Глубоким вечером Женька позвонил в дверь. Открыл пьяный и крайне недовольный Костик. Он долго не узнавал Васина, пока тот не напомнил про мопед.
Выслушав историю Женькиных злоключений, Костик отрезал:
– Знаешь, мне сейчас не до твоих проблем! У меня заботы посерьезней – завтра в армию ухожу. В шесть утра с ложкой и кружкой надо быть в военкомате. Так что заходи годика через два…
И тут Женьку осенило.
На следующий день в положенное время в районный военкомат по повестке явился Константин Дубинин. С кружкой и ложкой, но без паспорта. Разумеется, за забытым документом его домой не отпустили, а только пожурили за рассеянность.
Сфоткали нашего Женьку, выдали военный билет на фамилию «Дубинин» и отправили служить.
План у Женьки с Костей был незамысловатым, но беспроигрышным: Васин, несмотря на свои шестнадцать лет, топает в армию, а настоящий Дубинин в то же утро садится в поезд и валит в Пермский край к своему глухонемому деду-охотнику. Дед был контуженным с войны и не особо вдавался в то, что происходит вокруг. Приехал к нему пожить любимый внук, ну и хорошо – милости просим.
Продумали ушлые ребятки и систему связи: Костя пишет письмо маме с папой и отправляет его Женьке в часть; тот, в свою очередь, пересылает его в родной город. Так же и в обратном порядке: получил письмо от родителей Кости – переслал в Пермский край. Правда, таким способом письма ходили по месяцу, а то и по два. Но что тут такого? Это ж Почта России…
Закончились трудные будни в учебке, и шестнадцатилетнего пацана отправили воевать в Чечню со всеми вытекающими последствиями в виде контузий и ранений. Нужно отдать Женьке должное: воевал он никак не хуже товарищей и даже заслужил две боевые награды: орден Мужества и медаль «За отвагу».
Наконец служба закончились. Герой Женька и дезертир Костик встретились в родном городе. Дубинин взял военную форму и награды, Васин забрал свой паспорт, и парни разошлись как в море корабли, даже не пожав друг другу руки…
«Герой» Костик отправился в военкомат для постановки на воинский учет; правда, пришлось заявить, что военный билет украли в поезде.
«Не проблема», – сказал военком и послал в часть запрос, дескать, служил ли у вас Константин Дубинин?
Вскоре пришел ответ: «Да, этот геройский парень действительно служил в составе нашей части и воевал в Чечне. ТЧК».
Костику быстренько выдали новый «военник» и пожелали успехов в труде.
А что же Васин? Перевоспитавшись на войне, он и не думал возвращаться к старому – хотел устроиться на работу и зажить, как все нормальные люди. Но, расслабившись от тишины мирной жизни, Женька случайно попался на обычной проверке документов, в результате чего оказался в СИЗО.
Обрадовавшись такому счастью, следователь начал валить на парня кучу всевозможных «висяков», и даже грабеж с убийством, случившийся уже после того, как Васин подался в бега. Объявились и «железные свидетели» преступления.
Пришлось Женьке колоться насчет армии и боевых действий в Чечне. А поскольку дело зашло очень далеко, то к нему подключилось ФСБ.
Фээсбэшники быстро выяснили, «кто есть кто». Про несчастного паренька даже прознал генерал Володарский и, задействовав все свои связи, добился минимального срока – всего один год общего режима. Зато его «подельник» Дубинин загремел на четыре, за злостное уклонение от исполнения воинского долга.
Володарский не мог припомнить, чтобы его сотрудники, повидавшие за годы службы всякое, собирали для подследственного харчи, теплые вещи и деньги, чтобы обнимали на прощание и желали удачи.
Генерал не знал, каким Женька был раньше – до войны в Чечне, но сейчас он ему очень приглянулся. Хоть и был в бегах, но бега бегам рознь: честно отвоевал, заработал награды, пулевое ранение и дикие головные боли в плохую погоду. А ведь пацану на момент возвращения из армии едва стукнуло восемнадцать.
Поговаривают, будто из колонии его забирал сам Володарский и по дороге в Москву предложил пойти контрактником в его ведомство, несмотря на судимость. Недолго думая, Женька согласился…
Узнав о непростой судьбе Васина, Скоробогатов как-то его спросил:
– Что для тебя было самым тяжелым в Чечне?
Женька, не задумываясь, ответил:
– Получать награды. Когда вручали ордена, все пацаны радовались. А я один плакал…
* * *
Темнеет в южных широтах быстро, однако бойцам Самойлова и Олейника до наступления темноты все же удалось преодолеть три четверти пути.
Выводя подгруппу из «зеленки», полковник указал на гряду из невысоких, заросших кустарником холмов, что темнели на фоне фиолетового неба:
– Сразу за ними кишлак Лашкар.
Капитан поднял бинокль и осмотрел холмы.
– Всем нам на одной возвышенности, пожалуй, не укрыться. Маленькие они какие-то.
– Да, высотки небольшие и лысоватые.
– Тогда поступим так: ориентир – высота прямо по курсу. На ней занимаю позицию я с полковником Олейником, чуть ниже по склону – радиоинженер Брагер.
Лейтенант возразил:
– Капитан, с этого склона я ничего не увижу и не услышу. Мне надо быть поближе к вершине.
– На этом холме спокойно разместятся три человека, – заверил Олейник. – В крайнем случае я спущусь пониже.
Самойлов согласился:
– Годится. Топалов занимает левый от центрального холм, прапорщик Васин – правый. Задача ясна?
– Ясна.
– Связь только по необходимости, с использованием импульсного режима радиостанций «Вега». Какие-либо действия, кроме наблюдения, крайне нежелательны – о нашем здесь присутствии не должна знать ни одна живая душа. Даже если в кишлаке обнаружите базу духов и там будут резать головы пленным – никакого движения без моей команды. Всем все понятно?
– Понятно, командир.
– Тогда вперед…
Офицерам понадобилось еще с четверть часа, чтобы подняться на холмы. Едва они заняли назначенные позиции, как Олейник подал сигнал «Внимание!».
– Что там? – тихо спросил Самойлов.
– Часовой на окраине кишлака.
– Где именно?
– Смотри туда… Видишь сохранившиеся постройки?..
Некоторое время командир подгруппы разглядывал указанное место с помощью бинокля.
– Никого не вижу, полковник.
– Был дух – я его отчетливо зафиксировал. Наверное, зашел за дом.
– И как вы его сумели заметить? – недоумевал капитан, вновь поднимая бинокль.
– Я заметил только движущийся силуэт на фоне ближнего к нам дома.
– Есть! Ну и зрение у вас!.. – обрадованно зашептал Самойлов. – Действительно вышел обратно к дувалу. Автомат за спиной, а должен быть в руках.