– Чего тут не понимать… надо будет – вышибу. Всем. И тебе в том числе. Ты сомневался?
– Вот гад все-таки ты, Звереныш! Вот подкрадусь и вышибу тебе твой безумный мозг!
– А сможешь?
– Не знаю. Но постараюсь! Слышал, что Третий сказал про то, что нельзя ложиться, чтобы выйти из боя? И что остается делать? Послушай, дурак, тебя все постараются завалить! Все, без исключения! А когда с тобой разберутся, тогда уже между собой начнут драку! Ты самый опасный! Тебя надо уложить!
– Что предлагаешь?
– Объединиться. Я, Саргус, ты, еще пара наших ребят! Когда завалим всех остальных – тогда подеремся между собой. Но так, чтобы выглядело по правде! Чтобы эти демоны не просекли! Побьешь нас слегка, останешься героем, и все! Просто!
– Просто… Ты понимаешь, что они сейчас делают то же самое? Дегер хочет сделать то же самое.
– Да что нам Дегер, когда есть ты, Зверюга? Ты всех завалишь, а мы тебе спину прикроем! Ну что скажешь?
– В общем-то, дельно… я должен все обдумать. Пойду, схожу в храм, помолюсь. Вдруг сегодня последний мой день… и сдохну. Так надо заранее с Создателем договориться насчет рая.
– К толстяку, что ли, пойдешь? Что у тебя с ним? Дегер говорит, ты с ним… Эй, да я так просто! Ты чего?! Ну и рожа у тебя… как демон выглянул. Напугал!
– Не собирай мерзких сплетен. И не болтай того, чего не надо. Язык вырву! Зачем я хожу к настоятелю – мое дело, не ваше. Еще услышу, кто будет гадости говорить, – нос сломаю!
Адрус скользнул со своей кровати, уселся на нижнюю, свободную, не глядя на молчаливого Лебеля, зашнуровал ботинки и зашагал между рядами кроватей к выходу.
Когда проходил мимо группы парней, в центре которой сидел Дегер, услышал вслед:
– Эй, Звереныш! Сегодня мы с тобой наконец-то разберемся! Животное! Стой! Спросить хочу! Эй!
Адрус остановился, медленно повернулся и пошел к парням, которые, ухмыляясь, следили за тем, как он подходил. Подошел, остановился, тяжело посмотрел в глаза Дегеру:
– Говори.
– Ты готов к смерти, Звереныш? – голос Дегера был вкрадчивым, даже ласковым, никакой угрозы, никакого глумления – просто один товарищ осведомляется у своего приятеля, хочет ли тот… ну, к примеру – поужинать.
– Я всегда готов к смерти, – Адрус сказал это спокойно, и на его лице не дрогнула ни одна жилка. – А вы готовы? Ты, Дегер? А ты, Шорос? Ты – Экрос? Ты? И ты? Готовы?
С лиц парней исчезли глумливые улыбки, будто их стерли половой тряпкой. Потупились, пряча глаза, а кое-кто тихо отошел в сторону, чтобы не попасться на глаза Зверенышу – так, на всякий случай. Мало ли… запомнит, что он сидел вместе с Дегером, и вышибет мозги, не дожидаясь Отбора. Ну его… к демонам! Безумец! Что с него взять?
Адрус резко повернулся и пошел прочь, не обращая внимания на оцепеневших парней, а Дегер, опомнившись, бросил вслед:
– Сдохнешь! Мы еще встретимся!
И когда Адрус проигнорировал его слова, исчезнув за дверью, набросился с руганью на соратников:
– А вы чего такие морды состроили?! Вы его боитесь?! Он такой же, как и мы! Пырнешь его – кровь течет! Врежешь по башке – она расколется! Придурки, языки в зад засунули?! Я же видел, вы чуть под себя не наделали! Скоты! Трусы!
– А сам-то? – широкоплечий парнишка с глазами навыкат скорчил гримасу и отвернулся. – Ты-то чего молчал? Мы-то понятно чего побоялись – он безумец, это все знают! Он как взглянет – кровь в жилах стынет, но ты-то чего? Раз такой герой!
– Нечего бояться! – ушел от ответа Дегер. – Валить его надо! Вот что, парни, есть шанс от него избавиться раз и навсегда. И такой возможности больше не будет! Если навалимся на него все скопом – он не сможет устоять! Только не надо бояться! Слушайте меня, поступим вот как…
* * *
Адрус пересек огромный плац, посмотрел, как тренируются Первая и Вторая Стаи, в очередной раз слегка удивился – те же упражнения, которые выполняют и Щенки, те же самые приемы повторяются раз за разом… Только получается красивее, видно, что все это повторено тысячи раз.
Лучники красиво садят стрелу за стрелой в мишени, арбалетчики деловито натягивают тетиву специальными крючками – все, как обычно, привычная картина.
Чуть подальше Полупсы скачут на лошадях, меняя направление, сшибаясь в схватке, звеня мечами – у них мечи уже металлические, не как у Щенков. Кони вороные, блестят на солнце – красиво! Запах лошадиного пота доносится и сюда – жарко, солнцепек, даже кони вспотели. Завораживающее зрелище – мускулистые, жилистые парни в седлах, мощные, прекрасные кони с перекатывающимися под блестящей черной кожей могучими мышцами.
Но Адрусу не до красоты, не до зрелищ. Он идет дальше, туда, где каждый день из Щенков выжимали пот, кровь и саму жизнь – на Большую полосу препятствий.
Поле – триста шагов длиной и триста шириной – ямы, канавы, бревна – качающиеся и неподвижные, вода, песок, щебень.
Столбы, по которым нужно перебегать ров, в котором торчат палки – тупые, но если упадешь, перелом обеспечен. Концы бревен не очень широкие, чтобы допрыгнуть до следующего и удержаться на нем, нужно сильно постараться. С этого гадкого приспособления успел упасть каждый Щенок Стаи, и не раз. Адрус свалился всего два раза.
Множество вертикальных деревянных щитов-стен, на которые можно запрыгнуть, только подтянувшись на руках, а допрыгнуть до верха очень непросто. Особенно если на тебе два меча на перевязи, перед этим сделал двадцать кругов с чурбаком на спине, а потом десять раз пробежался по Малой полосе препятствий.
Сегодня этот «город» станет для кого-то последним, что он видел в своей жизни.
Адрус не строил иллюзий. Он уже достаточно повидал в этом проклятом мире, достаточно разбирался в боевых искусствах, чтобы понимать – сегодня может случиться все, что угодно. Может, Адрус тоже не переживет этого боя.
А еще он понял – в одиночку не выжить. Нужно составить план и задействовать свой «отряд».
Обойдя поле сбоку, Адрус взобрался на трибуну, возвышающуюся над полем, – оттуда за передвижениями учеников обычно следили мастера. Сел на широкую скамью, стал рассчитывать варианты развития боя. Через полчаса напряженных размышлений выработал примерный план, посидел еще немного, утрясая мысли, пружинисто встал и решительно пошел туда, где блестел купол храма. Нужно было кое-что выяснить у настоятеля.
Атрап, как и всегда, был в своей мастерской – перепачканный, довольный, мурлыкающий какую-то похабную песенку, до которых он был великий охотник. Его даже возбуждало, что эту похабщину он напевает в храме Создателя.
На недоуменный вопрос Адруса Атрап как-то с хохотом заявил, что раз является Гласом Создателя, то лучше знает, какие песни надо петь в храмах. И он не видит ничего плохого в женщинах и постельных утехах, а те, кто видит в этом плохое, – суть извращенцы, и к ним лучше не поворачиваться задом…