– В психушку? – ужаснулся Илья.
– Нет, отделение для нервнобольных, – поспешил успокоить доктор Васкова. – Мы поместим ее в отдельную палату с домашней обстановкой.
– У нее что… это дело? – ткнул себя в лоб Илья.
– Пока я не могу дать полного заключения, не зная особенностей патологического режима… депрессии (не посмел сказать – вялотекущей шизофрении). Необходимо сделать обследование, выявить наличие извращенных зафиксированных реакций низших инстанций нервно-психической деятельности: эндокринных, вегетативных… Когда существуют отклонения, то и происходит утрата нормальных связей между высшими, специально человеческими функциями и низшими. Человек лишается главного – стимула к выздоровлению и связанной с ним способностью должного регулирования жизненных процессов и ориентировки их в нужном направлении, что, собственно, наблюдается в поведении вашей жены. Диагноз ставится в результате этих исследований.
Ни черта Илья не понял из докторского трепа, но кивнул. При всем желании избавиться от жены, положить ее в клинику он не мог – на теле Любаши синяки. Что там подумают?
– Какой, простите, уход в больнице? – раздраженно бросил он. – Люба привыкла к дому, любая перемена может отрицательно сказаться на…
– …психике, – подсказал врач.
– Выпишите рецепт, мы попробуем дома лечить. Скажите, а почему она часами сидит в ванной?
– Человеческая психика еще остается загадкой. В воспаленном мозгу происходят различные перестройки. Больной неадекватно ведет себя, способен на поступки, которые никогда не совершит в обычном состоянии. У вашей жены ярко выраженная абулия… э… потеря воли и аутизм. То есть то, что раньше было ей дорого, вызывало особенно яркие чувственные проявления, на данный момент стало безразличным. Она избегает внешних контактов с близкими, потеряла интерес ко всему, отгородилась от ранее дорогого. Лишь скрупулезное обследование может частично пролить свет на ее состояние. Хочу спросить… она должна была перенести несомненный реактивный психоз… ну… очень сильный стресс был у вашей жены?
Ответил Илья, глядя доктору прямо в глаза с тем самым честным-честным выражением, отработанным до филигранности:
– Какие психозы? Что вы! Находится дома, имеет абсолютно все, растит детей. У нее размеренная, спокойная жизнь. Нам остается лишь позавидовать ей.
Доктор недоверчиво опустил глаза, приподнял плечи:
– Возможно, монотонный образ жизни подвинул на депрессивное состояние, ведь человек – субъект общественный, но отклонения не могли возникнуть спонтанно.
«Чертов шизик», – раздраженно подумал Илья и взял слегка надменный тон, чтоб докторишка увял:
– А я не говорил, что прихожу домой, а здесь жена неожиданно стала ненормальной. Да, я замечал за ней некоторую нервозность, только такого поворота не ожидал, конечно. Давно уговаривал ее обратиться к врачу, она не слушала, а я недостаточно настаивал, теперь каюсь. Последние полгода она стала… знаете ли, перепады настроения, раздражение, ревность без повода, обидчивость…
Илья махнул безнадежно рукой и чуть не пустил скупую мужскую слезу, но доктору нечего было сказать, кроме:
– Я решительно настаиваю на обследовании.
А Илья отказался и получил стопку рецептов, затем обратился за помощью к матери, кое-как описав ситуацию. Мама человек особенный, на нее где сядешь, там и слезешь. Двое капризных мальчишек, плюс сдвинутая Любка, плюс Илюшка? Не многовато? Стать бесплатной домработницей? Не на ту напал. Любка ей никогда не нравилась, Илька-дурак позарился на страхолюдину, но на то он и дурак. Согласилась помочь, взяв с сына слово, что после работы, ни на секунду не задерживаясь, он примет дежурство, установив сроки:
– Неделю. Ищи домработницу и сиделку. Не обижайся, Илька, я свое отпахала, хочу теперь пожить в удовольствие. Заслужила. У меня круг интересов: пенсюки (пенсионеры), партсобрания, взносы надо собрать (мама коммунистка), встречи, на днях к нам приезжает… Не твое дело, кто приезжает. Я живу полнокровной жизнью, а ты предлагаешь мне рабство. Неделя твоя.
После визита доктора мама поставила свой диагноз:
– На кой хрен притащил его? Шарлатана. Денег, небось, кучу отвалил, а я просила проспонсировать поездку на съезд нашим членам, ты отказал. Я без ихнего образования скажу: сдвинулась Любка. Сдай ты ее в дурдом.
– Ты соображаешь?! – не сдержался Илья и заорал на мать. – Жена Васкова в дурдоме! Ты соображаешь? Что подумают?
– И то правда. Все равно сам виноват, разбаловал. На ней пахать можно, а ты ее дома держал. Она тут как сыр в масле каталась, чего не хватало? Чокнулась с чего? Не знаешь? Я скажу. Наследственность! Вспомни родителей ее, корчат из себя дворян, а рожи-то кугутские. Дровяне, а не дворяне. И Любка твоя… где ты откопал такое? Разъелась на харчах, которые вы у народа хапаете. Не закатывай глаза! Правды не любишь. Вот погоди, придут наши… Что делать будешь? К матери придешь. Тебя-то, так и быть, не дам в обиду, сын все же. А Любку твою и сватов… Предатели! Кровопийцы!
И так каждый день, Илья сам на грани «чокания». Тут Севка выкинул номер – ангиной заболел. Ангина-то откуда взялась? Попадая домой, Илья мечтал об одном: скорее убежать. Вот и взял отгул на субботу и воскресенье. С Верой договорился встретиться в двенадцать. Еще час ждать…
В это же время Бакшаров слушал записи. Встретив Ларскую в театре, он с тех пор натыкается на нее, как на камень преткновения. Опять случайность, которая является звеном закономерности? Красивая молодая женщина то ли уводит в сторону, то ли толкает к развязке. Чем глубже Слава вникал в дело, тем больше появлялось людей, непонятным образом связанных друг с другом.
Целый день он провел в больнице, карауля неуловимого врача. Дождался. Идя по длинному коридору, Слава слушал сетования, пропуская мимо ушей проблемы здравоохранения, но, дабы расположить к себе дока, неустанно поддакивал. В белоснежном кабинете (неуютные комнаты у врачей) расположились на стульях, Слава нажал кнопку магнитофона:
– Можно я запишу нашу беседу? (Совестливого мужчинку из конторы Тернова не предупредил о записи.)
– Да ради бога.
– Год назад у вас находилась пациентка по фамилии Ларская…
– Была такая. А что она натворила?
– Ничего. Абсолютно ничего. Почему она должна что-то натворить?
– Вы не первый за последнее время интересуетесь ею.
– А кто еще справлялся, если не секрет?
– Приходил один. Вот такого роста, вот с такими плечами, узким лбом и с косичкой. Представился родственником, будто приехал издалека, разыскивает ее.
«По описанию похож на Дурнева», – подумал Слава и пошутил:
– Он спутал больницу со справочным бюро?
– Мы встречаем разного рода странности, потому не удивляемся.
– Я не родственник, но мне нужны подробности о ней. Понимаю, через ваши руки проходит много женщин, вы можете не помнить…