Джозеф, отвлекшись от дороги, покосился на нее.
– Вы тоже влюбляться?
– Нет, – призналась Фрида. – Я знаю о них все: их фантазии, потайные страхи, ложь. Нельзя влюбиться в человека, о котором ты знаешь буквально все. Я же ничего не рассказываю пациентам о своей жизни и не позволяю им приближаться к своему дому.
– И что вы сделать?
– Я нарушила собственное правило, – вздохнула Фрида. – Я впустила его в свой дом, правда, всего на несколько минут. В виде исключения: мне пришлось признать, что у него есть право проявлять любопытство.
– Вы ему все рассказать?
– Я не могу рассказать ему все. Я сама многого не понимаю. Именно поэтому мы сейчас в пути.
– Так что вы ему сказать?
Фрида посмотрела в окно. Как это странно – жить на ферме в десять минутах езды от Лондона. Она всегда думала, что если поселится не в Лондоне, то где-то очень далеко, куда надо добираться много часов или даже дней. Заброшенный маяк… это бы подошло. Возможно, и не заброшенный подошел бы. Можно ли переучиться с психоаналитика на смотрителя маяка? Существуют ли еще вообще смотрители маяка?
– Было трудно, – продолжала Фрида. – Я постаралась причинить ему как можно меньше боли. Возможно, пыталась причинить как можно меньше боли себе самой. Но разве можно вообще не причинить боли, когда рассказываешь человеку о том, что у него есть брат, о существовании которого он и не подозревал?
Она не могла бы с точностью сказать, что Джозеф понял из ее тирады.
– Он сердиться на вас?
– Ну, единственной его реакцией оказалось то, что он остолбенел, – сказала Фрида. – В результате шока людей часто охватывает своеобразное спокойствие, когда они узнают о по-настоящему серьезных вещах, таких, которые изменят всю их жизнь. Я добавила, что вскоре смогу рассказать ему даже больше этого, но, возможно, мне опять придется прибегнуть к помощи полиции – хотя, разумеется, наверняка я ничего сказать не могу. Я не знаю, имеет ли это какое-то отношение к маленькому мальчику или у меня слишком бурное воображение и я все невольно запутала. Так или иначе, я извинилась за полицию, если ее действительно придется привлекать, и добавила, что на сей раз он никак с делом не связан. В общем, справиться с таким количеством информации за один раз очень и очень нелегко.
– И что он сказать?
– Я пыталась его разговорить, но он не произнес ни слова. Он просто сидел, опустив голову на руки. Возможно, он даже плакал, но я не уверена. Наверное, ему нужно найти укромное место, посидеть там и подумать обо всем, дать всему как-то утрястись.
– Он знакомиться со своим близнецом?
– Я не знаю, – покачала головой Фрида. – Все время думаю об этом. Но у меня такое ощущение, что этого не произойдет. Как бы там ни было, я думаю, что проблема Алана заключается в чувстве вины: он считает себя виноватым, но не понимает, в чем именно или почему. Особенно его потрясли мои слова о предстоящем визите в полицию. Ему очень тяжело снова пережить такую ситуацию. И хорошо, что он услышал об этом от меня. Я боялась, что он рассердится, но он, похоже, находился в состоянии шока. Он просто ушел. Я понимала, что подвела его. Ведь цель моей работы состоит в том, чтобы помочь пациенту.
– Вы находить правду, – уверенно заявил Джозеф.
– В моей должностной инструкции нет ни слова о поиске правды, – заметила Фрида. – Я должна помогать пациенту справиться с проблемой психологически.
Фрида опустила глаза и посмотрела на распечатанные указания по маршруту. Все очень просто. Проведя еще полчаса на автостраде М11, они свернули на второстепенную дорогу и подъехали к деревушке в нескольких милях от Кембриджа.
– Это, похоже, здесь, – сказала она.
Джозеф свернул на короткую подъездную дорожку, посыпанную гравием, которая привела их к большому дому в георгианском стиле. Вдоль дороги выстроились сверкающие автомобили, так что фургону оказалось почти невозможно протиснуться между ними.
– Они, наверное, дорогие, – заметил Джозеф.
– Постарайтесь не поцарапать их, – посоветовала ему Фрида. Она вышла из фургона и почувствовала, как ноги утонули в гравии. – Хотите пойти со мной? Я могу сказать, что вы мой помощник.
– Я слушать радио, – отказался Джозеф. – Оно улучшать мой английский.
– Прекрасно, – кивнула она. – Я заплачу вам.
– Вы заплатить мне, если приготовить еду, – предложил он. – Английскую рождественскую еду.
– Думаю, было бы лучше, если бы я заплатила, – призналась она.
– Идите, – сказал он. – Чего вы ждать?
Фрида развернулась и стала пробираться по гравию к входной двери, украшенной замысловатой рождественской гирляндой. Она нажала на кнопку звонка, но ничего не услышала, поэтому постучала в дверь большим медным молотком. От такого напора дом задрожал. Дверь открыла женщина в длинном замысловатом платье. Губы ее были растянуты в радушной улыбке, которая мгновенно исчезла, когда она увидела Фриду.
– О, это вы, – только и сказала она.
– Профессор Баунди здесь? – спросила Фрида.
– Я позову его, – пообещала женщина. – Он развлекает гостей. – Она помолчала. – Думаю, вам лучше войти.
И Фрида вошла в большой холл. До ее слуха доносились приглушенные голоса. Женщина пошла через холл, выбивая каблуками эхо на деревянном полу. Она открыла дверь, и Фрида на мгновение увидела группу людей: мужчины – в костюмах, женщины – в красивых платьях. Она оглядела большой холл: на противоположной его стороне виднелась искусно украшенная лестница. В стенной нише стояло карликовое дерево в горшке. Фрида услышала шаги, повернулась и увидела приближающегося мужчину. У него были седые волосы и очки без оправы. Одет он был в темный костюм и галстук с ярким рисунком.
– Мы уже садимся за стол, – сказал он. – Есть какая-нибудь причина, по которой мы не могли поговорить по телефону?
– Пять минут, – попросила Фрида. – Это все, что нам нужно.
Он подчеркнуто посмотрел на часы. Фриду даже позабавило то, как грубо с ней обращаются.
– Пройдемте в мой кабинет, – предложил он.
Он провел ее по коридору к помещению в дальнем конце здания. Все стены в комнате были закрыты книжными полками, за исключением стены с окном до пола, выходящим на большую лужайку. Через лужайку от дома шла тропинка, заканчивающаяся бельведером с каменной скамьей. Мужчина сел за деревянный стол.
– Дик Лейси очень высоко отзывался о вас, – начал он. – Он сказал, что вам нужно срочно встретиться со мной и что дело не ждет. Несмотря на то, что сейчас Рождество и я провожу праздник в кругу семьи. Поэтому я согласился встретиться с вами. – Он снял с руки часы и положил их на стол. – Только вкратце.
Он знаком указал на кресло, но Фрида его проигнорировала. Она подошла к окну и выглянула наружу, обдумывая, с чего начать. Наконец она обернулась.