– У меня почему-то мысленная ассоциация нас с камикадзе, – угрюмо проронил Переведенцев, – никак не могу от нее отделаться.
– О! Если в хорошем смысле, то я с вами согласен, – заулыбался Йошида.
– Какой к черту может быть хороший смысл в слове «камикадзе»? – недоуменно спросил капитан. – Или ты про некий религиозный аспект? У японцев есть что-то вроде Вальхаллы, в которую попадают храбрые воины?
– Речь о другом, я поясню вам. В двенадцатом веке Япония столкнулась с угрозой нашествия монголов. Внук Чингисхана дважды с армадой кораблей подходил к берегам Японии, намереваясь покорить ее, однако оба раза потерпел неудачу. Мощные тайфуны, неожиданно появившиеся во время высадки захватчиков, уничтожили большинство кораблей. Позднее японские историки назвали их «камикадзе», что означает «божественный ветер». Таким образом они намекали на неслучайность этих явлений, а точнее – их божественное происхождение в помощь японскому народу.
– То есть изначально в слове «камикадзе» заложен исключительно позитивный смысл?
– Да, и только во время Второй мировой войны, когда Япония стала терпеть поражение, кто-то из армейского командования придумал назвать «камикадзе» молодых людей-смертников, с помощью которых предполагалось переломить ход сражений. Наверное, это один из ярчайших примеров подмены понятий в истории, использованной для внушения юношам стремления идти на гибель ради чужих интересов. Впрочем, как не было в них ничего божественного, так и победы жертвы не принесли. Поэтому я называю вас камикадзе только как тайфуны, способные избавить нас от агрессивных пришельцев!
– Спасибо за сравнение, Йошида! Ты веришь в нас даже больше, чем порой мы сами в себя, – хлопнув японца по плечу, улыбнулся Меткий. – Но кем бы мы ни были, оружие и снаряжение нам надо проверять лично. Пойдемте, времени до вылета осталось совсем немного!
За иллюминатором царила ночь, и едва вертолет оторвался от земли, как сталкеры заснули богатырским сном. Акклиматизация в связи со сменой часовых поясов им пока не докучала, а для военного человека ни жесткая скамья, ни гул вкупе с вибрацией не являются помехой, если выдался спокойный отрезок времени. Проснулись они одновременно, когда машина резко сбросила скорость до минимума при заходе на посадку. Вестибулярный аппарат Меткого предупредил хозяина о переменах лишь на секунду ранее, чем открыл глаза капитан. Йошида, сидевший напротив, улыбнулся им и снова погрузился в чтение небольшого томика со стихами, похоже, он вовсе не спал.
Токио располагается значительно южнее Фукусимы, поэтому, когда сталкеры ступили на покачивающуюся палубу десантного судна, невольно пригибаясь под воздушным потоком от вращающихся лопастей, то сразу почувствовали, насколько здесь холоднее, чем на базе спецназа в окрестностях столицы. Тяжелые черные волны плавно перекатывались за бортом в свете дежурного освещения корабля.
– Не лучшая погода для прогулки по океану, – заметил Йошида, – волнение на все пять баллов.
– Ты на глаз определил? – удивился Переведенцев.
– У меня же были свои суда, приходилось вникать в тему мореплавания, – ответил японец. – Крупные волны, белые пенящиеся гребни на большой площади – «пятерка» как по учебнику! Будем надеяться, к утру станет потише. Пойдемте пока знакомиться с военными из нашего сопровождения.
После недолгих расспросов сталкеров проводили в большую аудиторию, предназначенную для тактической подготовки, где они встретились с семью спецназовцами, выделенными командованием для участия в штурмовой операции. Десантники выглядели матерыми воинами и общались очень сдержанно, несомненно видя в навязанных им гражданском и иностранцах источник грядущих проблем. Однако проводник, похоже, напротив, испытал от знакомства прилив энтузиазма.
– Прекрасное число, – одобрительно покачал головой Йошида, – практически семь самураев!
Славяне согласно кивнули, вспоминая культовый фильм о борьбе горстки невозмутимых храбрецов с огромной бандой. Для поддержания боевого духа и позитивного настроя вообще любые средства хороши, как говорил незабвенный Дэн Сяопин – «не важно какого цвета кошка, лишь бы мышей ловила».
Пока стихия не решила сменить гнев на милость, русские сталкеры отправились подремать в каюту. Они хотели убить сразу двух зайцев: дабы добрать то, что не успели в вертолете, и не трепать нервы выматывающим ожиданием начала миссии. Когда начинается заварушка, то сразу включаются рефлексы, навыки, нужные знания сами всплывают в голове – в такой ситуации уже нет времени на лишние мысли. Иное дело если нечем себя занять перед стартом: тогда в ход идут и карты, и анекдоты, и все что угодно, лишь бы не думать о предстоящем. Сон не худший вариант, особенно учитывая, что неизвестно, сколько продлится рейд, в течение которого едва ли появится возможность набраться сил. Опытные воины знают – любая операция, задуманная как блицкриг, может превратиться в итоге в несколько суток без сна.
Через пару часов сильный ветер действительно сменился береговым бризом. Накамура отправился будить товарищей, и, постучав в приоткрытую дверь, заглянул внутрь.
– Подъем, сони! – бодро гаркнул он. – Видимость до одного кабельтова, туман густой, но ничего выдающегося. Все одно пойдем по GPS.
– Тьфу на тебя, морской волк! – протирая глаза, буркнул Переведенцев. – Ты по-человечячьи скажи, сколько это в метрах!
– Эх вы, сухопутные! Сто восемьдесят пять!
– Не кричи, – попросил Меткий, разминая шею, – мы вполне проснулись еще от твоих шагов в коридоре. Специально не закрывали дверь, чтобы сквозь сон слышать, что происходит. Еще со времен срочной службы не люблю, когда при подъеме кричат – прям рука за сапогом тянется!
– Извините. Просто с военными не пообщаешься, книга со стихами закончилась, а одному сидеть наскучило.
– Так поспал бы!
– Не могу, – улыбнулся Йошида, – не получается. Вы как настоящие самураи – никакого волнения.
– Скажешь тоже! Ты-то чего переживаешь? Ведь тебе уже доводилось пробираться на станцию. Кстати, сколько раз?
– Да в том-то и дело, что один! К шестому реактору подкрался за ценным артефактом – так еле ноги унес. Сначала на меня крокодил напал, я его только из лупары уложил, как на меня Горё выскочил! Перезаряжаться долго, а выяснять с призраком, кто раньше прикоснется – я до него железом, или он до меня костяной рукой, честно говоря, побоялся. Удираю, значит, изо всех сил, и тут с крыши машинного зала по мне начинают из трех стволов охранники стрелять! Хорошо, что у них оружие короткоствольное оказалось, по бегущему человеку из него не просто попасть. Но страху натерпелся – будь здоров! Пули вокруг так и цокали! Короче, воспоминания о той вылазке самые отвратительные!
– Не переживай, то ты один был, а теперь в команде пойдешь. Из чего ты, говоришь, по крокодилу стрелял? Что за лупара?
– Обрез двуствольного ружья так называют. Ему лет сто пятьдесят, но зато из него картечью в упор любого мутанта положить можно!