— Серьезнее некуда.
— Тогда иди в грязь. Как пилот со своим рингером я найду работу и поспокойнее. И с оплатой понадежнее.
— Какая вы, право, скучная, мас Миллер, — разочарованно сказал Арлекин. — Ну, как знаешь. Значит, на Мосту прощаемся?
— Ага, — кивнула Венди. — Бурно. В слезах. Достань-ка мне из холодильника шоколадку.
Гейммастер Валериан вошел в комнату широким шагом — полы балахона разлетелись, скользнув по косякам двери. Охранники расступились. Никто не сказал ни слова. Все было ясно без слов.
Садовник лежал на кровати с широко раскрытыми глазами. Лицо Игоря было расслабленным, как во сне, и казалось совершенно счастливым. Из виска торчал тупой кончик стилуса. Если бы не слабая, уже подсохшая струйка, стилус было бы трудно заметить — металлическую палочку вогнали Игорю в череп на всю длину.
— Прощай, мой брат, — прошептал гейммастер, — с возвращением в Реальный мир. Где Конти? — спросил он, не оборачиваясь.
— Нигде нет, — разом заговорили охранники, — везде смотрели, ушел. — Они как будто пытались оправдаться.
Валериан обвел взглядом комнатку. Наклонился, заглянул под кровать. Тетрадей нигде не было, ну конечно. Все из-за тетрадей. Гейммастер подумал, что надо будет поискать их получше, и одновременно — что вряд ли это имеет смысл. Конти, конечно, их забрал. Надо отдать ему должное: по крайней мере Игорь умер мгновенно и без мучений.
— Это точно Конти? — послышался за спиной приглушенный басок начальника охраны. — Вот же гнида-казуал. Послать за ним людей?
— Не стоит, — гейммастер качнул головой. — Он вернется. Я его знаю. Этот человек платит свои долги.
Очень возможно, отстраненно подумал он, что смерть Игоря как раз и была такой платой. Очень возможно, что Конти оказал зараженному благодеяние… Сжечь цветок немедленно, прямо в камере, безо всяких ритуалов, если он еще там… и постараться жить так, как будто ничего не было. Что, конечно, уже невозможно.
Гейммастер пальцем начертил на холодном лбу Игоря Реальномирную спираль. Коснулся его век, чтобы закрыть глаза.
До боли слепящая глаза лампочка отражалась в металлических стенах. Саид сидел на узкой жесткой скамейке с руками, скованными за спиной. Он с трудом удерживал равновесие: ликвидаторская машина то и дело подскакивала на колдобинах. Труп Брендана в мешке ездил по полу с глухим шорохом и стуком.
Саид всхлипывал. Здесь можно, здесь никто не видит.
Брендана убили. Убили у него на глазах. Убили из-за него.
Да, только из-за него. Только он виноват в том, что это случилось. Он погубил Брендана, и теперь он совсем один. Без защиты. В плену у убийц. Неужели всему конец?
— Звезда! — проговорил он сдавленным от слез голосом. — Ты слышишь меня, звезда? Юпитер! Звезда, помоги! Во имя Аллаха, помоги, сделай что-нибудь! Øurřöœ ţzz fś||p, — заговорил он было на языке звезды, но тут же замолчал.
Бесполезно. Она, конечно, не слышит. Он один, совсем один, ему не поможет даже звезда… И ему все сильнее хочется есть.
Резкий толчок — и челюсти Саида громко, больно щелкнули друг о друга.
Его подкинуло чуть ли не к потолку, сбросило на пол. Машина подлетела в воздух, будто на ухабе метровой высоты. По ушам ударило с такой силой, что свет померк в глазах… Померк и не вернулся.
«Я ослеп?» — первая мысль поразила Саида ужасом. Нет, не ослеп. Он видел в темноте светящиеся фосфором застежки своих сандалий. Нет, просто погасла лампочка. Какая-то авария с машиной. Стало тихо. Мобиль стоял.
Саид ощупал языком зубы — вроде ни один не выбило, язык тоже не откушен — и попытался было подняться с пола, когда снаружи застучал очередью автомат… и тут же другой.
Мальчик немедленно вжался в пол. Он слышал, как снаружи грохочут очереди, вроде бы сразу со всех сторон. Кто стреляет? В кого? Кто-то напал на ликвидаторов? Какие-то неведомые друзья? Пули с отвратительным металлическим визгом рикошетили от корпуса, мобиль дрожал под их градом. Безумная надежда загорелась в нем: уж не звезда ли услышала его мольбу?…
Настала тишина. Саид несмело поднял голову.
Дверь со скрежетом открылась, и прилив света заставил его зажмуриться.
— Ну и где врач? — услышал он хриплый грубый голос и открыл глаза.
Громадный мужик, наголо бритый, с бородой до глаз, в мешковатых камуфляжных штанах и многокарманном жилете на голое тело стоял у двери, по-хозяйски держась за обе створки. На плече у мужика висел автомат, татуировка на толстой, как бревно, руке изображала зверя с ветвистыми рогами. Наемник. Один из тех головорезов, что сели на ривербот в Марпосаде. За спиной громилы стояли полукругом другие вооруженные наемники, и все в полном недоумении смотрели на Саида.
— Дайте пройти, — донесся знакомый глухой голос.
Афиноген Мартынов шагал к машине сквозь строй наемников — все в том же белом летнем плащике, руки в карманах, землисто-бледное лицо выглядело утомленным и болезненным. Наемник у машины посторонился, давая ему пройти. Мартынов встал и в упор посмотрел на Саида.
— Где Брендан? — Он кинул острый взгляд на мешок с трупом. — Здесь?
— Да, — еле слышно отозвался Саид. Он все еще лежал на полу со скованными за спиной руками и не мог встать, в желудке ныло от голода.
— Кто его?
— Эти. Ликвидаторы. В гостинице.
Рот Мартынова нервно дернулся. Наемник всем своим устрашающим корпусом повернулся к нему.
— Это что получается? — прохрипел он. — Мои люди рисковали ради одного пацана?
— Пацан тоже чего-то стоит, — глухо проговорил Мартынов.
— И что, ссориться из-за него с Космофлотом? — Наемник кивнул куда-то на небо. — Ты нас подставил, Гена. Мы на это дело пошли только из-за врача. Где наш врач?
Мартынов поморщился.
— Не горячись, командир. Надо кое-что прояснить. — Он снова обратил взгляд на Саида. — Вытащите его.
Кто-то из наемников — другой, не командир — выволок Саида за шиворот, поднял как пушинку и поставил на ноги.
Машина стояла в переулке между высокими облупленными зданиями в ядовитой раскраске граффити. Переулок спереди и сзади космофлотского «кингстона» перекрывали зеленые «редонды» наемников, обе с рогатым зверем на борту. Вся передняя часть «кингстона» была настолько смята и искорежена, что в мешанине металла и стекла трудно было углядеть знакомые очертания мобиля. Что-то взорвали? Кинули гранату? Под ногами валялись гильзы и осколки стекла, высоко над головой сушилось белье на веревках; ни одна голова не выглянула из окна посмотреть, что за шум. Звезда все-таки услышала, подумал Саид, все-таки помогла. Но почему-то ему не стало легче от этой мысли.