Теннис был в его жизни всем, но Рихтер отнял у него эту радость, и с тех пор, как Дэмиен ушел из большого спорта, он больше не играл. Я счастлива, что он вновь возвращается к тому, что любит. Но счастье это омрачается бурей, которую я разглядела в глазах Дэмиена несколько часов назад. И ту же самую бурю я видела и сейчас, когда он яростно отбивал мячи.
– Это твой отец? – мягко спрашиваю я. – Это он отправил фотографии в суд?
Я вижу, как по его лицу вновь пробегает тень, и, когда он ведет меня к краю корта, уже боюсь, что он не собирается отвечать. Но вместо того, чтобы вернуться на тропинку, Дэмиен усаживается в тот самый шезлонг, где я сидела всего несколько минут назад. Я устраиваюсь рядом – так, чтобы видеть его лицо, когда он заговорит. Но Дэмиен молчит, опустив глаза. Я уже собираюсь предложить вернуться в постель и поспать еще немного, но тут он поднимает голову и смотрит на меня.
– Не думаю, что это был отец, – говорит он. – Когда я спросил его о фотографиях, он, похоже, искренне не понял, о чем речь.
– Ох… – Я хмурюсь, испытывая одновременно беспокойство и замешательство. – То есть ты не знаешь, кто это мог быть?
Что ж, теперь понятно, откуда взялась та буря в его глазах.
– Нет, – признает Дэмиен и ненадолго умолкает. Затем продолжает: – Я переживаю за Софию.
Не понимаю связи.
– Я знаю, но она объявится. Если она решила пуститься в странствия по Шанхаю вместе с теми музыкантами…
– Боюсь, она от кого-то убегает, – коротко говорит Дэмиен. – Мне кажется, ее кто-то преследует.
– О боже! – внезапно до меня доходит. – Думаешь, кто-то пытается добраться до тебя через женщин, которых ты любишь? Меня, Софию…
– Думаю, что это вполне вероятно. – Он задумчиво запускает пальцы в волосы. – Все возможно. Я знаю лишь, что те проклятые фотографии были моим спасением, что бы я о них ни думал.
– Так и есть, – соглашаюсь я.
– Я так и не выяснил, кто их прислал и зачем. Поэтому мне кажется, что кто-то со мной играет. В конце концов он себя выдаст и, когда это произойдет, что-нибудь от меня потребует. Как говорится, баш на баш.
Похоже, в его словах есть смысл.
– Но как это связано с исчезновением Софии?
Даже в темноте я вижу, как он отводит взгляд.
– Дэмиен? – настаиваю я. – О чем ты опять умалчиваешь?
Я слышу, как он вздыхает.
– Рихтер развращал и ее тоже.
Он говорит это совершенно бесстрастным тоном, просто констатируя факт, и от этого мурашки пробирают до костей.
– Ох…
– Если есть фото со мной, то наверняка есть и ее снимки. Что, если и ей прислали то же самое?
Меня колотит. Я думаю о том, как эти фотографии надломили Дэмиена – человека, чья внутренняя сила вызывает у меня священный трепет. Как же они подействуют на хрупкую девочку?
– Но ведь она бы тебе позвонила? Она же всегда обращалась за помощью к тебе?
– Не знаю. София может быть какой угодно, но предсказуемость – не ее конек. Однажды она пропала на полгода. Оказалось, связалась с каким-то парнем, который занимался изготовлением поддельных паспортов. Поскольку я так и не выяснил, выехала ли она из Великобритании под своим именем, боюсь, как бы она снова к нему не вернулась. Она умна и ничего не боится. Ей уже приходилось жить на улицах, поэтому если нужно спрятаться, это ей удается лучше, чем кому-либо.
– Я понимаю, что она тебе дорога и что она не совсем здорова, и ты беспокоишься, – мягко говорю я. – Но, Дэмиен, она взрослая женщина. И что бы ни случилось в прошлом, ты не несешь за нее ответственность.
– Может, и нет, но я чувствую себя ответственным.
Я понимающе киваю. В конце концов, и я не отвечаю за действия Джеми, но…
Вздохнув, я прижимаюсь поближе к Дэмиену. Он целует меня в лоб, затем достает из кармана пульт управления освещением и нажимает кнопочку. Огни на корте гаснут, и мы погружаемся во тьму, подсвечиваемую лишь звездами над нами.
После субботних драм воскресенье мы проводим в полном бездействии. Даже Дэмиен на какое-то время забывает о своей миссии найти Софию, моего преследователя и отправителя фотографий и погружается вместе со мной и Джеми в совершенно вегетативное состояние.
В обед мы с Джеми собираемся прогуляться в сторону пляжа. Дэмиен не присоединяется к нам – слишком увлеченно перечитывает «Я, робот» Азимова. Учитывая любовь Дэмиена к научной фантастике, не сомневаюсь, что книга и в самом деле его затянула. Это мне на руку, потому что я хочу воспользоваться ситуацией и расспросить Джеми, насколько серьезно она говорила про Даллас.
Но когда мы добираемся до пляжа, я никак не могу выбрать подходящий момент. Мы болтаем о том о сем, идя через участок Дэмиена к океану, затем наблюдаем за нашим ближайшим соседом, носящимся по волнам. Он – высокий и мускулистый, кожа цвета кофе блестит от воды. Он машет нам рукой и вместе с доской выходит на берег. При виде его Джеми, похоже, вот-вот хватит удар.
– Кто это? – спрашиваю я.
– Эли Джонс. В прошлом году он получил «Оскара» за лучшую роль второго плана, – отвечает она, качая головой. – Ты безнадежна.
– Что да, то да, – соглашаюсь я. И чувствуя, что более удобного момента для смены темы может и не подвернуться, добавляю: – Вряд ли у тебя получится преуспеть в актерской карьере, если переедешь в Техас.
Джеми поводит плечом.
– Ну, я ведь и Лос-Анджелес не взяла штурмом.
Она пинает волны, и брызги разлетаются в стороны. Секунду они поблескивают на солнце, затем снова сливаются с океанской пеной. Я смотрю на подругу и думаю: она достойна гораздо большего, чем пятиминутная слава рекламной модели, и, боюсь, то, с каким холодком я восприняла ее желание уехать, вызвано скорее эгоизмом, чем заботой о ней.
– Что бы ты ни решила, – наконец говорю я, – знай, я всегда с тобой.
Мы доходим до конца нашего пляжа и уже собираемся повернуть к дому, как у меня звонит телефон. К своему удивлению, вижу на экране имя Кортни.
– Привет! Что стряслось?
Кортни – невеста Оли, мы знакомы уже много лет, хотя не очень близко – она постоянно в разъездах. И все же она милая и искренняя и, мне кажется, любит Оли. И хотя я тоже его люблю – как лучшего друга, – мне совсем не нравится, что он спит со всеми подряд. И меня не покидает мысль, что Кортни заслуживает лучшего. Джеми удивленно смотрит на меня и спрашивает одними губами: «Что такое?» В ответ я лишь пожимаю плечами.
– Мы с Оли хотели узнать, свободны ли вы с Дэмиеном во вторник вечером. И Джеми тоже. Она с тобой? Оли говорил, что она на этой неделе поживет у вас.
Я бросаю резкий взгляд на Джеми. Когда она успели разболтать Оли, где остановится. Наверное, не стоит быть мнительной – в конце концов, они ведь были друзьями до того, как переспали, и, я надеюсь, останутся ими и впредь, – но мне все равно не по себе.