Молчание затянулось, я уже успела опустошить две чашки чая, а Карай всё молчал и буравил меня взглядом. Раздражение и страх неведения постепенно перерастали в злость, а он всё медлил.
— И долго мы ещё будем молчать? — спросила, отодвинув чашку и вставая.
— Может умоешься, а то лицо всё красное и нос от истерик распух. Выглядишь ужасно. — вместо ответа изрёк советник и моему терпению пришёл конец.
— Да плевать мне на то, как я выгляжу! Если ты немедленно не объяснишь мне, что происходит, то я… я… я не знаю что сделаю! Но обещаю, что тебе это очень не понравится! — кричала я не сдерживаясь, чувствуя как внутри всё клокочет от гнева.
Маг же только усмехнулся, вскинул руку и я закричала уже не от злости, а от боли, словно раскалённые иглы, впивающейся во всё тело. В глазах на мгновение потемнело и я бы упала, но Карай за доли секунды оказался рядом и поддержал меня. Боль прекратилась так же быстро, как и нахлынула.
Советник подвёл меня к кровати, уложил, накрыл мягким невесомым одеялом и присел рядом с кроватью на корточки.
— Прости за эту боль, но так было нужно. И за раздражающее поведение тоже прости. Для проверки степени активности тумана необходимо было вызвать у тебя сильные эмоции. Как правило самые сильные эмоции мгновения это радость и злость. Учитывая обстоятельства и твоё ко мне отношение на радость было бы глупо рассчитывать. Я поставил на злость. Злить тебя мне всегда прекрасно удавалось. — тихо проговорил он — А сейчас отдохни немного. Нам предстоит провести ещё одну малоприятную процедуру и тебе потребуются силы. Постарайся уснуть, разбужу через пару часов. К утру мы должны вернуться во дворец.
— Ненавижу тебя. — искренне призналась безжалостному магу и действительно уснула. Пусть боль и длилась не больше минуты, но вымотана я была, будто терпела пытки в течение нескольких часов.
* * *
Пробуждение принесло ощущение поглаживания по щеке, тепло дыхания и едва ощутимое прикосновение к губам.
— Туманчик, если ты сейчас лизнёшь меня, то получишь по уху. — пробурчала, отворачиваясь.
Воцарившаяся тишина позволила окончательно проснуться, без спешки осознать произошедшее и со стоном натянуть на голову одеяло.
— Это был не Туманчик? — спросила на всякий случай, где‑то глубоко в душе всё же надеясь услышать порыкивание вместо ответа.
— Нет. — напряжённо ответил Карай — Вставай, нужно провести ещё одну проверку и освободить тебя от печати.
Неудобно‑то как! А с другой стороны, почему неудобно должно быть мне? Ведь это не я пыталась поцеловать спящую девушку. Откинула одеяло, потянулась и грациозно спрыгнула с кровати. Во всяком случае попыталась, получилось не сразу по причине излишней мягкости перины. Да и грации в моих движениях было явно меньше, чем хотелось бы. Доказательством тому послужили сдержанные смешки советника, благоразумно отвернувшегося прежде, чем я прожгла его негодующим взглядом.
— Ну что, готов продолжить пытки? — спросила раздражённо.
— Если тебе совсем не интересно узнать свою истинную историю, то мы можем отложить тесты на пару дней. — предложил Карай. Но по его голосу я поняла, что он абсолютно уверен в моём отказе от отсрочек. И он был прав, я должна знать!
— Нет уж. Ещё одну ночь в твоей недружелюбной компании я не вынесу. — ответила излишне грубо и решила сменить тему — Зачем столько подушек и перин на кровати? Это же неудобно.
— У моей матери были обожжены все спина и ноги. Рубцы от ожогов очень чувствительны, она могла спать только в этой кровати. — пояснил Карай.
— Как это произошло? Неужели нельзя было вылечить её магией? — спросила, обхватив себя руками, чтобы прогнать озноб, пробежавшийся по спине от услышанного.
— Месть за то, что посмела дать жизнь мне. Доминанты чрезвычайно изобретательны и не скупятся на изощрённые пытки. — неохотно рассказал советник, после чего тоже сменил тему — Но это всё уже неважно. У нас мало времени, приступим.
После чего он открыл один из ящиков рабочего стола и начал вынимать из него какие‑то предметы, раскладывая их на столе.
А я ещё раз осмотрела помещение и поняла, почему в нём нет ни окон ни дверей. Это убежище и дорогу сюда знает только Карай. Здесь он прятал мать от мести своего туманного отца. И если сейчас её нет, то значит она умерла. Но маги живут значительно дольше обычных людей, а Карай ещё достаточно молод, чтобы его мама умерла от старости. Значит ли это, что жестокий доминант добрался до неё и убил? И так ли безопасно это место?
Бросив взгляд на стол мгновенно забыла о гипотетической опасности от доминантов и задумалась о вполне реальной, в лице Карая. Маг увлечённо раскладывал на столе какие‑то иглы, ножи, металлические блюдца и ужасающего вида щипцы. Заметив мой полный ужаса взгляд советник оторвался от увлекательного занятия, повернулся ко мне и клятвенно заверил:
— Тебе почти не будет больно и большая часть инструментов понадобится мне для магического теста. На тебе я их использовать не буду. От тебя потребуется только капелька крови.
Мне продемонстрировали длинную иглу, украшенную чёрной жемчужиной, оплетённой серебряными лианами.
— Один укол и всё. — пообещал маг.
Мне оставалось только довериться ему, но не поверить. Верить этому человеку было бы полной глупостью. Все его поступки обусловлены личной выгодой и интересами империи. Даже навязчивая забота обо мне.
Закончив икебану из набора мясника Карай протянул руку и попросил:
— Твою ладонь.
Я неуверенно подошла и вложила свою дрожащую руку в его прохладные уверенные пальцы.
— Будет больно, но я постараюсь забрать боль и залечу рану сразу же, как только это будет возможно. — пообещал Карай, перехватил мою руку покрепче и резким движением проткнул ладонь иглой насквозь!
Из моего рта вырвался дикий вопль боли, а потом рука до локтя похолодела, по ней разлилось онемение и боль стала почти незаметной. Карай держал мою пронзённую ладонь над плоской пиалой, дно которой было испещрено узорами. Кровь стекала по игле в центр пиалы и заполняла бороздки узоров, окрашивая их в багряный цвет. Когда последний виток узора был заполнен кровью советник чрезвычайно осторожно вынул иглу из моей руки, зажал её меж своих ладоней и что‑то прошептал. По всей руке от кончиков пальцев до плеча разлилось приятное покалывающее тепло и боль прошла полностью, как и онемение.
— Теперь отойди и не отвлекай. — тихо произнёс Карай отпустив мою абсолютно здоровую руку и сосредоточившись на чаше.
Мне хотелось посмотреть, что же он будет делать с моей кровью, но маг чётко дал понять, что заглядывать через его плечо было бы неуместно и пришлось ретироваться, лишь изредка поглядывая в строну стола, когда Карай откладывал очередной инструмент и брал в руки следующий. Я внимательно осмотрела свою ладонь со всех сторон, но так и не смогла отыскать место прокола. От раны остались только ужасающие воспоминания. Уже второй раз за эту ночь советник Туманный причинил мне невероятную боль, но я почему‑то не винила его за это. Сегодня я поняла, что не боюсь физической боли, гораздо больше страшила боль душевная. И я чувствовала, что правда о тумане, находящемся в моей крови принесёт именно душевную боль. А нужно ли мне это знание? Конечно нужно! Это может дать мне дополнительную силу, козырь в игре сильнейших.