Рэй открывает окно.
– Ваша жена – блондинка? – спрашивает женщина, отдуваясь. – Блондинка в кроссовках? – Ее лицо блестит от пота.
– Да. Она пошла покупать мяч для племянницы.
– Ей стало плохо. Она упала. Лежит без сознания. Мистер Гош говорит, это может быть сердечный приступ. Он уже позвонил в Службу спасения. Вам лучше пойти туда.
Рэй закрывает машину и идет в магазин следом за женщиной в синем комбинезоне. После духоты в машине там прямо-таки холодно. Мэри лежит на полу, раскинув ноги. Рядом с проволочной корзиной, наполненной мячами. На корзине висит табличка: «ДЛЯ ЖАРКИХ ЛЕТНИХ ЗАБАВ». Глаза Мэри закрыты. Словно она спит здесь, на линолеуме. Над ней стоят трое. Темнокожий мужчина в армейских штанах и белой рубашке. На бейджике написано: «МИСТЕР ГОШ, АДМИНИСТРАТОР». И еще два покупателя. Вернее, покупатель и покупательница. Худой, почти лысый старик. Ему уже хорошо за семьдесят. И толстая женщина. Толще Мэри. Толще девушки в синем комбинезоне. Рэй думает, если по справедливости, то это она должна бы сейчас лежать на полу.
– Сэр, вы ее муж? – спрашивает мистер Гош.
– Да, – отвечает Рэй. Ему кажется, этого мало, и он добавляет: – Да, я ее муж.
– Мне очень жаль, но, похоже, она умерла, – говорит мистер Гош. – Я ей делал искусственное дыхание «изо рта в рот», но… – Он пожимает плечами.
Рэй представляет, как этот темнокожий мужчина приникал ртом к губам Мэри. Вроде как целовал ее взасос. Дышал ей в горло рядом с проволочной корзиной, полной пластиковых мячей. Рэй опускается на колени.
– Мэри, – говорит он. – Мэри! – Словно пытается разбудить ее после тяжелой ночи.
Кажется, она не дышит, но тут нельзя сказать наверняка. Он подносит ухо к ее рту и не слышит вообще ничего. Чувствует движение воздуха на коже, но, может, это просто кондиционер.
– Этот джентльмен вызвал «скорую», – говорит толстая женщина. Она держит в руках большой пакет чипсов.
– Мэри! – говорит Рэй. На этот раз громче, но он не может заставить себя кричать. Только не сейчас, когда он стоит на коленях и его окружают посторонние люди. Он поднимает голову и произносит, словно извиняясь: – Она никогда не болеет. Она здорова как лошадь.
– Всякое в жизни бывает, – отвечает старик и качает головой.
– Она просто упала, – говорит молодая женщина в синем комбинезоне. – Без единого слова.
– Она не хваталась за сердце? – спрашивает толстая женщина с пакетом чипсов.
– Не знаю, – говорит молодая. – Кажется, нет. Я не видела. Она просто упала.
Рядом с корзиной с мячами стоит вешалка с сувенирными футболками. «МОИ ПРЕДКИ КЛЕВО ОТОРВАЛИСЬ В КАСЛ-РОКЕ, А МНЕ ПРИВЕЗЛИ ТОЛЬКО ЭТУ ПАРШИВУЮ ФУТБОЛКУ». Мистер Гош снимает одну и говорит:
– Хотите, я ей закрою лицо, сэр?
– Господи, нет! – Рэй даже вздрагивает. – Может, она просто в обмороке. Мы не врачи, мы не знаем.
Он смотрит поверх плеча мистера Гоша и видит троих подростков, заглядывающих в витрину. Один из них фотографирует на телефон.
Проследив за взглядом Рэя, мистер Гош оборачивается и бросается к выходу, размахивая руками:
– А ну, ребята, пошли отсюда! Давайте, давайте!
Подростки со смехом пятятся от витрины, потом разворачиваются и бегут мимо бензоколонок на тротуар. За ними в полуденном мареве плывет почти опустевший город. Из проезжающей машины доносится ритмичный рэп. Басы напоминают Рэю пропавшее сердцебиение Мэри.
– Где «скорая»? – спрашивает старик. – Почему не едет?
Время идет, Рэй стоит на коленях рядом с женой. Спина и колени болят, но если он встанет, то будет похож на обычного зрителя.
Врачи приезжают на белом с оранжевыми полосами «шевроле-себебн» с красной мигалкой на крыше. Спереди написано: «СЛУЖБА СПАСЕНИЯ ОКРУГА КАСЛ», – в зеркальном отражении, чтобы водители на дороге смогли прочитать надпись в зеркале заднего вида. Умно придумано, думает Рэй.
Входят двое мужчин, одетых в белое. Они похожи на официантов. Один толкает тележку с кислородным баллоном. Баллон зеленый, на нем красуется наклейка с американским флагом.
– Прошу прощения, – говорит тот, который с тележкой. – Разбирались с автомобильной аварией в Оксфорде.
Второй врач видит Мэри, лежащую на полу с раскинутыми ногами и вытянутыми вдоль тела руками.
– Ну надо же, – говорит он.
Рэй не верит своим ушам.
– Она жива? – спрашивает он. – Может, она без сознания? Если да, надо быстрее дать ей кислород, пока не начались повреждения мозга.
Мистер Гош качает головой. Молодая женщина в синем комбинезоне вдруг заливается слезами. Рэй хочет спросить, почему она плачет, но потом понимает. Она придумала целую историю про него, исходя из того, что он только что сказал. Если он вернется сюда, скажем, через неделю и поведет себя правильно, ему, возможно, обломится сострадательный перепихон. Не то чтобы он собирается возвращаться, просто видит, что это вполне вероятно. Если ему захочется.
Зрачки Мэри не реагируют на фонарик. Один из врачей слушает ее несуществующее сердцебиение, другой измеряет несуществующее кровяное давление. Так продолжается какое-то время. Подростки возвращаются и приводят друзей. Собирается небольшая толпа зевак. Рэй решает, что их привлекает красная мигалка на крыше спасательного «себебна», точно так же, как свет на крыльце привлекает мотыльков. Мистер Гош снова бежит к ним, яростно жестикулируя. Они снова отходят. Потом мистер Гош возвращается к Мэри и Рэю, а подростки опять подходят ближе.
Один из врачей говорит Рэю:
– Это ваша жена?
– Да, жена.
– Мне очень жаль, сэр, но она умерла.
– Пусть Дева Мария благословит ее душу, – произносит толстая женщина с пакетом чипсов и крестится.
Мистер Гош предлагает сувенирную футболку, чтобы закрыть лицо Мэри, но врач качает головой и выходит на улицу. Он говорит толпе зевак, что смотреть здесь не на что, как будто кто-то поверит, что мертвая женщина на полу в «Квик пике» – это нисколечко не интересно.
Врач вытаскивает каталку из багажника «себебна». Взмах рукой – и все готово. Ножки с колесиками раскладываются сами. Почти лысый старик держит дверь, и врач закатывает в магазин передвижное смертное ложе.
– Жарко там, – говорит он, вытирая лоб.
– Может, вам стоит отвернуться, сэр, – говорит другой врач, но Рэй продолжает смотреть. Врачи поднимают Мэри на каталку. На одном конце лежит сложенная простыня. Врачи разворачивают простыню и накрывают Мэри. Накрывают всю, с головой. Теперь она похожа на труп из фильма. Они вывозят ее на жару. На этот раз дверь придерживает толстая женщина с пакетом чипсов. Толпа отступает на тротуар. Там, наверное, дюжины три человек стоят под беспощадным августовским солнцем.