Зрители захихикали, а Роджер принялся выбивать тихий, быстрый ритм, похожий на биение сердца.
– А теперь… «Сражение при Шерифмуре», которое произошло во время восстания якобитов, в 1715-м.
Роджер поменял положение барабана, и ритм стал ниже и воинственней. Зрители по-прежнему вели себя прилично, однако напряженно подались вперед, охваченные напевом, в котором рассказывалось о битве при Шерифмуре и всех кланах, сражавшихся в ней.
…Ринулись в бой, кровь пуская рекой,
и сколько тогда полегло, брат…
Секли и рубили…
Когда стихла последняя нота песни, Брианна сунула пальцы в конверт и вытащила фотографии. Старые черно-белые снимки уже успели посветлеть по краям. Родители. Фрэнк и Клэр Рэндалл, до невозможности молодые… и ужасно счастливые.
Вот они в саду. На заднем плане – столик с напитками, усеянный пятнами солнечного света, что падает сквозь кроны деревьев. Лица видно четко – смеются, полные жизни, и смотрят лишь друг на друга.
А здесь родители позируют, рука об руку, и явно подтрунивают над подобной торжественностью. Клэр согнулась от хохота, когда Фрэнк что-то сказал. Она придерживает широкую юбку, трепещущую на ветру, кудри свободно разметались….
Фрэнк протягивает чашку, а Клэр, ее принимая, смотрит на Фрэнка с таким безграничным доверием, что у Брианны сжалось сердце.
Девушка уставилась на последнюю фотографию. Родители стоят у стола, вместе держась за нож, и смеются. Перед ними – явно домашний торт. Свадебный.
– И напоследок – ваша любимая песня. Говорят, ее написал пленник-якобит по пути в Лондон, где его должны были повесить, и отправил жене в Шотландию…
Брианна прижала снимки ладонями, будто не хотела, чтобы их кто-то увидел. По коже прошел мороз. Свадебные фото. Свадебные фото родителей! Конечно же, они поженились в Шотландии. Преподобный Уэйкфилд не мог провести церемонию, ведь он не был католическим священником, зато считался давним другом отца. Наверняка прием организовали у него.
Между пальцами виднелись знакомые очертания дома. Неохотно убрав руку, Брианна взглянула в юное лицо матери.
Восемнадцать лет. Именно во столько Клэр вышла за Фрэнка Рэндалла. Вот в чем дело… Кто может знать хоть что-то наверняка в столь раннем возрасте?
На прекрасных берегах и зеленой траве,
Где лучи солнца играют на воде Лох-Ломонда,
Где нас с тобой ничто не разлучит…
Тем не менее Клэр была уверена… или ей так казалось. Ровный, широкий лоб, нежные, аккуратные губы… Она не сводит больших, сияющих глаз с мужа, и в них нет ни тени сомнений, дурных предчувствий.
Но мы с тобой уже не встретимся вновь
На прекрасных берегах Лох-Ломонда.
Наступая на ноги другим зрителям, Брианна поспешила убраться подальше, пока никто не заметил ее слез.
– Во время переклички кланов я буду с тобой, – сказал Роджер, – но в конце мне надо отлучиться. Справишься сама?
– Конечно, – твердо ответила Брианна. – Все в порядке. Не волнуйся.
О ее уходе они не говорили. К тому времени, как Роджер выслушал все поздравления и пожелания удачи от зрителей и разыскал Брианну, она уже успела найти уборную и привести себя в порядок, как следует умывшись холодной водой.
Остаток дня они бродили туда-сюда. Купили кое-какие мелочи, посмотрели состязание волынщиков, едва не оглохнув, и полюбовались, как некий молодой человек танцевал между скрещенными на земле мечами. Фотографии Брианна спрятала подальше в сумочку.
Когда уже почти стемнело, люди стали понемногу стягиваться к подножию горы, где располагались открытые трибуны. Брианна думала, что к этому времени семьи с детьми разъедутся, и отчасти так и случилось, хотя среди взрослых то тут, то там виднелись сонные малыши. Одна девчушка крепко спала, положив головку отцу на плечо.
Роджер и Брианна пробрались к верхним рядам. Внизу, на ровном пространстве перед трибунами, заранее заготовили огромную кучу дров.
– Что такое перекличка кланов? – спросила женщина на соседнем ряду у своего спутника.
Тот пожал плечами, а Брианна вопросительно глянула на Роджера.
– Увидишь, – улыбнулся он.
Стало совсем темно – даже луна еще не успела взойти. На фоне звездного неба черным великаном высилась гора. В толпе раздался возглас, за ним и другие, а затем донеслись едва слышные звуки волынки. Голоса умолкли.
У вершины горы вспыхнул крошечный огонек. Он двинулся вниз, и за ним возник еще один. Под нарастающую музыку показался третий. Замершие в ожидании зрители наблюдали, как огоньков становится все больше и больше и вдоль склона горы тянется сияющая цепочка.
Среди деревьев у подножия горы лежала тропа, Брианна видела ее днем, пока бродила по округе. Оттуда вышел человек – над головой он держал пламенеющий факел. Следом показался волынщик, и его инструмент теперь заглушал даже восторженные вздохи толпы.
Эти двое мужчин направились к расчищенной площадке, а за ними тянулись остальные, разодетые в роскошные наряды вождей шотландских кланов и с факелами в руках. Смотрелось сие действо одновременно варварским и величественным – складки клетчатой ткани, перья, холодный блеск палашей и кинжалов, которые отливали алым в свете огней…
Волынки утихли, и первый из шествующих достиг площадки. Он вскинул факел над головой и прокричал:
– Кэмероны здесь!
С трибун донеслись громкие одобрительные возгласы, и он бросил факел на облитую керосином древесину. Пламя с ревом взметнулось к небу.
Следующий мужчина шагнул к ослепительному столбу огня.
– Макдональды здесь!
Снова раздались крики тех, кто приходился родичем этому клану.
– Маклахлены здесь!
– Макгилливреи здесь!
Брианну так очаровало это действо, что она почти забыла о Роджере.
– Маккензи здесь! – раздалось снизу, и…
– Tulach Ard! [6] – заорал Роджер так, что Брианна подскочила.
– Это что еще было?!
– Боевой клич клана Маккензи, – широко улыбаясь, пояснил он.
– Кэмпбеллы здесь!
Должно быть, тут собралось очень много Кэмпбеллов – от их клича трибуны содрогнулись. И, словно дождавшись отмашки, Роджер поднялся и накинул плед на плечо.
– Встретимся потом у гримерки, ладно?
Брианна кивнула, а Роджер вдруг наклонился и поцеловал ее.
– Кстати, на всякий случай, – сказал он, – боевой клич Фрейзеров – «Caisteal Dhuni!» [7] .
Брианна проследила, как он ловко, словно горный козел, спустился вниз. В воздухе витал запах дыма от костра вперемешку с едва заметным табачным – в толпе курили.