Снова раздалось многоголосое:
– Кешен! Кешен!
И, легко пройдя сквозь расступающуюся пред ними толпу, взорам людей предстал невысокий абориген, с кругленьким, гладким животиком. Чем-то неуловимо напоминавший Ут-Ташана. При его приближении худой сделал шаг в сторону. А Ут-Ташан, напротив, приблизился к людям.
– Гости?.. – с улыбкой посмотрел на людей пузатенький абориген. – Приходить?..
Видимо, на этом его запас слов на чужом языке закончился, и он обратился к Ут-Ташану с длинной тирадой на родном языке.
– Это – вождь, – первым делом сообщил Ут-Ташан. И не без гордости добавил: – Мой отец. Сапа-Ташан. – Как бы подтверждая сказанное сыном, вождь благосклонно кивнул. – А это, – Ут-Ташан направил острие копья на худого, – Юм-Памарак, шаман. – Худой даже бровью не повел. – Отец говорить, что мы всегда рады гостям. Тем, что приходить без оружия. Он просить вас ходить к его дом. Там будет огонь… Костер… Мясо жарить, кушать…
– А вот и от нас подарочек! – Вспомнив о добытой антилопе, Дик-33 протянул вождю завернутую в листья ногу антилопы.
Сапа-Ташан что-то спросил у сына. Тот коротко ответил, махнул рукой, и его охотники сложили к ногам вождя еще несколько свертков с мясом.
Вождь одобрительно покивал.
– Гости!.. Хороший!..
По мановению руки вождя охотники похватали свертки с мясом и унесли.
Сапа-Ташан сказал:
– Гости…
Что-то добавил на родном языке, махнул рукой и пошел назад в деревню.
– Идти! – указал на спину вождя Ут-Ташан. – Там отдыхать!
– А где же человек, что живет с вами?
– Там! – ткнул копьем в сторону деревни сын вождя. – Там. Сидеть и ждать. Болеть шибко.
– Должно быть, вам вреден наш климат, ага, – заметил вновь оказавшийся рядом шаман. – Или еда наша вам не подходит, ага.
– Почему ты так думаешь? – недобро посмотрел на шамана Дик-33.
– Я разрезал тех других, что уже умерли, ага. У вас внутри не совсем то, что у нас. Похоже, но не то. Ага.
– Ты, видно, большой знаток человеческих внутренностей, – саркастически усмехнулся Дик-18.
Шаман ему с первого взгляда не понравился.
– Я вообще очень много чего знаю, ага.
Юм-Памарак не заметил в словах человека ехидства. Или же предпочел сделать вид, что не заметил.
Следом за вождем они прошли к центру деревни и остановились возле хижины, которая ничем заметно не отличалась от других.
– Дом вождя? – шепотом спросил Ут-Ташана Дик-7.
Тот молча кивнул.
Женщины вынесли из дома соломенные циновки и расстелили их в теньке, у стены. Другие в это время уже разводили огонь в обложенном большими камнями очаге. Третьи разделывали мясо. Все происходило как будто само собой. Не требовалось никаких указаний – каждый сам знал, что ему делать. Сапа-Ташану оставалось лишь стоять в сторонке и довольно улыбаться, глядя на происходящее.
– Где человек? – спросил у шамана Дик-33.
– Юрий в доме, ага. Он очень больной, не может выйти, ага.
– Мы должны поговорить с ним.
– Он тоже хочет говорить с вами, ага. Но, если вы уйдете прямо сейчас, то обидите вождя, ага?
– Ага, – не сдержавшись, передразнил шамана Дик-18. – Но, видишь ли, дружище, из нас только Тридцать Третий может есть мясо. Да и то, неизвестно, как много он сможет проглотить. Не обидится ли вождь, если после его угощения мы проблюемся? Ага?
– Стой здесь и жди, ага.
Пригнув голову, шаман скользнул за разноцветный полог, прикрывающий полукруглый дверной проем.
– Ну, и что нам теперь делать? – несколько разочарованно посмотрел на приятелей Дик-18.
– Как это что? – выскочил невесть откуда Ут-Ташан. – Садиться рядом с вождь! Кушать! Радоваться!
– Ну, пошли радоваться, – обреченно улыбнулся Дик-18. – Видно, без церемоний не обойтись.
– Точно! – подтвердил Ут-Ташан. – Не обойтись!
Благосклонной улыбкой вождь приветствовал гостей, когда те рассаживались рядом с ним на циновке. Следуя указаниям Ут-Ташана, люди сели так, чтобы вместе с вождем образовать круг, в центре которого тут же были выставлены большие глиняные блюда с нарезанным толстыми ломтями зажаренным на костре мясом, с местными фруктами и с дышащей паром горкой бледно-желтого зерна, похожего на пшено. Ут-Ташан пристроился у отца за спиной. Остальные жители деревни тоже расселись вокруг. Все сидели, поджав под себя ноги, сложив на коленях руки, и улыбались друг другу. Будто ждали чего.
– Ут-Ташан, – с официальной улыбкой, которую ему все труднее становилось удерживать на губах, обратился к сыну вождя Дик-33. – Что нам теперь делать?
Прежде чем Ут-Ташан успел ответить, вождь тоже задал ему короткий вопрос. Видимо, интересовался, что говорят гости. Ут-Ташан ответил сначала вождю, и лишь после того, как тот благосклонно кивнул, обратился к людям.
– Мы все ждать, когда шаман, Юм-Памарак, приносить лекарство, без который вам кушать плохо.
– Откуда он знает, что нам нужно?
– Юм-Памарак уже лечить другой человек. Те совсем плохой быть. Совсем помирать. Потому что кушать плохо. А Юм-Памарак их вылечил.
– Но потом-то они все равно умерли, – заметил Дик-18.
– Сами умирать. Потому что болеть. Давно болеть. Все должен умирать.
– Ну, прямо так-таки и должны, – улыбнулся Дик-33.
– Должен, – убежденно кивнул Ут-Ташан. – Мой отец умирать, я умирать, ты тоже умирать.
– А для чего тогда жить? – Дик-33 решил повернуть разговор в философское русло. – Если потом все равно умирать?
– Когда ты собрался умирать? – спросил подошедший сзади шаман. – Ага?
– Не знаю, – растерялся Дик-33. – Надеюсь, что не скоро.
– Так почему ты думаешь о том, что будет потом, если живешь сейчас? Ага?
– Ты сам разве не думаешь о смерти?
– Думаю, ага, – кивнул Юм-Памарак. – Думаю постоянно для того, чтобы забыть о ней, ага. – Шаман сунул в руку Дику-33 маленькую глиняную чашечку. – Пей, ага.
Ут-Ташан внимательно следил за разговором шамана с Диком-33 и старательно переводил их слова отцу. Сапа-Ташан с интересом слушал и время от времени одобрительно наклонял голову.
На самом дне чашечки, что вручил Дику-33 шаман, было налито немного, меньше чем на глоток бурой, чуть мутноватой жидкости, пахнущей анисом, мускатом, самую малость мятой и еще чем-то незнакомым, чуть кисловатым.
– Что это? – спросил Дик-33.
– Лекарство, ага. – Другую чашечку шаман протянул Дику-7.
Дик-33 бросил вопросительный взгляд на Ут-Ташана. Ему казалось, что жизнерадостный сын вождя заслуживает больше доверия, нежели шаман с черепом вместо головы. Ут-Ташан улыбнулся и уверенно кивнул. Дик-33 пожал плечами – а, какая разница! – и одним глотком проглотил зелье. Если шаман пытался отравить его, то просчитался – он уже был мертв.