывали большие мотоциклетные очки с темными стеклами. И, несмотря на это, он делал вид, что читает книгу, которая лежала у него на коленях.
– Что читаешь? – спросил у странного человека Могвай.