Билли осторожно покосился на него.
– Семьи у шотландцев действительно большие. – Джейми достал из шкатулки пучок перьев крапивника и приладил их к крючку. – Мы считаем, что дети – это дар божий.
Краска сошла с лица Билли. Он сел прямее.
– Понятно. А у вас много детей, мистер Фрейзер?
Джейми потянул вниз самое длинное перышко.
– Немного, – ответил он, отводя глаза на пестрый осенний лес.
– Простите, я не хотел… – Билли снова залился краской, теребя в руках мушку.
– Что не хотел?
– Ну… корь… болезни. Я же не видел у вас детей, а спросил… А теперь подумал, что, может, они у вас были, но…
– Нет! – Джейми ободряюще улыбнулся. – У меня взрослая дочь, она давно живет в Бостоне.
– О, – Билли с облегчением перевел дух. – И все?
– Еще у меня сын, – сказал Джейми, глядя на крючок, который непостижимым образом вдруг впился ему в палец. На остром кончике алела капелька крови. – Отличный парень, я очень его люблю, но он сейчас далеко от дома.
К вечеру у Иэна остекленели глаза и поднялась температура. Он сел в постели, чтобы поздороваться, однако тело сотрясала дрожь, а глаза не могли сфокусироваться. Я ничуть не сомневалась в диагнозе, но заставила его открыть рот. Все ясно, крошечные белесые пятнышки в красном воспаленном горле. Кожа на шее хотя и оставалась чистой и по-детски мягкой, уже пошла бледно-розовыми пятнами.
– Все ясно, – вздохнула я. – Ты заболел. Перебирайся в дом, мне будет легче ухаживать за вами обоими.
– У меня корь? Я умру? – спросил Иэн. Казалось, племянник был мало заинтересован в ответе, он сидел тихо и сосредоточенно, словно прислушиваясь к себе.
– Нет, – уверенно ответила я в надежде, что окажусь права. – Как ты себя чувствуешь? Очень плохо?
– Голова немного болит.
Хорошо, что он еще мог самостоятельно передвигаться, подумала я, наблюдая, как парень неуверенно спускается по лестнице со своего лежбища на чердаке. Тощий и похожий на аиста, Иэн все же был дюймов на восемь выше меня и фунтов на тридцать тяжелее.
Лорд Джон сел на кровати и попытался подняться, но я махнула рукой, чтобы он оставался лежать.
– Ложитесь, – сказала я, подставляя Иэну стул. – Я справлюсь.
Я стянула с него бриджи с чулками и уложила. Беднягу лихорадило, на щеках горели красные пятна.
Отвар из ивовой коры, который я настаивала, темный и ароматный, был готов к употреблению. Я осторожно налила его в чашку, поглядывая на лорда Джона.
– Я его готовила для вас, но если вы можете потерпеть…
– Что вы, отдайте все мальчику, – отмахнулся лорд Джон. – Конечно, я подожду. Я могу чем-то помочь?
Я было подумала предложить ему прогуляться до уборной, а не отправлять естественные надобности в ночную вазу, которую мне приходилось выносить, однако, посмотрев на него, поняла: он еще слишком слаб, чтобы самостоятельно разгуливать в темноте. Не хотелось объясняться с юным Уильямом, почему его отца – или человека, которого он считал отцом, – сожрали медведи, не говоря уже о риске подхватить воспаление легких.
Так что я покачала головой и опустилась на колени, чтобы напоить Иэна отваром. Похоже, тому было не так уж и плохо, поскольку он сразу начал жаловаться на мерзкий вкус, и я немного приободрилась. Но голова у него, похоже, сильно болела; о хмурую складочку меж бровей, казалось, можно было порезаться.
Я положила его голову себе на колени, потихоньку растирая ему виски. Затем поставила большие пальцы ему на веки и надавила под бровями. Иэн едва слышно простонал, затем расслабился, голова отяжелела.
– Дыши ровно, – попросила я. – Сначала может быть чуть-чуть неприятно, но не волнуйся, значит, я давлю на правильные точки.
– Хорошо, – невнятно промычал Иэн. Он поднял руку и положил мне на запястье. – Это китайский способ?
– Верно! Он имеет в виду Хэ Тянь Чо – мистера Уиллоби, – пояснила я лорду Джону, который с любопытством наблюдал за нами. – Действуя по его методу, можно унять боль, если нажать на определенные точки на теле. Если нажать вот на эти, пройдет голова. Меня научил китаец.
Я не хотела упоминать о маленьком китайце при лорде Джоне, потому что прекрасно помнила о том случае на Ямайке, когда лорд Джон высадился на остров в сопровождении четырех сотен солдат и моряков в погоне за мистером Уиллоби, которого подозревали в жестоком убийстве.
– Вам же известно, что он этого не делал, – добавила я.
Лорд Джон одарил меня взглядом, приподняв бровь.
– Что ж, – сухо сказал он, – мы все равно его не поймали.
– Я рада.
Я посмотрела на Иэна, переставила пальцы на четверть дюйма к вискам и снова нажала. Хотя его лицо было еще перекошено от боли, белые губы слегка порозовели.
– Я… Ох… Надеюсь, вы не знаете, кто расправился с миссис Элкотт? – вдруг поинтересовался лорд Джон.
На его лице не было ничего, кроме праздного интереса и сыпи от кори.
– Известно, – поколебавшись, ответила я.
– Ты знаешь убийцу? И кто это? Тетя, ничего себе… – Веки Иэна затрепетали под моими пальцами, глаза засветились интересом, но он тут же зажмурился, скривившись от боли, потому что огонь вспыхнул вдруг слишком ярко.
– Лежи тихо, – велела я, передвинув пальцы к вискам, – ты болен.
Иэн недовольно буркнул что-то себе под нос, однако утихомирился и опустил голову на матрас, набитый сухими кукурузными листьями.
– Ну ладно, тетя, и все-таки кто? Я же теперь не усну, раз ты завела эту тему. Я хочу знать, что случилось. Разве это честно с ее стороны? – Он приоткрыл один глаз и с мольбой уставился на лорда Джона, прося поддержки. Тот улыбнулся в ответ.
– Я больше не веду это дело, – заверил меня лорд Джон. – И все же, – обратился он к Иэну, – вдруг твоя тетя покрывает кого-то, всякое может быть, ты не находишь? Тогда неучтиво настаивать на подробностях.
– Это вряд ли, – возразил Иэн с закрытыми глазами, – дядя Джейми не стал бы никого убивать. По крайней мере без веской причины.
Краем глаза я заметила, что лорд Джон пораженно вздрогнул. Очевидно, ему никогда не приходило в голову, что это мог сделать Джейми.
– Нет, – успокоила я его, заметив, как сошлись у переносицы аккуратные брови, – это не Джейми.
– Вот, я тоже не убивал, – самодовольно заявил Иэн, – а тетя больше никого не стала бы покрывать.
– Ты себе льстишь, Иэн, – едко заметила я. – Но если уж ты настаиваешь…
На самом деле я не хотела ранить юного Иэна. Убийца был мертв, мое признание не могло ему повредить. Насколько я знала, мистер Уиллоби тоже растворился в джунглях Ямайки, так что я искренне надеялась, что мой рассказ не причинит ему вреда.