Book.

– Да, он привлекает людей, как пламя лампы привлекает мотыльков, – сказала Клавдия. Свет от масляных ламп, свисавших с подпорок шатра, подчеркивал ее кошачью грацию и красоту. – Но это не пламя свободы, что горит в наших сердцах, любовь моя. Галлия права насчет Крикса. Он опасен.

– Да, несомненно, – ответил Спартак. – Его ведь готовили убивать, так же как и меня.

– Ты убиваешь потому, что должен убивать, а он убивает потому, что это доставляет ему удовольствие. В этом вся разница. Тебе не следует ему доверять.

– Хватит о Криксе, – сказал Спартак. – Он состоит в нашем войске, и этим все сказано. Видишь, Пакор, как на меня со всех сторон нападают эти женщины!

Я посмотрел на Галлию.

– Тебе очень здорово повезло, господин, что ты подвергаешься подобным атакам.

Клавдия заметила мой взгляд и улыбнулась:

– А ты бы какую женщину предпочел, Пакор, чтобы она тебя осаждала?

Я почувствовал, что краснею, и прочистил глотку, стараясь скрыть замешательство. Спартак пришел мне на помощь:

– Оставьте его. Он у нас в гостях, пусть наслаждается ужином и радуется жизни. Не нужно его так допрашивать.

Ночевать я остался в шатре Спартака, а рано утром сначала накормил и напоил Рема, а уже потом умылся и позавтракал сам – горячей овсяной кашей, которую сварила Клавдия. Мне она понравилась. Сперва, правда, показалась немного отчужденной и даже равнодушной, но за прошедший вечер не раз доказала, что может быть мягкой и душевной. В итоге я решил, что она умна и прямодушна. После завтрака я повел ее знакомиться с Ремом. Он ей сразу понравился, она прямо-таки влюбилась в него, и он ответил ей такими же теплыми чувствами. Он вообще любил покрасоваться, и ему явно очень нравились привлекательные женщины; он усиленно махал своим длинным белым хвостом, пока она его гладила.

– Она тебе нравится, не так ли? – невинным тоном осведомилась она.

– Кто?

– Галлия, кто ж еще?

– Ну, я… то есть…

– Надеюсь, в бою ты ведешь себя не так неуверенно, – заметила она. – Тут нечего стыдиться. Но у нее свирепый и независимый характер и сильная воля, с ней удастся совладать далеко не каждому мужчине. Она ведь принцесса, тебе это известно?

Я с изумлением уставился на нее.

– Да, это правда. Она из сенонов. Это галльское племя, а ее отец – племенной вождь, который однажды решил, что может стать более сильным вождем, если объединится с другим вождем, с которым ранее соперничал. Вот он и попытался выдать Галлию замуж за этого вождя, а тот был в три раза ее старше. Она отказалась выходить замуж за жирного старика, после чего папаша связал ее и отвез в ближайший римский город и продал в рабство – за непокорность его воле. У нее в груди горит огонь гнева и ненависти, Пакор, – Клавдия пристально посмотрела на меня своими узкими карими глазами. – Но, как я думаю, есть одна вещь, которой ей хочется больше всего, – снова научиться верить людям.

Стояла уже середина лета, хотя самые жаркие дни здесь не были такими иссушающими, как в это время года в Хатре. Спартак ускорил нашу боевую подготовку, и каждый день равнины вокруг Везувия заполняли большие отряды войск, обучающихся боевым приемам и тактике римских легионов. Наши луки были уже готовы к бою, но прежде чем раздать их воинам, я собрал всю конницу перед своей штаб-квартирой. Они достигли больших успехов, поскольку научились не только ездить верхом, составляя со своим конем единое целое, но и овладели искусством биться мечом и копьем в конном строю. Мне повезло, что у меня было некоторое количество парфян, которые смогли обучить своему искусству других воинов. Даже тем, кто умел ездить верхом, пришлось вспоминать прежние навыки. Помимо всего прочего, Годарз создал группу ветеринаров, конюхов и кузнецов, поскольку наши кони были подкованы на все ноги, в отличие от римских. Конница насчитывала уже восемь сотен воинов, и новые рекруты продолжали прибывать каждый день.

Поскольку луки были готовы, я хотел начать учить своих конников стрельбе на скаку. Все конники научились быстро садиться в седло и спешиваться, брать препятствия, скакать по пересеченной местности, выполнять повороты, развороты и останавливаться на полном скаку. Потом они учились действовать в составе крупного конного отряда, сотни, перестраиваться из походной колонны в развернутый строй, не цепляясь друг за друга, двигаться в строю и удваивать ряды, разворачиваться, описывая круг всей колонной, и доводить атаку до победного конца. Потребовалось три тяжелых месяца ежедневных тренировок, чтобы превратить сотни освобожденных рабов, хотя некоторые из них и владели верховой ездой, в дисциплинированный конный отряд. И теперь пришло время учиться стрелять из лука на скаку.

Было очень здорово снова ощутить в руке лук. В числе учеников были и Галлия с Дианой, поскольку они тоже теперь стали частью нашего конного братства. Даже Нергал перестал возражать против их присутствия. Меня очень удивило, с каким усердием они обе обучались боевым приемам, тренируясь каждый день, не жалея сил, осваивая основные приемы ухода за лошадьми и прилежно заботясь о животных. Я организовал свой личный отряд из двадцати парфян, которых Гафарн – к моему неудовольствию – именовал царскими телохранителями. В этот отряд я зачислил и Галлию с Дианой и назначил Гафарна – за его дерзость и нахальство – их личным телохранителем. Он, конечно, бывал порой просто невыносимо нагл, но верхом ездил превосходно, да к тому же считал себя лучшим стрелком из лука во всей Парфянской империи; это самовосхваление я неохотно признавал имеющим некоторые основания. Теперь он стоял в строю с остальной конницей, и сотни всадников заполнили все огромное поле. Я глянул на Галлию и улыбнулся, когда она бросила на меня ответный взгляд. Грудь моя прямо-таки раздулась от удовольствия. Я поднял свой лук повыше, чтобы всем было видно.

– Именно это сделало Парфию сильной. Именно это сохраняет Парфию свободной. Наши конные лучники – самые лучшие в мире, а подобными луками множество поколений назад пользовались всадники бескрайних северных степей, и по дальности стрельбы они превосходят любые другие луки мира. Кое-кто из вас уже знаком с искусством пускать стрелы прямо с седла, на полном скаку, но кроме тех, кто родом из Хатры, никто пока что не умеет стрелять из парфянского лука. Теперь же вас научат, как стрелять из такого лука, стоя на земле и сидя в седле. Стать хорошим лучником нетрудно, тут нет никаких секретов, надо просто тренироваться, много-много тренироваться и упражняться. Нас, может быть, немного в сравнении с численностью всего нашего войска, но в бою именно мы можем показать разницу между поражением и победой.

Годарз сейчас раздаст каждому по луку. Берегите их, относитесь к ним, как к своему лучшему другу, потому что в битве лук станет тем оружием, которое спасет вам жизнь. С помощью этих луков мы сможем победить римлян, а если мы их победим, то сможем вернуться домой.

Затем всем раздали по луку, выдали саадаки, по две запасные тетивы и колчаны с тридцатью стрелами в каждом. Получив все это, сотни вернулись назад на свои квартиры. Галлия и Диана заняли свои места в очереди и тоже получили от Годарза по луку. Я заметил, что никто из мужчин не возражал против их присутствия. На следующий день начались учения. Я соорудил мишень возле нашей виллы – пучок соломы, прибитый гвоздями к столбу, и попросил Галлию и Диану приехать на виллу и показать, что они умеют. Остальных воинов я разделил на две группы и в каждую назначил парфянина в качестве инструктора. Обе группы упражнялись в поле около виллы. День был теплый, сад наполнился ароматами олеандров, фиалок, крокусов и нарциссов. Римляне – богатые, во всяком случае, – очень любят цветы и душистые растения, и на этой вилле мы обнаружили отдельные грядки с мятой, сельдереем, тмином, базиликом, лавром и иссопом. Обе женщины были одеты в туники и короткие штаны до колен, а волосы заплели в косы. Годарз сидел на табуретке и жевал яблоко, пока я занимался с Галлией, а Гафарн обучал Диану.