– Они догадываются, кто это сделал?
– Пока нет. Если вы…
Уилл повесил трубку. Похищены результаты отцовских исследований – в тот же вечер. Наверняка «черные шапки». Но почему? Неужели все случилось из-за этого? Над чем таким мог работать его отец, чтобы происходили такие вещи?
Уилл достал из кармана визитную карточку и, воспользовавшись мобильником, который ему дал Нандо, набрал его номер.
Ответ последовал после второго гудка.
– Нандо на проводе.
– Нандо, это Уилл вас беспокоит. Вы меня подвозили в аэропорт вчера вечером, помните?
– Ой, парень, здорово! Ты как? А я как раз про тебя вспоминал. Добрался до Фриско?
– Да, я просто хотел дать вам знать.
– Ну и как там твой старик?
Уилл услышал звук клаксона. Нандо что-то прокричал мимо телефона по-испански.
– Извини, брателло. Я на работе.
– Отцу получше, спасибо. Знаете, мне еще тут придется с ним побыть, а у нас дела какие-то странные. Вы не могли бы мне оказать небольшую услугу?
– Без проблем. Чем помочь?
– Мой отец волнуется. Похоже, к нам в дом кто-то забрался, – сказал Уилл.
– В ваш дом? Тут, в Оджаи?
– Ага. Я забыл дверь запереть, а врач говорит, отцу сейчас совсем нельзя волноваться. Вы не могли бы заглянуть к нам и поглядеть, как там и что, чтобы я отца успокоил?
– Конечно, сделаю. Адресок у тебя какой, брателло?
Уилл назвал адрес.
– Как вижу, ты с той мобилы звонишь, какую я тебе дал, – заметил Нандо. – Это ты молодец, брателло. Так не выследят. Я все проверю и тебе звякну в момент.
Уилл повернулся и увидел в дверях Лилиан Роббинс. Он испугался, что она услышала его разговоры, но понял, что она сосредоточена на чем-то другом.
– Мне пора, – сказал Уилл. – Спасибо, мам. Я тебе попозже еще позвоню.
Он убрал мобильник в карман. Роббинс подошла к нему.
– Я должна спросить тебя кое о чем, прежде чем скажу об этом мистеру Рурку, – немного озабоченно проговорила она. – Я имею в виду то, что ты сказал мне о сентябрьском тесте. Что ты нарочно пытался сделать его хуже, чем мог. Это действительно так, Уилл?
– Нет, я не пытался сделать его хуже. Я просто не слишком старался сделать его отлично.
– Но при этом твои результаты превысили самые лучшие по всей стране. Как же такое могло случиться, если ты не старался?
– Не знаю.
– Уилл, тут возникает другой вопрос, более серьезный: почему ты не старался?
Роббинс смотрела на Уилла с искренней заботой, и он сказал ей правду.
– Из-за правила, к которому меня приучили родители.
– Что это за правило?
Ему было больно произносить эти слова. Прежде он никогда не задумывался о том, почему отец включил в перечень заповедей ту, перед которой стоял третий номер. Но теперь всем обещаниям и запретам пришел конец.
– Не привлекать к себе внимания, – сказал Уилл.
Роббинс осторожно проговорила:
– Зачем твоим родителям нужно, чтобы люди думали, что ты не такой умный – исключительно умный, как на самом деле?
– Вы ведь психолог, да? У вас докторская степень по психологии?
– Да, – ответила Роббинс.
– Вот вы мне и скажите, – сказал Уилл. – Потому что я не знаю.
– Твои родители просто так велели тебе держаться в тени и никак это не объяснили?
– Они всегда говорили только одно: «У нас на то есть причины». И все.
Доктор Роббинс на миг задумалась.
– А потом, как только становится известно о том, что ты поднялся на высшую строку рейтинга, тебя кто-то начинает преследовать?
– Да.
– Возможно, у твоих родителей была какая-то серьезная причина для тревог, – сказала Роббинс.
– Может быть.
Уилл вспомнил свой жуткий перелет от Санта-Барбары до Денвера и подумал: «Вы еще и половины не знаете».
– Я могу пообещать, что здесь ты будешь в безопасности, – сказала Роббинс. – У нас учатся дети из многих высокопоставленных семейств, и к охране у нас подход очень серьезный.
Уилл ничего не успел ответить, потому что в кабинет вошел Стивен Рурк и направился к своему письменному столу. Похоже, он не обратил внимания на то, что между Уиллом и Роббинс происходит непростой разговор.
– Дозвонился до родителей? – спросил Рурк.
– Да, спасибо, – ответил Уилл. – У них все в порядке, и они очень обрадовались, узнав, что я благополучно добрался сюда.
– Такая уж работа у родителей, Уилл: волноваться за своих детей. В этом ничто никогда не изменится.
Рурк раскрыл лежавший на его столе блокнот, что-то написал на страничке и протянул записку Роббинс. Она спокойно прочла написанное, а Рурк в это время положил руку на плечо Уилла и повел его к двери в дальнем конце кабинета.
– А теперь, Уилл, мне нужно, чтобы ты выслушал сокращенный вариант обращения директора – той речи, которую я произношу в начале каждого учебного года, приветствуя наших новичков.
Они вошли в длинный узкий коридор с окнами по обе стороны – от пола до потолка. Порывы холодного ветра залетали в открытые фрамуги. Коридор тянулся от задней стены Каменного Дома на запад, в сторону кампуса, который был виден вдалеке, за грядой холмов.
– Это стало последней пристройкой к Каменному Дому, сделанной Томасом Гринвудом, – сказал Рурк. – Наблюдательная площадка, связывающая дом с Центром. Он хотел, чтобы у каждого, кто придет сюда, возникало особое чувство. Чтобы люди ощутили себя не только в пространстве, но и во времени. Поэтому он назвал помещение Комнатой Бесконечности.
Пол содрогался от каждого шага. Уилл поежился, осознав, что под ногами – тоже окна с толстыми стеклами, под которыми видна земля с высоты в сотню футов. Припаркованные внизу машины выглядели, как игрушечные. По идее должны были существовать какие-то балки, связывавшие этот стеклянный переход с основным зданием, но Уилл никаких балок не увидел. Комната Бесконечности словно бы была подвешена в воздухе. Уилл с трудом держал равновесие.
– У доктора Гринвуда была необычная идея, – добавил Рурк. – Он считал, что посещение Комнаты Бесконечности послужит учащимся серьезным напоминанием о том, что во все времена нужно зорко видеть реальность настоящего. Потому что все, что мы имеем – это данный момент.
Отец Уилла не сказал бы лучше. На самом деле он именно так и сказал – в шестой заповеди.
– Зачем? – спросил Уилл.
– Он полагал, что опыт, вызывающий интенсивное осознание, настраивает личность на мышление более высокого порядка. Это нечто вроде сигнала некоего усилителя для души. Следовательно, один из самых эффективных способов вызвать это состояние – ощущение опасности, в противоположность реальности. То, что ты недавно пережил, могло отчасти рассказать тебе об этом.