Когда меня попросили написать предисловие, я удивился. Но тут же и понял: удивляться нечему. Потому, что в мире есть только две вещи, о которых большинство людей может лишь гадать — будущее и прошлое.
Писатели-фантасты по мере сил пытаются угадывать, каким быть грядущему. Это трудно. Но историкам, работающим с прошлым, не легче, хотя в их распоряжении есть памятники и документы. Пожалуй, даже сложнее, когда есть письменные свидетельства — «мысль изреченная есть ложь», что уж говорить о печатном слове. Общее место — сетовать на переписывание истории, но историю начинают переписывать с самого рождения. И для того, чтобы разобраться в свидетельствах и описаниях, историку необходимо много раз просеять самые-самые «устоявшиеся» и самые «бесспорные» свидетельства через сито здравого смысла. Работа для детектива — найти настоящее прошлое… или для врача — поставить верный диагноз.
Лев Вершинин не детектив и не врач. Но он одновременно и историк, и писатель-фантаст. К моему глубокому сожалению, новых фантастических книг он давно не пишет. К моей искренней радости, он не оставляет историю — и опыт писателя-фантаста позволяет ему говорить с читателем о реальном легко и свободно.
Эта книга по сути зеркальная к книге «Русские идут». Две великие страны, две великие Империи — США и Россия. Говоря о великом государстве, по воле судьбы и геополитики являвшемся и нашим дружественным соседом, и союзником, и соперником, и, чего уж греха таить, врагом — велико искушение скатиться в фарс. Воскликнуть подобно юмористу «Да они ту-у-упые!» и сорвать аплодисменты.
Куда сложнее попытаться разобраться. Честно, без фантазий и передергиваний. Понять, как рождались Соединенные Государства Северной Америки. Какими болезнями страдали. А в постановке диагноза, и это я вам говорю не как писатель, а как врач — очень важно знать, чем пациент болел в детстве. Исцелился ли он от этих болезней — или несет их в себе, притерпевшись и приспособившись, но щедро награждая ими окружающих…
То, что история всех, без исключения, стран мира содержит в себе события жестокие, кровавые и бесчестные — ни для кого, наверное, не секрет. Конечно, всем свойственно идеализировать свой народ и свою страну, спрашивая с соседей по полной мере, но если всерьез заглянуть в историю — мало не покажется никому.
Но есть и отличия.
Страны «Старого Света», включая и Россию, вынужденно учились сосуществовать друг с другом. Воюя и завоевывая территории, включая в себя новые земли, порой заселенные народами иной веры и культуры, любая европейская страна уже имела опыт сосуществования с этим, «чужим» народом. Это где-то там, далеко-далеко, за морями и горами, жили «люди с песьими головами» и прочие дикари, которых и за людей-то считать было смешно. С теми, кто рядом, поневоле приходилось договариваться, общаться, торговать. Знать чужих богов и чужие обычаи. Понимать, что плохо ли, хорошо ли, но жить рядом придется — даже после войны.
Европейская колониальная экспансия выпустила из котла перегретый пар. Дала Европе возможность эксплуатировать «недочеловеков» по полной программе, успокаивая себя тем, что «Джентльмен к западу от Суэца не отвечает за то, что он делал к востоку от Суэца». У России никогда не было «заморских колоний», Россия шагала по земле — и любая новая территория становилась частью России, какой бы народ ее ни заселял.
Североамериканские Штаты стали первым и, пожалуй, последним исключением из европейской модели колонизации. Уйдя из-под владычества Британской Империи, имея в своем распоряжении девственный, малонаселенный континент, они вполне могли пойти по «русскому пути». Не уничтожая, но принимая в себя, сливаясь воедино и помогая расти. Приобщая к цивилизации, но не размывая и не отвергая чужую культуру.
Интересная могла бы получиться страна. Интересный мог бы получиться мир! Соединенные Штаты, в которых не были выбиты (порой подчистую) индейские племена. В которых не завозились миллионы чернокожих рабов, хоть и получивших свободу немножко позже русских крепостных, но реально так и оставшихся в черных городах и гетто белых городов. Соединенные Штаты, не присоединившие к себе Гавайи, Техас, Аляску…
Но это была бы другая страна и другая история.
В реальности все пошло по-иному.
И вот как это было, нам и рассказывает историк. Рассказывает, никого не приукрашивая и не черня, все как было. Рассказывает языком писателя, так увлекательно, что читается книга как детектив или фантастика. Увы, это не фантастика, это правда, а преступники в этом детективе редко получают по заслугам.
В общем, прочтите. Обязательно прочтите. Вам многое станет понятнее не только в прошлом, но и в дне сегодняшнем.
А я, писатель-фантаст, особенно благодарен Льву за его исторические книги, в том числе и эту. Ибо только узнав прошлое по-настоящему, без лака и дегтя, можно попытаться угадать будущее. Будущее, в которое мы идем все вместе, будущее, которое обязательно наступит. И от того, что мы сегодня будем знать о прошлом, зависит, каким оно будет.
Сергей ЛУКЬЯНЕНКО
Обратил внимание: на фоне дикого потока лжи, изливаемой нынче на всех, несогласных с тем, что Америка есть благо, «цивилизованными СМИ свободного мира», история знаменитой Бостонской Бойни, случившейся 5 марта 1770 года, приобретает особую актуальность…
Событие это известнейшее, материалов тьма, посему не стану лишний раз повторять высокие слова о «стремлении граждан английских колоний в Северной Америке к свободе и демократии». Кому интересно, найти легко. Однако слова словами, а реально все, как и положено, началось с денег. В первой половине XVIII века у Лондона по разным причинам до американских колоний не доходили руки, так что реальной властью на местах стали фактически не губернаторы, а лидеры, скажем так, групп по интересам, объединяющихся для того, чтобы совместно оказывать политическое влияние на местные органы самоуправления. Чиновники, присланные из метрополии, очень быстро понимали, что играть под дудку этих «солидных людей», как они себя называли, выгодно, а пытаться с ними бороться — напротив, чревато, да и бесполезно.
Лицом этих групп («Девять лояльных» и «Клуб бостонского комитета» в Бостоне, «Верноподданные» в Нью-Йорке) были политически активные адвокаты, врачи и просвещенные ремесленники, мечтавшие когда-нибудь добиться права заседать в королевском парламенте, а «фундаментом» — крупные купцы-оптовики, крутившие миллионные обороты на практически узаконенной контрабанде. Ничего удивительного, что когда Лондон, наконец, взялся за наведение порядка, «неформалы» практически сразу ушли в оппозицию. Уже в 1765-м, сразу после принятия в Лондоне «Акта о гербовом сборе», нью-йоркские «политические группы», забыв о традиционной региональной вражде, объединились в организацию «Сыны Свободы», к которой вскоре начали присоединяться и другие города, в первую очередь, естественно, портовые. Деньги у «солидных людей» имелись, следовательно, не было недостатка и в правозащитниках, причем очень многие из официально считающихся «несогласными» и «диссидентами» действовали из самых светлых побуждений, вдохновленные идеями Века Просвещения, а денежные дотации воспринимали наивно и восторженно, как манну небесную. Что, разумеется, более чем устраивало оптовиков, предпочитавших держаться в тени.