* * *
Гости — то есть мистер Моррисон и Чарльз, кухарка и Нэнси до сих пор были заняты внизу на кухне — должны были прибыть днем. Старик пришел первым и, чувствуя себя как дома, разместил свою короткую пухлую фигуру рядом с уже ярко пылавшим в гостиной огнем.
Восхитительные запахи готовящегося жаркого витали по всему дому, и мистер Моррисон фыркал, потирая свой живот — отполированные медные кнопки жилета уже с трудом застегивались, поскольку с каждым новым годом он становился все толще. Его непропорционально тонкие по сравнению со всеми остальными частями тела ножки свисали на пол. Он был похож на Шалтая-Болтая. Хотя серебристые бакенбарды на лице и подбородке старика были густыми, волос на его голове почти не наблюдалось.
Глядя на меня слезящимися синими глазами, весело усмехнувшись он спросил:
— Итак, мисс Алиса, неужели уже прошел год с того момента, как мы провели вместе наше Рождество?
— Да, я полагаю. Рождество ведь бывает только раз в году, — засмеялась я, снова с радостью составляя ему компанию. — И оно снова наступило!
— Слишком быстро для такого старого человека, как я, но видеть твою улыбку — это как раз то необходимое лекарство, в котором я нуждался. И должен сказать, что ты выросла! Ты уже больше не маленькая девочка. Будет ли мне разрешено в будущем проводить Рождество среди такой красоты?
Я не могла себе представить Рождество без него. Мистер Моррисон и кухарка стали нам очень дороги после смерти папы. Поскольку у них не было своих детей, они любили меня как родную, и большую часть своего детства я провела, поедая теплые бисквиты миссис Моррисон и слушая истории про бравые холостяцкие приключения мистера Моррисона. Об его удалых столкновениях с бандитами, индейцами и пиратами, случившихся в «былые дни», когда он носил густую вьющуюся бороду, а на его голове было много длинных темных волос… В семь лет меня интриговали и завораживали эти истории, и я верила, что каждая из них случилась на самом деле.
— Вы снова мучаете мою дочь, мистер Моррисон? — шутливо поддразнила мама, входя в комнату с полным кувшином пунша и несколькими бокалами.
— Как я могу! — захихикал он, сразу вскакивая. — Вы не должны прислуживать мне, Ада Уиллоуби. — И взяв поднос, старик поставил его на стол, где теперь во всем своем великолепии стояла Парвати. — Не каждый день увидишь подобное, не так ли? — заявил он, наигранно кланяясь блестящей богине. — Я только вчера поинтересовался, откуда она родом. Возможно, мы должны поместить ее на окне в этом году и украсить вместо дерева, хотя это могло бы вызвать некоторый переполох в окрестности!
Мама, чтобы не раздражаться, загадочно улыбнулась и взяла бокал из масляных мозолистых пальцев мистера Моррисона.
— Да она необычна, но очень красива, разве вам так не кажется?
Затем раздался звонок в дверь, прервавший поток ее слов, и я заметила, как суставы ее пальцев сжались и побелели.
— Я открою! — вызвалась я. Уже пробежав пол зала, я даже не успела подумать о Грэгори Тилсбери. Ведь там, с другой стороны двери, как я и надеялась, стоял Чарльз Эллисон. Он стряхивал снег со своих ботинок на коврик, в обеих руках держа по бутылке вина. Я пригласила его в дом, мои глаза на какое-то мгновение остановились на омеле.
— С Рождеством, мисс Уиллоуби! — он с улыбкой снял свою шляпу. — Я не ожидал, что сама леди откроет дверь.
— Нэнси занята на кухне, к тому же я в состоянии сделать это сама. Хозяйки этого дома совсем не так беспомощны, как можно подумать! — Я была взволнована, хотя все еще переживала из-за событий, произошедших во время нашей последней встречи.
Чарльз продолжал:
— Я не хотел быть таким невежливым. Пожалуйста, простите меня. Возможно, мы должны начать снова. Могу я спросить, как вы себя чувствуете в этот прекрасный рождественский день, мисс Уиллоуби?
— Очень хорошо, спасибо, мистер Эллисон, — я сделала легкий и быстрый реверанс. — Хотя, — вешая его шляпу и пальто на вешалку и оглянувшись через плечо, чтобы убедиться, что нас никто не слышит, я запнулась. — Мне не хотелось бы вспоминать о том, как закончилась наша последняя встреча, но я часто задавалась вопросом… то существо, которое все мы видели, его когда-нибудь ловили?
Он заколебался, внезапно став серьезным, прежде чем ответить, но в прихожей, почти танцуя, появился мистер Моррисон. Для такого крупного джентльмена он оказался удивительно пластичным.
— О… наш новый гость! И, как я вижу, с подарками! Вы, должно быть, брат Нэнси.
— Так и есть! — ответил Чарльз. — Хотя должен признаться, что это вино — рождественский подарок королевы, из ее собственных подвалов. Но мне бы не хотелось пить его одному.
— Изумительно! Мое горло совершенно пересохло, и уже отделилась слюна, — сказал старик, относя бутылки в столовую.
Под тяжестью большой жареной индейки, вместе с гусем, фазанами, перепелами, устрицами, колбасами и овощами всех видов, кажется, почти слышался жалобный стон стола. Здесь были сыры, орехи, фрукты, бланманже, желе из шампанского, и тарелки с глазированными сахаром пирогами с начинкой, разложенными горкой и украшенными ветками остролиста и ягодами. Мы все шестеро уселись отобедать в полной танцующих теней, нагретой свечами и огнем камина комнате. Голоса смешивались со смехом, столовые приборы и бокалы звенели. Нэнси нежно смотрела на Чарльза. На первый взгляд казалось, что они совсем непохожи, хотя у обоих были глубокие карие глаза. Но движения и манеры Чарльза были легки и очаровательны, а ее неповоротливы и скованы. Правда сегодня, надев новое светло-голубое с прекрасным кружевным воротником платье, вместо привычного накрахмаленного чепца и передника, Нэнси выглядела очень привлекательно. Ее волосы, свободно завязанные сзади лентой, спадали ей на плечи и блестели на свету. И если бы сейчас какой-нибудь незнакомец вошел в эту комнату, вряд ли бы он смог догадаться, кто из нас служанка.
Общительный мистер Моррисон, всегда быстро сходившийся с людьми, ухаживал за Нэнси, которая хихикала сегодня даже тогда, когда он просто поправлял волосы. Возможно, причиной этому было хорошее вино Чарльза, от которого на наших губах заиграла улыбка.
— Сколько карточек и подарков вы получили этим утром, Нэнси? — подмигнул он. — Я осмелюсь предположить, что с обратной стороны кухонной двери выстраивается значительное количество поклонников… во всяком случае, так донесли мои шпионы!
— Это потому, что я думала, будто Чарльз один из них, — объяснила кухарка, краснея. — Возможно, я не выгнала бы его так быстро, если бы знала, что он брат Нэнси. Но мы не совершим снова подобной ошибки…
— Могу уверить вас, что я совершенно не обиделся, — улыбнулся Чарльз. — Но вы абсолютно правы, мистер Моррисон. Не один лакей из замка бродит вокруг, мечтая заполучить мою сестру.
— Это так, Нэнси? Тогда я снова лишний? Ах, вот так всегда! — простонал старик в притворном отчаянии.
— Нисколько! — возразила она резко. — Меня не интересует ни один из тех ничего не стоящих дураков!