Для меня она никто, и вскоре я о ней позабуду, но сейчас я скорбела и о самой девушке, и о ее ребенке. Поэтому, скорее ради себя, чем ради них, я опустилась на колени и принялась раскладывать травы – душистые и горькие, листья руты и цветы иссопа, розмарин, тимьян и лаванду. Некое подношение, дань памяти мертвой – от живой.
Федра молча наблюдала, тоже стоя на коленях. А потом осторожно накрыла лицо покойницы саваном. Подошедший Джейми поднял тело и отнес к повозке.
Он не проронил ни слова до тех пор, пока я не уселась с ним рядом на козлах. Джейми стегнул лошадей вожжами и щелкнул языком.
– А теперь – искать сержанта, – сказал он.
Сперва, конечно, нам пришлось заняться другими делами. Мы вернулись в поместье и оставили Федру. Джейми скрылся в доме, а я отправилась навестить своего пациента и рассказать Иокасте об утренних событиях.
Однако выяснилось, что беспокоилась я зря. Фаркуард Кэмпбелл уже потягивал чай в компании Иокасты в небольшой столовой. Джон Майерс, закутавший филейную часть в плед цветов Кэмеронов, возлежал на обтянутой зеленым бархатом кушетке и бодро уминал лепешки. Судя по непривычной чистоте голых ног, кто-то воспользовался его временной бессознательностью и хорошенько отмыл.
– Дорогая, – повернулась ко мне Иокаста с улыбкой. – Присядьте, дитя мое, перекусите. Ночь у вас выдалась беспокойная, да и утро, как вижу, под стать.
Обычно обращение «дитя» звучало для моих ушей то ли забавно, то ли оскорбительно, но сегодня оно странным образом меня утешило. Я благодарно опустилась в кресло. Пока Улисс наливал чай, я все гадала, чем Кэмпбелл успел поделиться с Иокастой – и что он сам вообще знал.
– Как вы себя чувствуете? – поинтересовалась я у Майерса.
Выглядел он на удивление жизнерадостным, учитывая, сколько алкоголя выпил накануне. Цвет кожи был нормальным, а аппетит вполне здоровым, судя по количеству крошек на тарелке рядом.
Майерс радушно кивнул, чавкая, и с усилием сглотнул.
– Поразительно чудесно, мэм, сердечно вас благодарю! Побаливает вот тут, конечно, – он осторожно погладил упомянутое место, – но как чудно вы там сшили! Мистер Улисс подсобил и принес мне зеркало, – пояснил Майерс, качнув головой в некоем благоговении. – Никогда не видел себя с той стороны. Ух сколько у меня там волос, будто папка мой медведем был!
Он от души расхохотался, а Фаркуард Кэмпбелл спрятал улыбку в чашке чая. Улисс отвернулся к подносу, но я успела заметить, как у него дернулся уголок рта.
Иокаста тоже громко рассмеялась, весело сощурив слепые глаза.
– Говорят, что мудрое дитя должно знать своего отца, Джон Куинси. Я вот отлично знала твою мать и могу с уверенностью заявить, что с медведями она не водилась.
Майерс покачал головой.
– Ну, матушка обожала волосатых мужчин. Говорила, с ними на редкость хорошо проводить холодные зимние ночи. – Он с явным удовольствием глянул на поросль на своей груди, видневшуюся в распахнутом вороте рубахи. – Может, оно и правда так. Индианкам, кажется, это тоже по душе… а может, просто в новинку. У их мужиков-то даже на яйцах ничего толком не растет, что уж говорить о заднице.
Мистер Кэмпбелл подавился лепешкой и громко закашлялся, прикрывая рот салфеткой. Тайком улыбнувшись, я сделала большой глоток из чашки. Крепкая и ароматная индийская чайная смесь пришлась как нельзя кстати, несмотря на утреннюю жару. Хотя на лице выступили бисеринки пота, чай приятным теплом оседал в растревоженном желудке. Запах чая избавлял от трупной вони, засевшей в носу, а веселый разговор заставлял забыть о мрачных событиях.
Я с тоской глянула на мягкий каминный коврик. Сейчас бы лечь… С неделю проспала бы, не меньше.
В столовую вошел Джейми, гладко выбритый и расчесанный. Он сменил грязные вещи на темный сюртук и чистую рубашку. Джейми кивнул Кэмпбеллу, ничуть не удивившись его присутствию. Должно быть, еще в коридоре услышал голос.
– Тетушка… – Джейми приветственно поцеловал Иокасту в щеку, а потом улыбнулся Майерсу. – Как ты, друг? Или скорее спрошу: как они?
– Целы и невредимы, – заверил его Майерс и задумчиво потер рукой между ног. – Правда, думаю, еще пару дней я на лошадь не сяду.
– Наверняка, – согласился Джейми. – Тетушка, вы сегодня утром видели Дункана? – повернулся он к Иокасте.
– Я дала ему небольшое поручение, так что он уехал вместе с мальчонкой. – Иокаста с улыбкой стиснула запястье Джейми. – Мистер Иннес – такой замечательный, такой любезный. И вдобавок способный, благоразумный. Беседовать с ним – сплошное удовольствие. Разве ты так не считаешь, племянник?
Джейми с любопытством посмотрел на тетушку и мельком взглянул на Кэмпбелла. Тот попивал чай и якобы внимательно изучал большую картину над каминной полкой.
– Безусловно, – сухо отозвался Джейми. – Дункан – очень полезный человек. И Иэн отправился с ним?
– Да, забрать для меня кое-какую посылочку, – безмятежно сообщила Иокаста. – А Дункан тебе нужен прямо сейчас?
– Нет, – медленно отозвался Джейми. – Подожду.
Иокаста наконец выпустила его рукав из пальцев и потянулась за чашкой. Та как всегда стояла наготове.
– Вот и хорошо. Позавтракаешь? И, Фаркуард… еще лепешку?
– О, нет, благодарю. Дела в городе не ждут. – Кэмпбелл поставил чашку на стол и, поднявшись, отвесил Иокасте и мне по поклону. – Всегда к вашим услугам, леди. Мистер Фрейзер, – кивнул он Джейми, а затем вышел из столовой вслед за Улиссом.
Джейми, напротив, сел и потянулся за гренкой.
– Поручение… Тетушка, Дункан ищет рабыню?
– Да. – Иокаста, слегка хмурясь, обратила взор слепых глаз на племянника. – Ты не против? Я знала, что Дункан – твой человек, а дело срочное.
– Что рассказывал Кэмпбелл?
Я догадывалась, о чем думает Джейми. Несгибаемый и прямолинейный, мистер Кэмпбелл, представитель правосудия, который и пальцем не пошевелил, когда мог предотвратить чудовищное линчевание, вряд ли будет участвовать в заговоре, чтобы спасти рабыню, вдобавок незаконно делающую аборты. И все же… может, так он захочет загладить вину за то, что не смог предотвратить?
Иокаста едва заметно пожала изящными плечами. Уголок рта дернулся.
– Я знаю Фаркуарда Кэмпбелла уже двадцать лет, дорогой племянник. И лучше слышу и понимаю то, что он скрывает, чем говорит прямо.
– Не скажу, что мой слух настолько хорош, – подал голос Майерс, который с интересом следил за разговором. – Я-то всего лишь услышал рассказ о бедняжке, что случайно себя убила на лесопилке, когда пыталась избавиться от бремени. Мистер Кэмпбелл сказал, что не знает девчонку.
– То есть она нездешняя, – заметила Иокаста. – Фаркуард знает всех живущих вдоль реки и городских так же отлично, как я своих. Это не чья-то дочь или служанка. – Иокаста поставила чашку на место и со вздохом откинулась на спинку кресла. – Ладно. Поешь-ка, дорогой. Ты, должно быть, умираешь с голоду.