На этом оба прекратили разговор, ибо знали цену словам. А Мистина отчеливо осознал третью часть своей непростой задачи: договорившись с древлянами о дани и убедив Ингвара еще раз от нее отказаться, он должен будет за год найти способ избавиться от Сигге и его людей. Как бы ни выпали кости судьбы, они здесь лишние.
Не для того Свенгельд столько лет растил свою дружину, чтобы его сын изыскивал способы ее извести. Но старик вырастил стаю волков, которые повиновались ему одному, а без него стали смертельно опасны. А значит, рано или поздно их ждет участь всякой зарвавшейся волчьей стаи.
Не вся дружина была конной, поэтому к берегам Иржи и Малин-городцу подошли ближе к вечеру второго дня.
– Ведь они здесь? – Мистина указал плетью на вал и частокол городца. – Я хочу увидеть их. Пусть издалека, хоть с боевого хода. Я не пойду внутрь. Но пусть хоть кто-то из них мне скажет, что все шесть голов еще сидят на своих плечах, дышат и разговаривают.
Сигге Сакс чуть приподнял брови, будто обдумывая законность этой просьбы.
– Ведь если вы обманули меня и с моей семьей уже… все плохо, то едва ли мне стоит биться рядом с вами, – почти небрежно продолжал Мистина.
– Напрасно ты так, – сказал Эллиди. – Мы ведь хотим, чтобы ты, сын Свенгельда, был нашим вождем. И твои дети – его внуки. Если ты так уж не хочешь, у него есть два внука! Может, мы найдем вождя в ком-то из них! Нам вовсе незачем его убивать!
– Вот пусть мой сын и скажет мне, что у его матери и сестер все хорошо. Я буду говорить сначала с ним, а потом – с Ингваром.
Подойдя к Ирже с северного берега, дружина Сигге решила до утра реку не пересекать. Теперь предстояло выяснить, где Ингвар, сколько с ним людей и каковы его намерения – если удастся. Мистина отправил отроков к киевскому стану, поручив передать князю просьбу о встрече на берегу, перед Малин-городцом, завтра утром. А сам вместе с Сигге отправился искать Гвездобора, который мог устроить ему другую встречу – с женой и детьми.
С собой они взяли всего двоих: Ольтура и Регни, которые виделись с Гвездобором не так давно. Подъезжая к веси, Мистина бросил пытливый взгляд на городец. Кто бы знал, что это старое древлянское святилище когда-нибудь станет для него так важно!
Вид городца надежд не внушал. Было тихо, не вилось ни дымка. Жители Малинской веси после первого испуга уже вернулись в свои избы и даже отважились выпустить пастись скотину. Ведь эти городцы не предназначены для долгого сидения, там даже воды не достать.
Сердце сжалось: Мистина не верил, что его близкие там.
А Гвездобор уже спешил им навстречу.
– Ну, слава богам! – Еще за окраиной веси он подбежал и схватил за узду коня Сигге. – Пожаловали наконец! Где ж вы были? Я уж не знаю, какому богу молиться!
– Что, обижают вас киевляне? – Сигге наклонился к нему.
– Да чтоб их шишиморы взяли! Приезжали от князя, забрали свинью. Сказали, в счет дани забирают. Я ему: какая дань? Нет такого уговора, чтобы свиньями дань платить! Вон, двадцать шесть дымов у меня, так приготовили: шесть бобров – это восемнадцать кун, медведин три – это двадцать две, да белок восе…
– Погоди! – Мистина приподнял свернутую плеть, звякнул колечками в рукояти, чтобы привлечь к себе внимание. – Я понимаю тебя: хватать почти беззащитных детей и женщин и силой удерживать их – куда легче, чем стоять перед князем, у которого за спиной целое войско. Я еду затем, чтобы поговорить с Ингваром. Я позабочусь, чтобы он получил лишь то, что ему законно причитается, и не нанес добрым людям лишних обид.
Гвездобор выпустил повод коня Сигге и обернулся к Мистине. Теперь он узнал его, поначалу незамеченного, и сообразил: перед ним сидит на коне муж и отец плененной семьи.
– Но прежде чем я повидаюсь с Ингваром, я должен повидаться с моей семьей, – продолжал Мистина, подтверждая его подозрения. – Мне известно, что они у тебя. Они там? – он показал плетью на городец.
– Ну… – Гвездобор отвел глаза и оглянулся, словно проверяя, не подошла ли ему подмога.
Мужики и впрямь толпились у крайних изб веси, но ближе подходить не считали нужным.
– Пошли кого-нибудь туда, и пусть моей жене или кому-то из детей позволят выйти на боевой ход, откуда они смогли бы поговорить со мной. Я пойду один, и вам нечего опасаться. Но я должен убедиться, что им не причинили вреда.
Гвездобор молчал и не поднимал глаз. В груди Мистины разливался холод дурного предчувствия. И одновременно – чувство близкого освобождения от всего, что так угнетало его уже много дней. От тревоги. От души. От жизни и связей с землей. Еще мгновение – и он получит право убить на месте сперва Гвездобора, потом Сигге… а потом еще пару-тройку тех, кто решится подойти. И хватит с него всего этого… Дальше – Валгалла.
– Нету их здесь. – Гвездобор наконец поднял на него взгляд.
– Как это – нету? – еще почти спокойно отозвался Сигге Сакс, но голос его чуть дрогнул.
Мистина быстро взглянул на него, одновременно слушая боярина и наблюдая за оружником.
– А вот так! – Вымолвив самое страшное, Гвездобор от отчаяния осмелел и даже приосанился. – Увезли их в место надежное! Никому до них не добраться. Сторожат их верные люди, а чуть без меня за ними придут – велено переколоть всех: бабу, девок и детищ, как поросят.
– Что ты сказал, пес! – Сигге спрыгнул с коня с ловкостью, удивительной для его погрузневшего тела, и мгновенно схватил Гвездобора за грудки. – Увезли!
Он встряхнул боярина. Мужики придвинулись шага на два поближе, но все еще не вмешивались.
– Куда увезли? Отвечай!
– Не скажу! – Гвездобор опомнился и оторвал от себя его руки. – Сам ты пес! Вот подавись теперь! Хоть сам себя сгрызи! Наши это пленники, и тебе их не видать! Как нам нужно, так и сделаем с ними! А ты хоть три года ищи – не сыщешь!
– Да ведь мы… без нас ты бы их в глаза не увидел!
– А теперь ты в глаза не увидишь! У нас вон, под околицей, княжье войско стоит, не у тебя! Нам себя оборонять надо, а не вас!
Сигге Сакс коротко замахнулся и ударил его в лицо. Гвездобор, хоть и сам был не хилого сложения, покачнулся и едва не упал. Сигге вскочил на коня и умчался назад к дружине.
– Куда ты девал ее? – Ольтур бросился к Гвездобору, но к тому уже бежали мужики. – Как ты посмел! Куда ты ее увез?
– Поздно плакать по шапке, потеряв голову! – усмехнулся Мистина.
Он понял, что произошло, и ему стало почти весело.
Подбежавшие мужики встали перед ними стеной, защищая своего старейшину. Гвездобор утирал рукавом кровь из носа – рука у Сигге Сакса была тяжелая. Но если бы Гвездобор знал то, что знал Мистина, то понял бы, что отделался вовсе даром.
– Не спрашивай, где девушка, – продолжал Мистина, обращаясь к Ольтуру, будто не замечая мрачных лиц и топоров в опущенных руках. – Ты ведь предал ее, и для твоего же блага вам лучше никогда не встречаться больше в этой жизни.