Взрыв донесся до заложенных ушей как сквозь вату, посыпались мелкие горячие осколки стекла. Она открыла глаза. За стеной в банкетном зале руководители мятежа суетливо бегали и отдавали какие-то команды, но главной проблемой были уже не они.
Из устья служебного коридора медленными осторожными шажками выходили «бульдоги». Их фары горели и слепили глаза. Зара почувствовала, как слабеют колени и останавливается дыхание. Не успела. Провал. В драке с ботами, чья скорость реакции превышает человеческую на пару порядков, ни одного шанса у нее нет.
— Док Янг, положите оружие, — заговорил один из ботов извиняющимся голосом Гвидиона Мейрига. — Не осложняйте ситуацию. Вам некуда идти. Сдавайтесь.
«Бульдоги» неторопливо расходились в стороны, окружая Зару, но не стреляли. И, кажется, не собирались стрелять.
Им явно запретили причинять ей вред — и это давало шанс.
— Сдаюсь, сдаюсь! — Зара присела, положила на пол инъектор и пистолет — но использовала этот знак обманной капитуляции, чтобы резко, в полную силу распрямить ноги и прыгнуть к потолку.
Гравитация была раза в четыре слабее привычной венерианской. За время прыжка боты успели бы десять раз застрелить ее, но не успели бы схватить — а стрелять они как раз и не хотели. Зара легко взлетела, ухватилась за края дыры и рывком втянула тело в узкий зеркальный туннель, наполненный светом и теплым сквозняком.
Солнечный свет попадал в туннель снаружи через параболоид светоприемника и, многократно отразившись от стенок, проникал вглубь Рианнон. В четырех стенах Зара видела бесчисленные отражения солнца. Стенки отражали свет настолько хорошо, что после двух, трех, десяти отражений яркость источника почти не снижалась, и было невозможно различить, где стена, где отражение стены, а где отражение отражения.
— Либи! Куда теперь? — прошипела Зара, судорожно отползая от дыры. Туннель был тесный, она едва умещалась в его проеме. Позади что-то металлически скрежетнуло: это робот уцепился за край дыры.
— … Последний раз, — разнеслось по туннелю многократное неразборчивое эхо. — Док Янг, сдавайтесь, будет хуже…
— Либи?! — Зара ползла, яростно работала локтями и коленями. Робот двигался медленно — должно быть, в зеркальном туннеле барахлила навигация — но все-таки догонял.
— Сейчас, — наконец-то вернулась телохранительница. — Открываю внешнее окно световода. Сейчас воздух потечет в космос и тебя понесет. Сгруппируйся, береги голову…
— Что-о?
Зара не успела ничего понять, пока не почувствовала, как закладывает в ушах. Туннель наполнился могучим трубным гудением, и что-то мягкое с неодолимой силой надавило на нее сзади. Она завизжала, не слыша собственного голоса, когда воздух повлек ее по трубе, как капсулу пневмопочты.
Плечам и спине быстро становилось горячо из-за трения о стены, позади оглушительно звенел металл — должно быть, «бульдога» тоже тащило и било о стены; но звон слышался все дальше, все слабее в реве иерихонской трубы туннеля, он отставал. В отличие от Зары, маленький бот не затыкал своим тельцем весь туннель, и его не так сильно толкала разница давлений. Трение стало невыносимо жгущим, отражения солнца, дрожа и расплываясь, стояли перед глазами и разгорались все ярче. Ее несло к внешнему окну, к открытой дыре в космос.
Зара почувствовала, что воздух отпускает ее. Скольжение замедлилось. Эта сумасшедшая Либи, наконец, закрыла окно. Труба умолкла, движение прекратилось.
— Все, — донесся голос Либертины. — Ты оторвалась. Проползи еще три метра и выходи через ремонтный люк… Зара? Все в порядке?
— В полном, — пробормотала Зара. Уши болели, кожа плеч и спины пылала — то ли была ободрана, то ли получила ожог… Но она была жива. И свободна.
— Я отправила за тобой ботов. Как вылезешь, иди по дорожке направо. Встретитесь минут через пять.
Зара промолчала. Кое-как она доползла до ремонтного люка, с третьего раза поняла, как повернуть защелку, и вывалилась наружу.
Она рухнула на дорожку в каком-то саду или оранжерее. Здесь было влажно, зелено и светло. Зара села в изнеможении. Нужно было идти, пока «бульдоги» не добрались досюда, но она не могла. Сначала отдышаться. Сначала прийти в себя. Передохнуть хоть немного.
Зал заседаний администрации Колонии Фламмарион. Интерьер в стиле Наполеона III — штофные портьеры перемежаются зеркалами, в жардиньерках зеленеют тропические растения, мебель из черного дерева инкрустирована перламутром, накрахмаленная скатерть ослепительно белеет под светом ламп в виде газовых рожков. Над столом висит в золоченой раме картина в стиле ранних импрессионистов — кратерный пейзаж, озаренный полной Землей. Тихо шумит вентиляция. За столом заседает военный комитет Колонии Фламмарион:
АСТАР ДАЛТОН, прайм-администратор, высокий полноватый мужчина с гладким румяным лицом, завитыми волосами и лихо закрученными усами — единственный, кто и собственный образ стремится выдержать в стиле Второй Империи. Его аура изображает черный сюртук с красным шелковым жилетом, шейным платком и бутоньеркой в петлице. Выражение лица одновременно самодовольное и самоироничное.
ТАНИТ ЛАВАЛЛЕ, глава разведки, женщина лет под сорок; выглядит как юная, но болезненная и странная девушка; фарфоровая бледность кожи контрастирует с бездонными черными глазами и огненной рыжиной необычайно пышных волос; худенькое хрупкое тело не прикрыто никакой аурой.
ОЛДРИН СТОРМ, начальник штаба операции, невысокий остроносый мужчина, быстрый и нервный в движениях. Аура только официальная — белый нимб вокруг головы.
Все они утомлены и выглядят не выспавшимися.
ДАЛТОН: Ну что ж, Танит. Вот для тебя и пробил роковой час. Послушаем твой доклад. Очень хотелось бы знать, почему мы пропустили лазерный удар по «Санторо».
ЛАВАЛЛЕ (ровным, хрустальным голосом): Спасибо, Астар. Да, это моя вина. «Санторо» погиб из-за меня, и прощения мне нет. Я приму любое наказание, которое ты сочтешь заслуженным. (Не меняя тона): Разведка не учла, что у Эрикса есть лазеры не только вокруг Венеры, но и вдоль всей орбиты. Это промах наших аналитиков. Но я сейчас уверена, что зона поражения не сплошная. Иначе «Хольцман» давно был бы уничтожен — двух ударов подряд не выдержит никакой аэрогель. Отсюда вывод: зоны поражения разбросаны редкими островками, и «Санторо» просто случайно попал в один из них.
СТОРМ: И ты установила координаты всех этих… островков?
ЛАВАЛЛЕ: Увы, я провалилась и здесь. Нет. Знаю только их количество. Двадцать четыре.
СТОРМ: Откуда сведения? И как же разведка проморгала вывод лазеров на гелиоцентрическую орбиту?
ЛАВАЛЛЕ: Посмотрите картинку. (Над столом возникает бледно-желтый глобус Венеры, оплетенный красными и синими кольцами орбит). Обратите внимание на 24 красные орбиты. Очень эксцентричные, с апоцентром у точек Лагранжа, видите? Вся эта серия аппаратов запущена два года назад, в течение мая месяца. Мы их тогда назвали «майскими жуками». Вывод на красные орбиты мы отследили по реактивным выхлопам, а потом…