Book.

Он отошел на шаг и горделиво упер руки в боки:

— О как! Ну, показнул я, как читить надо, а?

Воины приветственно заорали и немного похлопали.

Ой-как-мал Билли посмотрел на слова на двери:

Потом снова посмотрел на Большого Человека и пригляделся к выражению его лица.

— Ах-ха, ты велик-могуч, господин Явор, — сказал гоннагл. — Все, как ты сказанул: овечья шерсть, скипидар и табак «Веселый капитан».

— Ы, да все разом кто хошь могет, — отмахнулся Явор Заядло. — А вот букову за буковой забороть — то настоящее читание. И самая хитроумность — скумекснуть, что оно все кучей означевывает.

— И что же? — спросил Ой-как-мал Билли.

— А то, гоннагл, что мы щас бум тырить!

Фигли радостно заорали. Они не очень поспевали за происходящим, но уж это-то слово им было вполне понятно.

— И это бу таковый тыркс, что всем тырксам тыркс! — добавил Явор Заядло к их пущему восторгу. — Туп Вулли!

— Тутова!

— Бушь за главного! Мозговьев у тебя, братец, меньше, чем у мал-мал козявицы, зато в тырксе с тобой никому не сравняться! Добудьте шкрипидару, свеженной овечьей шерсти и махорки «Веселый капытан»! Тащите все грамаздой карге с двумя тушками! Пусть даст роевнику его на понюх! Тогда это все добро враз бу здесь! И ну кык живо, одна нога тута, друга — тама, солнце-то низится. Тырьте у самого Времени, ясно? Че неясно?

Туп Вулли поднял руку, выставив вверх указательный палец.

— Явор, оно таки обыдно было, когда ты сказанул, что мозговьев у меня меньше, чем у мал-мал козявицы…

Явор Заядло задумался, но лишь на мгновение:

— Ах-ха, Туп Вулли, ты правый. Неповежливо было так грить. Эт’ меня мал-мал занесло, и мне уже оченно за то жаль. И вот что я тебе сказану прямо в глазья: Туп Вулли, у тя таки наберется мозговьев точь-в-точь как у мал-мал козявицы, и я шлифану морду любому чувырле, хто вякснет, будтова оно не так!

Физиономия Тупа Вулли расплылась вширь в довольной ухмылке, но тут же снова сморщилась от очередной мысли.

— Но ты ведь за главенного, Явор! — сказал Вулли.

— В сей раз нае, Вулли, — сказал Явор Заядло. — Я остатнусь тута. Я нетвердо верю, что ты справнешься с этим тырксом и не профукаешь все дело, как в прошлые семь-на-десять разов.

Фигли дружно застонали.

— Позырьте на солнце, вы! — крикнул Явор Заядло. — Мы тут болтунствуем, а оно низится! Кто-то должон остатнуться с ней! А то ишшо кто сказанет, будтова мы бросили ее помирать одну! А теперь вперед, чучундры, а то я вам тылы мечом так вышлепаю, что век жратс стоя бу!

Он вскинул меч и зарычал. Воины поспешили исчезнуть.

Тогда Явор Заядло осторожно положил меч, сел на приступку у двери и стал смотреть на солнце.

Так прошло какое-то время. Потом он заметил кое-что еще…

Хэмиш-летун с сомнением оглядел помело тетушки Вровень. Метла висела в нескольких футах над землей и не вызывала у него доверия.

Он подтянул заплечный мешок с парашютом. Хотя на самом деле это был не парашют, а скорее паратрус, потому что он сделал его из лучших выходных панталончиков Тиффани, чисто выстиранных. И хотя они были в цветочек, ничто не могло вернее спасти Фигля от перспективы разбиться всмятку, чем это приспособление. И у Хэмиша было такое чувство, что оно (точнее, они) скоро ему пригодятся.

— Она ж без перьев, — пожаловался он.

— Нет временей на препираки! — рявкнул Туп Вулли. — Время тикс-такс, а ты — един средь нас, кто бум-бум в летаньи!

— Подметальник не про летанье! — возразил Хэмиш. — Он про магию-чудию! У него даже крылсов нету! Я в таковом ни бум-бум!

Грамазд Йан тем временем перекинул бечевку через ручку и полез на метлу. Остальные последовали за ним.

— И вообсче, как ей правют-то?! — не унимался Хэмиш.

— А как ты с птахсами управляешься? — спросил Туп Вулли.

— Да лехко! Просто вес мал-мал сдвигиваешь и…

— Да ладныть, по лету раскумексаешь, что там к чему, — перебил Туп Вулли. — Не могет быть, чтоб летанье было трудновастым делом. Даже утки летают, а они ж напрочь безмозговые!

Дальше спорить было бессмысленно, и пару минут спустя Хэмиш уже осторожно шел по ручке, подбираясь поближе к концу. Остальные расселись на прутьях и беззаботно болтали.

К прутьям был крепко-накрепко привязан узел, состоявший, как могло показаться, из старого тряпья и палок. Сверху из него торчали помятая шляпа и борода.

Из-за веса узла и Фиглей метла, по крайней мере, сильно наклонилась в нужную сторону, и конец черенка был направлен в просвет между ветками яблонь. Хэмиш глубоко вздохнул, надвинул выпуклые летные очки на глаза и положил ладонь на отполированный до блеска участок прямо перед собой.

Метла плавно полетела вперед. Фигли одобрительно заорали.

— Ну вишь? Я грил, все бу типсы-топсы! — осклабился Туп Вулли. — А мал-мал побырей могешь?

Хэмиш осторожно прикоснулся к отпалированному черенку снова.

Метла дернулась, на миг зависла неподвижно, а потом ракетой устремилась вверх, оставив за собой шлейф из звуков, очень похожих на:

— Аааааааааааааррррррррррррррррррггггхххххххххххххххх!

В безмолвном мире Тиффани Явор Заядло снова взял в руки меч и крадучись двинулся сквозь траву.

Там что-то шевелилось, что-то маленькое.

Это оказался крохотный колючий куст, который рос так быстро, что можно было видеть, как вытягиваются его побеги. Тень куста плясала на траве.

Явор Заядло внимательно уставился на растение. Его появление должно было что-то значить. Явор смотрел и смотрел. Маленький кустишко и так быстро растет…

А потом он вспомнил, что рассказывала ему в детстве старая кельда.

Было время, когда всю землю покрывал лес, непроходимый и темный. Потом явились люди и срубили деревья. И солнце дотянулось до земли. На вырубках стала расти трава. Верзуны привели овец, овцы стали есть траву — и молодые побеги деревьев! И дремучие леса умерли. В них было мало жизни — какая это жизнь, когда за твоей спиной стеной стоят гигантские стволы. Там было темно, как на дне морском, листья в вышине забирали себе весь свет. Иногда раздавались грохот падающего дерева или легкое постукивание, когда белка роняла желудь и он скакал, ударяясь о ветки вниз, во мрак. Но в основном там было жарко и тихо. Там, где лес редел и заканчивался, обитало множество существ. В сердце же чащи обитали только деревья.

Но луга, с их сотнями трав и цветов, с птицами и насекомыми, жили солнцем. Кому, как не Нак-мак-Фиглям, при их природной близости к земле, было знать: то, что издалека кажется зеленой пустыней, на самом деле — маленькие кишащие жизнью джунгли.