В лагерь мы вернулись, когда полуденное солнце уже начало клониться к западу. День оказался жаркий, так что кувшины с водой были встречены с радостью. Мы наполнили чаши и развалились на кожаных креслах с резными подлокотниками – из Нолы, конечно. Женщин с нами не было. Как обычно, кресла были расставлены вокруг стола. Когда все собрались, Спартак встал и попросил каждого из нас подробно рассказать о состоянии своих подразделений. Крикс, как всегда огромный и отвратительный, громко рыгнул и поднялся первым. На удивление, он оказался не совсем лишен манер, так что официально представил нам двоих галлов, пришедших с ним. Волосы у обоих были одинаково нечесаные, оба носили на шеях витые серебряные ожерелья, а их лица были украшены синими татуировками. Тот, что сидел слева от Крикса, именовался Думнорикс, это был сухопарый человек с глубоко посаженными зелеными глазами и гладкими каштановыми волосами. Второго типа звали Эномай, он был здоровенный и неуклюжий, с грудью как бочка, и, кажется, имел еще меньше мозгов, чем у Крикса, если такое вообще возможно. Крикс объявил, что у него имеется четыре тысячи галлов, готовых убивать римлян, и требовал дать ему возможность это доказать. При этом он ругал Спартака, что тот не взял его людей в Нолу. Спартак отмел все его протесты.
– Мы уже это обсуждали, – сказал он. – Вопрос закрыт.
Я улыбнулся Криксу, который злобно уставился на меня и опустился обратно в кресло, громко пустив при этом ветры. Следующим встал Каст, он улыбнулся мне и заявил, что германцев у него насчитывается три тысячи, хотя половина из них не имеет ни оружия, ни доспехов, если не считать деревянных дубинок и копий. Спартак обещал ему, что следующая партия захваченного оружия будет передана германцам, но подчеркнул, что оружия не хватает всему войску и что только половина воинов вооружена должным образом. После чего кивнул мне, предлагая также высказаться.
– У меня две сотни конников, – гордо сообщил я.
Крикс и двое его сотоварищей громко засмеялись.
– Две сотни? – громогласно возопил Крикс. – Какой от них прок, если нам противостоят десять тысяч римлян? – И затем, обращаясь к Спартаку, продолжил: – Я предупреждал тебя на этот счет, говорил, что это пустая трата времени. Но ты и слушать меня не стал, и вот результат.
– Это отличные конники, – заявил я. – В бою важно качество, а не количество. Плохо вооруженную толпу без труда может рассеять всего лишь горстка конников.
Лицо Крикса вспыхнуло от гнева, он вскочил на ноги, сжимая в руке боевой топор.
– Поосторожнее в выражениях, мальчик! Я ведь легко могу тебе башку снести, а потом использовать ее в качестве ночного горшка! Она у тебя точно лишняя.
Моя правая рука скользнула к рукояти меча, висевшего на бедре, но тут Спартак встал и выхватил свой короткий римский меч – он называется гладиус. И заговорил – медленно, но твердо. Голос его звучал как сталь.
– Не обнажай меч, Пакор. Крикс, сядь! Никаких схваток здесь я не допущу. А поскольку ни один из вас не сражался в составе легиона, я сейчас преподам вам небольшой урок. В легионе обычно около пяти тысяч человек.
– Я знаю, – проворчал Крикс.
– Но ты не знаешь, Крикс, что к каждому легиону прикреплено подразделение конницы – сто двадцать человек. Они занимаются разведкой и охраной, патрулируют местность, прикрывают пехоту с флангов, преследуют и рубят убегающего противника. Это тебе известно? Римляне умеют использовать конницу, и у нас будет то же самое. Две сотни – отличное начало.
– Мой господин, – вступил я, – было бы весьма полезно бросить клич по всему войску, чтобы все, кто умеет ездить верхом, присоединялись к нам, к нашей коннице. Добыть еще лошадей в здешних местах не проблема. А вот с конниками беда.
– Ни один галл не станет связываться с тобой, – бросил Думнорикс, вызвав у Крикса взрыв грубого смеха.
– А галлы разве умеют ездить верхом? – парировал я.
– Хватит пререкаться! – рявкнул Спартак. – Сядь, Пакор. Твое предложение принимается.
Я занял свое место и презрительно взглянул на Крикса, который ответил мне тем же. Пока мы играли в «гляделки», Спартак сообщил нам, что у него набралось две тысячи фракийцев плюс большое количество греков, евреев, испанцев и африканцев, которых насчитывалось еще пять сотен.
– Через два или три месяца мы будем готовы выступить отсюда, – заявил он.
На следующий день мы с Нергалом и Годарзом сидели в палатке и опрашивали тех, кто решил служить в коннице. Галлов, как и следовало ожидать, среди них не оказалось. Большинство составляли германцы, одетые в драные туники и с босыми ногами. Но мне они нравились. Это были прямые, честные и откровенные ребята из племен, которые любили и умели воевать. Стало ясно, что Каст поддержал тех из своих новобранцев, кто умел управлять конем, чтобы они присоединились к нашей коннице. Я решил, что непременно его поблагодарю. Но были здесь также и даки, немного греков и испанцев, и даже несколько человек, что когда-то сражались в войске Митридата Понтийского. Они пылали ненавистью к Риму, и я с радостью принял их в наши ряды. Когда мы покончили с опросом, уже стемнело. Мы с Нергалом были весьма довольны. Годарз сидел со стилом над листом пергамента, он вел подсчет новых рекрутов.
– Двести два человека, принц, – объявил он, сияя.
– Превосходно. Если все они выдержат курс подготовки и тренировки, у нас окажется пять боевых сотен, – я потянулся и прикрыл глаза. – Хорошо нынче поработали.
– Тебе нужны еще рекруты, парфянин?
Я открыл глаза и увидел перед собой божественное видение. Галлия, та самая, что поразила меня прямо в сердце на том пиру. Сейчас она гордо стояла передо мною, и ее синие глаза пронзительным взглядом смотрели прямо на меня. Вблизи она казалась еще более прекрасной, чем я запомнил с прошлого раза. Безупречная светлая кожа, полные губы твердо сомкнуты, светлые волосы собраны сзади в длинную косу. На ней была синяя туника с белой полосой по краю, темно-желтые короткие штаны и шнурованные кожаные сапожки. На талии красовался черный кожаный пояс, украшенный бронзовыми пряжками и утыканный застежками, чтобы привешивать к нему разные личные вещи. Одной из таких вещей оказался кинжал, висевший справа. Ее поза свидетельствовала о силе и решительности, а прелестное лицо было лицом охотницы. Поначалу я даже утратил дар речи. Мне лишь хотелось смотреть и смотреть на нее, до бесконечности. Нергал вернул меня обратно к реальности:
– Принц?
Я прочистил глотку и встал. «Мне нужно выглядеть спокойным и собранным, – сказал я себе, – даже если учесть, что у меня все внутренности ходуном ходят». Я поклонился.
– К твоим услугам, госпожа.
– Мы хотим вступить в ряды твоей конницы.
Тут я заметил, что она привела с собой еще одну женщину, примерно того же возраста, но поменьше ростом и более скромного сложения, более хрупкую. У нее были светло-каштановые волосы, круглое лицо и карие глаза; весь ее вид говорил о том, что человек она довольно ранимый. На ней тоже оказались короткие, до колен, штаны и светло-коричневая туника. Я узнал ее – Диана. Стоило признать, она была привлекательна, но рядом с яростной, неукротимой красотой Галлии сильно проигрывала. Я перевел Нергалу, что она сказала, поскольку он пока что плохо понимал латынь.