Яков Аркадьевич, сидя на кафедре, думал думу о сыне. Не мог он допустить, чтобы Мартин срезался при поступлении в училище искусств. То, что придется для этого раскошелиться, было ясно как день. Но все-таки деньги ученому мужу давались не так легко, чтобы ими можно было сорить. С одной стороны, он прекрасно понимал, что проблемой поступления надо было заняться заранее, навести мосты в училище, познакомиться с нужными людьми… «Может, удастся дожать ситуацию своим авторитетом, – думал доцент, – все-таки училище – среднеспециальное учебное заведение, а он – представитель «университетской профессуры»… Но все оказалось не так просто.
«Надо найти прямой выход на Бородина. Если подключить еще людей, то это лишние траты и ненужные разговоры. Значит, – пришел он к выводу, – Бородин был деканом фортепианного отделения».
– Слу-ушаю вас. – Уяснив, кто перед ним, Эрнест Иванович любезно пригласил Якова Аркадьевича присесть на диванчик.
Объяснив цель своего визита, доцент завершил речь словами: «Я тоже преподаю и, поверьте, очень хорошо понимаю, как горек преподавательский хлеб».
– Прости-ите, вы сказали – сына вашего зовут Мартин Баянович?.. Так ве-едь он был у меня вчера. Вместе со своим преподавателем, Оксаной Анатольевной, кста-ати, моей бывшей студенткой…
– Уверяю, что проблем с Мартином у вас не будет…
– Дело в то-ом, что программа, которую он исполняет, – это пятый-шестой класс музыкальной школы. Я-то мо-огу закрыть на это глаза. Но чле-енам приемной комиссии как объяснить? Ведь наши абитуриенты при поступле-ении уже играют программу училища…
– Понимаю. Потому и прошу конфиденциально обсудить размер возможного гонорара, – сообразив и смирившись с тем, что без взятки не обойдется, проговорил Баянович.
– Гонорар стандартный. Назовем его вознаграждением за «репетиторство». – Декан почему-то перестал растягивать слова и, потянувшись за ручкой, вывел на листке цифру со словами: – Будет лучше, если вы передадите сумму через камеру хранения.
– В смысле?
– Вы же понимаете, в какие времена живем. У меня свои принципы. Не надо ничего приносить домой, а тем более в кабинет. Я живу недалеко от железнодорожного вокзала. Там имеются камеры хранения. Вы мне сообщаете номер ячейки и код, я забираю оттуда содержимое. И все довольны.
– Без проблем! – повеселел Яков Аркадьевич и, подумав, добавил: – Я бы также просил вас, чтобы о моем визите никто не знал. Даже Оксана Анатольевна.
– Понима-аю. Можете быть спо-окойны.
– Было очень приятно иметь с вами дело.
– И мне тоже. Жду вашего зво-оночка, за недельку до вступительных экзаменов. Значит, звоните и называете цифры: первая будет озна-ачать номер ячейки, далее – код.
Мужчины обменялись визитками и пожали друг другу руки как подобает культурным людям. «Зачем он так тянет слова? – подумал, уходя, доцент. – Это ведь так вульгарно».
– Здравствуйте, меня зовут Станислав Сергеевич Капитан, я следователь. Не могли бы вы уделить мне несколько минут вашего времени? – войдя в небольшой кабинет, протянул руку для пожатия капитан. В этот момент мрачное небо за окном расколола молния, и раскатисто ударил гром. Яков Аркадьевич вздрогнул и, привстав, бережно пожал руку нежданному гостю.
– Конечно-конечно… Ох, как разгулялась стихия… Присаживайтесь. Чем могу быть полезен?
– Мартин Баянович – ваш сын?
– Мартин? Да. А что случилось?
– Нет-нет, ничего. Он ведь работал барменом в «Парусе», где на днях произошел инцидент, имеющий тяжкие последствия. Он вам не рассказывал?..
– Вы имеете в виду, очевидно, скоропостижную смерть Патруновой?
– Вы слышали об этом? Ну да… Вы же были знакомы с ней… Она преподавала вашему сыну.
– Год. Даже меньше года. Я с ней встречался один, нет, два раза. Вас, видимо, интересуют ее личностные качества, связи, наклонности? Ну, что можно сказать? Я имел с ней короткую беседу, связанную с предстоящим поступлением в музыкальное училище сына. Патрунова показалась мне человеком целеустремленным, умеющим добиться поставленной цели. По собственной инициативе возила Мартина к педагогам музучилища, занималась с ним на дому, вплоть до его поступления… Ничего плохого сказать не могу…
– А с чем связано, что Мартин работает не по специальности?
– Видите ли, он ушел в академический отпуск после первого курса. Но это к делу не относится, уверяю вас, – слукавил доцент. – Сейчас он намерен восстановиться по месту учебы…
– Что вы можете сказать о своем бывшем студенте Андрее Примерове?
– Андрюша?.. Очень талантливый парень и глубоко порядочный человек. Усидчивости ему, правда, не хватало в студенческие годы, а так вполне сформировавшийся журналист. Я слежу за его публикациями в «Нашем городе». Умение набрать фактуру, раскрыть тему, стилистика, все на должном уровне. Пишет смело. Больше по криминальной части. А почему вы спросили?
– С дисциплиной у него как, нарушал часто?
– Я бы не сказал. Культурный, отзывчивый, поэзией увлекался. Но говорю же, усидчивости ему не хватало. Ну, это по молодости, знаете ли, простительный грех. Извините, а почему вы им интересуетесь?
– Это я так, для себя, как вы говорите, к делу не относится. А вот выпившим он мог прийти на занятие?
– Выпившим? Что вы! У нас с этим очень строго. Это сразу отчисление.
– Были случаи?
– Были. А ко мне вас какое дело-то привело?.. Ах, да… Патрунова… Ну все, что я знал о ней, я рассказал…
Яков Аркадьевич позвал Мартина к себе в кабинет.
– Сынок, завтра утром напомнишь мне позвонить этому… Эрнесту Ивановичу. Я должен зачитать ему вот это… – Он достал из нагрудного кармана пиджака визитку и показал ее с обратной стороны, где были выведены какие-то цифры. – Знаешь, что это такое?
– А что?
– Твоя гарантия поступления…
Следующим вечером Бородин позвонил Баяновичу:
– Что же вы, Яков Арка-адьевич? Шутки шутите?
– В каком смысле? Все как договаривались…
– Да, но я-ачейка пуста…
– Как пуста?..
Через час Баянович уже был у Бородина.
– Поймите, лю-убезный, так дела не делаются… – недовольно проговорил тот.
– Я сделал все, как вы сказали!..
– Но денег там не было!..
– Я же их туда положил!..
– Голубчик, надеюсь, вы не думаете, что я занимаюсь какими-то манипуляциями? У меня – репутация, кафедра, наконец!
– Я тоже имею ученую степень, знаете ли, и не привык к подобного рода ведению дел!