– Пока не знаю. На дисплее высветились буквы «ЧС». Ни имени, ни фамилии звонившего не обозначилось. Мне кажется, это кто-то из подчиненных Емельянова. Он обратился к нему: «Шеф, у нас – груз. Едем на базу».
– Думаю, я знаю, что это за база, – произнес Шура. – Мне там доводилось бывать…
– Это связано с пресловутой организацией Емельянова? – предположил Примеров.
– Да, именно так! – гробовым голосом подтвердил догадку журналиста Владимир Емельянов, стоявший на пороге, крепко сжимая в руках автомат Калашникова с откидным прикладом.
– Опять он! Что за напасть такая? – только и успел выдохнуть Андрей…
– Всем лечь мордами в пол, руки – за голову!..
Когда массивная дверь закрылась на замок, он открыл глаза в кромешной тьме и усмехнулся: «Нет такой силы, которая способна справиться со мной в моих владениях».
Он вытащил из внутреннего кармана брюк небольшой ключик, не спеша, на ощупь подобрался к южной стене бункера и, поглаживая шершавую поверхность, нашел узкую прорезь, вставил в нее ключ и провернул два раза. Стена дрогнула, бесшумно и медленно уходя вправо. Когда образовался проход шириной в двустворчатую дверь, Емельянов прошел в него и, нажав на кнопку с другой стороны, вернул выдвижную стену на место. Он оказался в комнате отдыха, с бильярдным столом в центре и мягкой мебелью вдоль стен. В небольшой прихожей было две двери. За одной из них находилась туалетная комната с душевой кабиной, за другой – коридор подземелья.
«Первое, что надо сделать, – это привести себя в порядок», – подумал Владимир и направился в туалетную комнату. Он достал из навесного шкафчика шипучий аспирин, растворил две таблетки в стакане воды, выпил и встал под холодный душ… Через полчаса самочувствие его было вполне сносным. Он вышел в коридор бункера и направился наверх, прихватив из тайника «калаш»…
– Дементий! Где Дема, я спрашиваю? – прорычал он, наблюдая, как присутствующие сникли при его неожиданном появлении и, не услышав ответа на вопрос, тряхнул автоматом: – Положу всех!.. Где подполковник Лобков?..
– Я здесь, Володя, – донесся приглушенный голос Лобкова, – они меня заперли. – Подполковник в отчаянии так забарабанил в дверь подсобки, что едва не сорвал ее с петель.
– Освободить! – рявкнул Емельянов, ткнув ногой Капитана. – Немедленно!
Капитан не спеша встал и едва успел отвести защелку замка назад, как из подсобки буквально вывалился Дементий Павлович и, протягивая вперед руки, тоже заорал:
– Немедленно снимите с меня наручники! Немедленно!
Капитан посмотрел на Емельянова и, когда тот едва кивнул, вытащил из кармана ключ и освободил начальника от «браслетов». Лобков потер ладонями запястья, гордо вскинул голову и вытащил из кармана капитана свой табельный пистолет, а заодно оказавшийся там мобильник Емельянова. При этом у него было такое выражение лица, будто собирался еще сорвать и погоны с плеч капитана, но тот был без мундира.
– Володя, это – твой? – протянул он в его сторону телефон: – На-ка, держи…
Емельянов просмотрел списки произведенных и принятых звонков, увидел что-то интересное для себя и нажал на зеленую кнопку:
– Алло, это я. Чего звонил? Что значит уже докладывал? Доложи еще раз!.. Одного взяли?.. Кого?.. Кажется, журналиста? Какого журналиста?.. Я говорю, какого, на хрен, журналиста, когда он здесь у меня лежит мордой в пол! Что?.. Голос у него – бу-бу-бу, как из трубы?.. Короче, ждите! И ничего без меня не предпринимать! Я сейчас сам приеду, я вам, блин, там всем устрою – и бу-бу, и трубу! Совсем уже нюх потеряли?!
Дементий Павлович покачал головой в знак солидарности и произнес, цокая языком:
– С кем работать приходится, Володя! Если б ты знал, как я тебя понимаю…
– Дай сюда! – Емельянов во второй раз за этот день отобрал у Лобкова пистолет и надменно распорядился: – Вяжи им руки, да покрепче, не так, как в прошлый раз… а то привыкли там у себя в полиции все сикось-накось!..
Тому ничего не оставалось, как сделать вид, что ничего такого не произошло, и исполнить приказание. Он только спросил:
– Куда едем?
– В Лиходеевку, на базу, – коротко бросил Емельянов.
– Открывай! – приказал Владимир в трубку, и створки механических ворот, выкрашенных в камуфляжный зеленый цвет, медленно поползли назад.
Лобков лихо зарулил во двор. Крепкий парень подбежал, отворил заднюю левую дверь, и Емельянов, выйдя из салона своей служебной иномарки, кивнул на капитана:
– Забери этого, и двое еще в багажнике.
Он барской походкой направился к обложенному туфом двухэтажному зданию. Дементий Павлович, хлопнув водительской дверцей, скорым шагом поспешил за ним.
– Поаккуратнее, Дема, не в «обезьяннике» у себя дверь закрываешь, – криво усмехнулся Емельянов…
«Ты у меня узнаешь еще, как закрывается дверь в «обезьяннике», ты у меня и в камере с уголовничками посидишь еще, парашу чистить будешь!» – с ехидством подумал Лобков, сохраняя на лице глуповато-виноватую улыбку человека, случайно пролившего кофе на пиджак шефа, а вслух мягко проговорил:
– Володя, чего ты взъелся, в самом деле? Даю тебе слово старшего офицера, что все твои подозрения в отношении меня беспочвенны. И дался тебе этот чертов диктофон… Пойми, это у меня машинально вышло, можно сказать, профессиональная издержка.
– Ладно, не бухти. Разберемся.
Троица со связанными руками стояла на подворье богато отделанного особняка, озираясь на внешние красоты, а детина окликнул Емельянова:
– Шеф, этих туда же определить, куда и того, которого первым привезли?
Емельянов как шел, так и ответил, не оборачиваясь:
– Да. И обыщи их, а то они большие любители отмычками замки вскрывать. Жулье.
– А что обозначает этот вензель? – тихо спросил Шуру Андрей, указывая глазами на фасад здания, где красовались две причудливо выведенные буквы: «ЧС».
– Название организации – «Честь и совесть».
– Хорош болтать, вперед! – подталкиваниями указывая путь арестантам, повел их к месту заключения конвоир.
Они зашли в такой же, как и на первой даче Емельянова, гостевой домик, спустились в железобетонный подвал.
«На большее, конечно, фантазии у него не хватило», – подумал про хозяина апартаментов Андрей.
– Лицом к стене, ноги расставили в стороны! – Широкоплечий парень чисто формально похлопал по карманам каждого и, без особого усилия отжав массивную дверь в каземат, промычал: – Заходить по одному.
Андрей вошел первым и в просвете вдруг увидел хмурого Мишу.
– А мы думали, что ты в кабаке оттягиваешься, – невесело пошутил он.
Не обращая на него внимания, Миша окликнул стоящего у прохода парня:
– Гриша, я ж тебе деньги привез за запись. Тебе разве Тая не звонила? Давай поговорим. Я не верю, что ты с этими заодно. Ты знаешь, что они преступники? Их не сегодня завтра всех накроют. Я тебе как полицейский говорю. Не суй голову в петлю. У тебя есть шанс спастись и не сесть.