На полу лежал младенец едва ли старше месяца. Вел он себя так, как и положено: дергал ножками, размахивал кулачками и пускал пузыри. Вот только взгляд у него был совсем не детский. Глядя в его глаза, можно было подумать, что он помнит все произошедшее с ним и только несформированный еще голосовой аппарат не позволяет ему высказать свое мнение на этот счет.
Я взял младенца на руки и отнес его на кровать.
После этого я вернулся в свою квартиру и вызвал по телефону милицию, сказав, что, случайно увидев соседскую квартиру раскрытую настежь, обнаружил в ней грудного ребенка.
А что мне еще оставалось? Нянчиться с ребенком самому? Или честно признаться, что это сам Дед, не без моей помощи превратившийся в младенца, и отправиться после этого на психиатрическое обследование?
Младенца забрали. У Деда, как выяснилось, не было ни родственников, ни друзей, поэтому и разыскивали пропавшего скорее всего без особого рвения. Через пару месяцев в его квартиру въехали новые жильцы.
Я купил себе электрическую железную дорогу и попробовал собрать из нее такую же конструкцию, которую, упав, сломал в квартире Деда. Но в собранной мной системе разбитые яйца не желали снова становиться целыми. Наверное, важны были какие-то мелочи, которые я все время упускал: размеры рельсовых петель, скорость движения поездов, количество вагонов в составах или расположение на путях туннелей и станций. Да мало ли что еще. А может быть, системе было нужно вполне определенное место в пространстве, особая точка, которая находилась в квартире Деда.
Провозившись с железной дорогой весь летний отпуск, я собрал ее в коробку и засунул далеко под кровать.
Я подумал, что, смастерив свою железную дорогу, Дед тем самым нарушил один из основополагающих законов мироздания, гласящий, что время не способно течь вспять. И, кто знает, быть может, именно за это он и понес заслуженное наказание, превратившись в младенца, чей разум неспособен оценивать последствия совершаемых им поступков.
Независимо от того, нравится нам это или нет, но в мире существуют области непознанного, куда человеку лучше и не заглядывать. Иначе, сами того не желая, мы можем нарушить то весьма неустойчивое равновесие, благодаря которому мир, в котором мы живем, существует.
Таракан отчаянно старался протиснуться между поверхностью стола и краем накрывшего его стакана. В узкую щель пролезали только усы. Таракан, хлопая усами по столу, чувствовал, что свобода близка, и, приходя в бешенство от собственного бессилия, неистово носился кругами вдоль прозрачной стены.
До конца рабочего дня оставалось меньше пятнадцати минут. Ник поднял стакан, и таракан, в первое мгновение ошалело замерший на месте, бросился к спасительному зазору между крышками двух стоящих рядом столов. Ему оставалось пробежать совсем немного, когда Ник расплющил его донышком стакана. Обтерев стакан о край стола, Ник снова посмотрел на часы: оставалось еще десять минут. Ник снял халат и бросил его на спинку стула. Сложив в «дипломат» так и не прочитанные утренние газеты, он не спеша пошел по длинному коридору к выходу.
На улице Ник остановился около киноафиши, но, не найдя ничего интересного, отправился домой. Дома он без вкуса поужинал, без удовольствия выпил чашку чая. Подойдя к книжным полкам, он долго водил пальцем по разноцветным корешкам, но, так ничего и не выбрав, включил телевизор. Лысоватый диктор вещал что-то очень мрачное. Ник поймал себя на том, что не может сосредоточиться и понять, о чем идет речь. Потом по программе был цирк. Нику надоел цирк.
Спустя неделю Ник, взяв на работе отпуск, купил туристическую путевку и отправился знакомиться с красотами и чудесами древних городов Средней Азии.
* * *
Бывает, что в музее или на выставке человек, пришедший один, вдруг захочет послушать экскурсовода и присоединится к какой-нибудь из организованных групп. Он движется по залу вместе со всеми, но в то же время всем своим видом показывает, что он не с ними, и в любой момент может отойти в сторону, посмотреть другую картину, понравившуюся ему, но не включенную в план экскурсии.
Так вел себя и Ник. И группа вела себя с ним так же: не знаем, мол, что это за тип, но пусть себе стоит и слушает вместе с нами, если хочет, не жалко. Ника подобное отношение абсолютно не задевало и не смущало. Он привык постоянно ощущать некую зону отчуждения между собой и остальными людьми. Вот только отчего она возникала, Ник понять не мог.
* * *
Ответственный по группе строго проследил, чтобы все были в головных уборах: ехали в пустыню, на развалины Мертвого города.
В автобусе женщина-экскурсовод рассказывала, что Мертвым город был назван археологами, настоящее же его имя оставалось неизвестным. Город был покинут людьми после того, как обнаружилось, что вода в подземном источнике, на который рассчитывали основатели города, по мере ее использования стала приобретать горько-соленый вкус и вскоре стала совершенно не пригодной для питья. Сейчас руины города были частично очищены от засыпавшего их песка, но работы исследователям хватит еще на много лет.
Встретивший экскурсантов на месте бородатый археолог провел их по расчищенным от песка улицам. Бородач рассказывал о планировке домов древних жителей города, от большей части которых время оставило только фундаменты, показывал найденные предметы быта, строительные инструменты, дешевые женские украшения из мутного стекла. В заключение он предложил посмотреть обнаруженные предыдущей экспедицией скальные обломки с рисунками первобытного человека.
Наскальных рисунков оказалось много, а организованные любители древней истории уже изрядно прожарились на полуденном солнце, так что вдоль каменной гряды со следами чьих-то эстетических поисков они пробежали бодрым шагом, ни разу не сбившись с ритма.
Отстал один только Ник. Возможно, ему действительно было интересно, но группа была уверена, что Ник, как обычно, противопоставляет себя коллективу, заставляя всех ждать себя одного.
Ник не спеша разглядывал очень условные изображения людей, замахивающихся копьями на не менее условных четвероногих животных. Коллектив нервно обтирал пот и пил воду около автобуса, недобро косясь то на Ника, то в сторону бородача-археолога.
А Ник вдруг присел на корточки и стал что-то внимательно рассматривать у себя под ногами. Его заинтересовали небольшие фонтанчики песка, периодически взлетающие вверх и при этом медленно продвигающиеся в одном определенном направлении. Ник копнул рукой в том месте, где только что осел подброшенный вверх песок, и увидел пару тонких, мерно и плавно покачивающихся из стороны в сторону проводков. Очередной выброс произошел как раз между ними, да так ловко, что осыпавшийся песок полностью скрыл их. Ник копнул песок еще раз, поглубже, и увидел, что проводки на самом деле были усами огромного черного жука. Оказавшись наполовину вырытым из песка, жук тут же попытался, пятясь задом, скрыться. Ник, не желая упускать добычу, схватил жука за достаточно прочные на вид усы. Издав серию раздраженных, стрекочущих щелчков, жук сделал резкий выпад вперед и боднул головой не пускающую его руку.