– Смерть – это действие на физическом уровне, убийство – на уровне морали.
– Ты здорово навострился говорить по-нашему, – погрозил ему пальцем Дик.
– Я стараться, – польщенно улыбнулся уурсин.
– Но, если Лабиринт хочет, чтобы мы убрались с планеты, почему он не поможет нам? – спросил Гейс.
– Он дал нам знание, – ответил Ут-Ташан. – А знание – это власть.
– И кто-то ведь должен будет толкнуть сержанта под локоть, чтобы он уронил стоппер, – ехидно усмехнулся Дик.
Александр смотрел на неровную линию горизонта, где пурпурное небо врастало в каменистую землю. Почему-то только сейчас он подумал о том, как опостылел, обрыдл ему этот унылый, однообразный пейзаж. Настолько, что, казалось, воздуха не хватает. Делаешь глубокий вдох и чувствуешь, что легкие все равно остаются пустыми. И ужас закрадывается в душу. И странная мысль ползет в подкорку – а что, если это конец?.. То же самое чувствует человек, запертый в одиночной камере. Без голосов, без воздуха, без надежды. Жизнь, смятая, как ненужный листок бумаги…
Даже не особо прислушиваясь, Александр знал, о чем сейчас говорят остальные. Все эти вопросы обсуждались уже далеко не в первый раз. И все уже было решено. У них впервые появился шанс совершить побег. Слабенький, едва теплящийся, почти обманчивый шанс – но кто сказал, что будет другой? А раз так, значит, нужно было рискнуть. С этим были согласны все. Обсуждение продолжалось лишь для того, чтобы отточить детали плана, который не должен был иметь ни малейшего изъяна. Иначе все пойдет грешному псу под хвост. Чики сам взял на себя роль главного оппонента, готового спорить с кем угодно, по любому поводу. И это было правильно. Они не имели права на ошибку.
Александру было тяжело принимать участие в этих бесконечных дебатах. Он почти всегда оказывался в центре спора, – а как же, вся информация исходила от него, и только он отвечал за ее достоверность. И он уже смертельно устал делать вид, что абсолютно уверен в том, что говорил. Он на самом деле видел картинки, о которых рассказывал. Он действительно не сомневался в том, что это фрагменты будущего. Смущал его лишь один момент – он вовсе не был уверен в том, что эпизод, когда сержант уронил стоппер, происходил на этой планете. Помимо самого сержанта, дока, двух военных и доставившего всех их посадочного модуля, Александр видел лишь край зеленого барака и серые спины живых мертвецов. И, в принципе, это могла оказаться любая другая планета из тех, на которых находились колонии, работающие в режиме зомби-аврала. Вот об этих своих сомнениях он никому не говорил. Потому что остальные должны быть уверены в том, что все пойдет как надо. И через три дня они станут свободными людьми. Или снова умрут, сражаясь за свободу…
– Мы видим не то, что есть на самом деле, а то, что хотим увидеть.
– Справедливо.
– Мы думаем, что знаем все, но на самом деле ничего не знаем.
– Вполне возможно.
– И сами мы на самом деле вовсе не то, чем себя представляем.
– Очень даже может быть.
– Ты должен спорить, а не соглашаться.
– Как можно оспорить столь справедливые высказывания?
Краем уха Александр слушал, о чем говорят рядом, а сам при этом думал совсем о другом. Ну хорошо, допустим, у них все получится, и они смогут захватить корабль. Но что делать потом? Куда лететь? Нечего было и думать о том, чтобы отправиться искать правду на Земле-18 или Новом Рае. Однажды умерших, их формально не существовало. Следовательно, их можно было уничтожить, не задумываясь о последствиях. Тот, кто устроил колонии на планетах Грешного Треугольника, не позволит сказать им и слова правды. Попытаться заключить сделку с властями, пообещав молчание в обмен на право спокойно жить в одном из дальних уголков Союза Шести Планет? Им пообещают все, что угодно. А потом все равно убьют. Или вернут на прежнее место. В самом деле, зачем разбазаривать попусту вторсырье? Экономика, как известно, должна быть экономной. Отправиться в сектор другого государства? Но кто захочет принять у себя беглых каторжников – а именно так их и представят официальные лица Союза Шести Планет. Тут же полетят ноты протеста, требования о выдаче и слегка завуалированные угрозы. Кому охота связываться с этим дипломатическим дерьмом?.. Александру казалось, что он мысленно прокрутил все возможные варианты. И получалось, что им некуда податься. Они были никому не нужны. Никто не станет им помогать. Они – не люди, а вторсырье. А значит, им оставалось лишь скитаться, до тех пор, пока не закончатся имеющиеся на корабле ресурсы. И все же это было лучше, чем продолжать изо дня в день гнить на этой грешной планете. Хотя, конечно, это было только его личное мнение. Ни с кем другим Александр этот вопрос не обсуждал. Да и не собирался. До тех пор, пока они не войдут в командный отсек корабля… Кстати, они даже не знали название корабля, на котором собирались лететь.
– Если ты спишь и тебе приснился сон о том, что ты спишь и видишь сон, это все еще сон или уже нет?
– Это сон, который никому не снится…
Внимание Александра привлекло какое-то движение на самом краю горизонта. А может быть, за краем, но как раз в том направлении, куда был устремлен его взгляд. Это не было похоже на пылевой вихрь, что порой взлетали на два, а то и на три метра вверх, когда внезапный порыв ветра продувал узкую щель между лежащими бок о бок камнями. Александр присмотрелся внимательнее. То, что он разглядел, заставило Судорина вздрогнуть.
– Эй, ты чего?..
Нет, он не ошибся – это было именно то, что он и подумал.
– Смотрите!
На самой кромке горизонта, где земля подпирала небо, возвышался громоздкий и на таком расстоянии кажущийся почему-то нелепым и совершенно неуместным на фоне исполосованного перистыми облаками неба транг.
– Он пришел, – тихо произнес Ут-Ташан.
Голос уурсина был до безумия спокойный. Именно от его слов, от звуков голоса уурсина, а вовсе не от того, что они видели, каждому сделалось не по себе. А Судорин потер согнутым пальцем уголок глаза. Как будто собирался заплакать.
Первым пришел в себя Чики.
– Ну, и что это значит? – Он смотрел на Александра, как будто тот был в ответе за происходящее. – Какого греха он приперся?
– Я не знаю.
– А кто знает?
Чики посмотрел вокруг – ему, похоже, непременно хотелось найти виноватого.
– Он пришел за нами? – тихо спросил Гюнтер.
– Нет. – Голос у Александра – как будто он толченого стекла наглотался. – Для того чтобы покончить с нами.
– Уймарах не идет к нам. Он стоит на месте.
Только после этих слов Ут-Ташана все вдруг будто ожили. Транг и в самом деле неподвижно стоял вдали. К тому же он был один… А сколько трангов нужно для того, чтобы уничтожить колонию?
– Что ему нужно?
Дику никак не удавалось собраться с мыслями.