– Держи! – крикнул Сергей с лестницы, бросив ей полотенце.
Вера стояла в луже – с нее натекла, даже туфли полны воды. Комната представляла собой холл, где стояла мягкая мебель (два дивана и шесть кресел), не загромождая и не уменьшая пространства. Мебель расставлена полукругом, между креслами и диванами – столики, а середина… О, посреди комнаты запросто может сесть вертолет. Вот такая «скромная» дачная гостиная. О таких мелочах, как огромный телевизор, картины и прочие предметы роскоши, говорить не приходится. Подсушив волосы полотенцем, Вера намотала его вокруг головы в виде чалмы, к тому времени Сергей растопил камин.
– Иди поближе к огню, – пригласил он и умчался снова наверх.
Вера сняла туфли, ступила на мягкую шкуру. Став на колени, она протянула через чугунную решетку руки к огню. Тепло, коснувшись кончиков пальцев, пробежало по телу еще большими мурашками. Огонь нисколько не способствовал согреванию, наоборот, от его скудного тепла становилось, как ни странно, морозней. Вернулся Сергей с ворохом сухой одежды, протянул ей половину:
– Переоденься.
Сам надел толстый, ручной вязки свитер. Вера в нерешительности держала вещи: уйти в другое место или переодеться при нем? Поскольку он был занят собой, стаскивал мокрые джинсы даже не глядя на нее, она быстро облачилась в длинное белое платье а ля бедуинский балахон, сверху накинула махровый халат. Сергей подержал над огнем носки, которые потом протянул ей:
– Надевай и пойдем.
Спустились в кухонное помещение с множеством приборов бытовой техники, холодильниками, плитой, шкафами и всего одним барным стулом. Сергей сунул в руки Веры поднос, бросил туда несколько консервных банок, запечатанную колбасу, нож, вилки, взял бутылку коньяка и две большие рюмки. У камина расположились на шкуре. Вера принялась чихать, да так часто, что Сергей поспешил протянуть ей полную рюмку (грамм сто, не меньше) и сказал:
– Пей, быстрее согреешься.
Пока она пила мелкими глотками, он одним махом проглотил темно-янтарную жидкость, нарезал крупными кусками колбасу, открыл консервы. Вера, выпив все до капли, передернула плечами, горячительный напиток разогнал кровь и почти сразу зажгло внутри, ударило в виски, растеклось тепло по груди к плечам. Озноб не проходил.
– Ешь, а то к унитазу проситься станешь, – улыбнулся Сергей, припомнив первый вечер их знакомства.
– У меня теперь достаточно практики, – успокоила Вера.
Она взяла кружок колбасы, ища чего-то взглядом на подносе, стоявшем на шкуре между ними. Сергей догадался:
– А хлеба нет.
Так, сидя у камина, слушая треск огня и дробь ливня, выпили всю бутылку. Сергей захмелел слегка, а Веру порядочно развезло, но не до потребности общаться с унитазом. За все время сказано было несколько фраз, да и то дежурных, Веру клонило в сон. Сергей поднялся на ноги, протянул руки:
– Идем, ты носом клюешь.
Она смотрела на него снизу, а блики забавно танцевали на левой стороне лица, мерцали в глазах – очень похоже на тот вечер в «Охотнике». Вера вложила ладони в его руки и встала, он не отпускал ее и не двигался.
– Куда идти? – спросила она.
– Наверх. Ты совсем не изменилась, похожа на девчонку.
К комплименту Вера отнеслась равнодушно, высвободила ладони и первой поднялась по лестнице. Наверху длинный коридор упирался в дверь, видимо, балконную, по обеим сторонам коридора – комнаты, сколько их – лень посчитать. Сергей толкнул одну из дверей:
– Это комната сестры, здесь будет удобно.
Вера шагнула в небольшую комнату младшей сестры, которая училась где-то во Франции. Ничего лишнего: у стены кровать, письменный стол, настольная лампа, стул, по стенам кричащие плакаты. Сергей не уходил. Вера повернулась к нему и поблагодарила, дав понять: спать они будут в разных комнатах. Он понял, сказал, что будет рядом, и захлопнул дверь. Хотя дом и согрелся, постель оказалась ледяной, Вера свернулась калачиком и прислушивалась к стихии.
Сергей ворочался с боку на бок, сон никак не приходил, а хмель улетучился. Мысли заняты лишь садистом, радовало, что его план потерпел неудачу. Какие меры он предпримет в связи с этим? Чтобы просчитать его, нужно понять логику, а это Сергею не удавалось. О, черт, он же забыл с отцом Зоси переговорить, чтобы тот спрятал дочь.
А на дом набрасывался ветер с ливнем, гудело и ухало. Создавалось впечатление, будто по дому бродят привидения, издавая глухие звуки, похожие на стоны и вздохи. Кто знает, может, так и есть? Никто не вернулся с того света и не сказал: «Враки, нет ни ада, ни рая, ни души». Правда, не доказано и обратное. Что, если души убитых девушек пришли сюда вместе с Сергеем и Верой, что, если это они стонут, напоминая о своей боли?
Но что это? Сон или явь? Неподалеку белый, неясный призрак медленно приближался к Сергею. Он зажмурился, затем открыл глаза – призрак не исчезал. Полностью очнулся, услышав Веру:
– Сережа, ты спишь?
– Нет, – ответил он и неслышно вздохнул с облегченьем, а то ведь призраки и все такое смахивают на помешательство. – Что случилось?
– Ничего. Что это гудит?
– Ветер. В каминной трубе.
Вера закутана в одеяло, Сергей и принял ее в темноте за призрак – вот дурак. Она подошла к кровати, присела в ногах Сергея.
– Похоже на стон, слышишь? У меня мороз по коже.
– Не бойся, Вера, это всего лишь ветер.
– Подвинься, не могу одна…
– Ты же знаешь, я люблю спать с краю. Иди сюда.
И Сергей хлопнул ладонью рядом, но у стенки. Она перелезла через него и улеглась, укрывшись принесенным одеялом.
Ветер. Ливень. Молчание. Снаружи угрожает стихия: раз-ру-у-шу!
– У меня такое чувство, – тихо проговорила Вера, – будто случилась катастрофа, все погибли, нет ни одного человека на планете, только мы остались… Страшно, правда?
– Не бойся, я же с тобой.
Он положил руку поверх одеяла, обняв ее, Вера повернула к нему лицо, он понял по ее дыханию. Сергей потянулся к ней, коснулся губами лба, носа, губ… Вера не отталкивала. Поцелуй… Еще… Вера обняла Сергея. И завертелась вокруг темнота… Остальное не как у всех. Так могло быть только у них, это было похоже на страсть и любовь…
Пасмурное утро заглянуло в окно, дождь не прекратился, но стал вялым, еле слышным. А ветер умчался дальше крушить и разрушать, раз уж здесь ничего не вышло. Вера спала, положив забинтованную руку Сергею на грудь. Ночью он совсем забыл, что ее ранили ножом, да и она не напомнила. Сергей убрал волосы с ее лица. Все как раньше. Не было года, проведенного в вечном похмелье, не было последних двух месяцев безысходности, не было фотографий Наташки, Лоры, Нади и той, незнакомой девочки… Нет. Было! И есть! Задача предстоит нелегкая. Либо он выйдет с достоинством из замкнутого круга и получит право жить, либо… ему держать ответ. А к тому идет.