– Господин Костакис, – снова напомнил о себе Серегин.
– Этот вопрос последний, – заверил его Кийск.
– Храм действительно перенесли на новое место по настоянию Кула. Произошло это уже давно, кажется, месяца через два или три после основания колонии. Кул тогда сказал, что новое место больше подходит для Храма, поскольку в нем пересекаются два мощных потока божественной Воли и Любви. Нам пришлось здорово потрудиться, очищая площадку от огромных валунов, и дыру пришлось закрывать панелями.
– Дыру?
– Да, дыру в земле, очень глубокую. Она уходила вниз вертикально, как шахта. Как-то раз в поселке пропал человек. Спустя два дня один из братьев, проходя рядом с каменным завалом, услышал крик о помощи, доносящийся словно из-под земли. Человека извлекли из колодца, в который он упал, целого и невредимого. Он только не помнил ничего, что произошло с ним после того, как он свалился в яму. Кул объяснил его чудесное спасение проявлением божественной Воли.
– Благодарю вас, господин Хелм, – сказал Кийск и, повернувшись к Серегину, добавил: – У меня больше нет вопросов.
– Неужели вы наконец удовлетворили свое любопытство? – язвительно осведомился инспектор.
– Да, господин Серегин. Спасибо, что предоставили мне такую возможность.
– Я вижу, вас заинтересовали методы работы Кула?
– У меня есть для этого основания.
Серегин насмешливо хмыкнул, включил диктофон и повернулся к Хелму, устало прикрывшему глаза.
– Итак, господин Хелм, вы свидетельствуете, что Бенджамин Кул, называющий себя Провозвестником, используя свое положение управляющего колонии, насильственно ввел в возглавляемой им общине некий мистический культ, так называемый обряд перерождения, который приводит к необратимым изменениям человеческой психики.
– Да.
– Вы готовы повторить сказанное вами под присягой?
– Да.
– Как часто совершается обряд перерождения?
– Примерно раз в неделю. Точный день Кул назначает сам.
– Вам известно, когда он состоится в очередной раз?
– Сегодня после захода дневного светила. Жертвой должен был стать я.
– Без вас обряд отменят?
– Конечно, нет. Кулу не составит труда найти мне замену.
– Вы хотели бы сами что-нибудь добавить, господин Хелм?
Хелм покачал головой и развел руки в стороны.
– В таком случае, господин Хелм, будем считать нашу предварительную беседу оконченной. Благодарю вас.
Серегин нажал на кнопку остановки записи.
– Лейтенант Брас, – сказал он. – Поручите кому-нибудь проводить нашего гостя в свободную каюту. Господин Хелм, должно быть, устал, и ему требуется отдых.
Брас сделал знак Шагалову. Тот подошел к двери и жестом пригласил Хелма следовать за собой.
Как только дверь за ними закрылась, Серегин, хлопнув ладонями по столу, поднялся во весь рост и обвел оставшихся в комнате торжествующим взглядом.
– Итак, господа, сегодня мы покончим с Провозвестником. Лейтенант Брас.
– Да, господин инспектор?
– На корабле остаются только двое вахтенных. Остальных снарядите по полной форме, как для боевого выхода. Мы отправимся в поселок и с поличным арестуем Кула во время обряда.
– Я не советую вам этого делать, – во всеуслышание заявил Кийск.
– Да? – Серегин, перегнувшись через стол, подался в сторону Кийска. – Вы считаете, что Кул представляет интерес и для вашего ведомства?
– Мне все равно, кто арестует Кула, – сказал Кийск. – Я не против, если это сделаете вы, но, в таком случае, вам следует вызвать подкрепление.
– Это уже камешек в ваш огород, лейтенант, – усмехнулся Серегин. – Похоже, господин Костакис сомневается в том, что восемь специально обученных и хорошо подготовленных десантников способны призвать к порядку кучку религиозных фанатиков.
– Это может оказаться труднее, чем кажется на первый взгляд.
– Не думаю. Вы же слышали, что сказал Хелм. Обитатели поселка – измученные жизнью и затравленные Провозвестником люди, большей части которых Кул к тому же успел промыть мозги. Для того чтобы взять ситуацию под контроль, достаточно будет арестовать Кула и так называемых посвященных, составляющих его ближайшее окружение.
– Господин Серегин, я знаю об этой планете гораздо больше, чем вы. Я настоятельно прошу вас отказаться от своих намерений. Необдуманные действия могут привести к трагедии.
– Что же предлагаете вы?
– Связаться с Советом безопасности и вызвать подкрепление.
– Ну естественно! – театрально взмахнул руками Серегин. – Кто же еще способен нам помочь, как не Совет безопасности! Вот что я вам скажу, господин Костакис, – Серегин перешел на приглушенные, с придыханием интонации. – Вы можете прямо сейчас связаться со своим руководством и доложить обо всем, что здесь происходит. Но к тому времени, когда ваши коллеги прилетят сюда, Кул будет уже под арестом, а у меня в руках будет полный кейс записей с показаниями колонистов. Это дело мое, и я доведу его до конца. На финишной прямой вам меня не обойти.
– Да поймите же вы, инспектор, – Кийск вскочил на ноги. – Речь сейчас идет не о ведомственных приоритетах, а о безопасности людей!
– Какая трогательная забота, – сочувственно покачал головой Серегин. – Лейтенант Брас, ваше подразделение способно справиться с поставленной задачей?
– Если принимать ее в том виде, как вы описали, несомненно. Мне только непонятно, как вы собираетесь попасть в Храм во время обряда перерождения. Нас, кажется, туда не приглашали.
– С деталями разберемся на месте.
– Секундочку, – примирительно поднял руки Кийск. – Давайте не будем пороть горячку. Время у нас еще есть. Если вы, господин Серегин, не желаете считаться с моим мнением, давайте тогда хотя бы просто поговорим.
– А может быть, отложим беседу на потом? – состроил недовольную гримасу инспектор. – Если вы надеетесь как-то меня переубедить, то, умоляю вас, оставьте это.
– Если мне и не удастся вас переубедить, то, по крайней мере, я предупрежу ребят о том, с чем, возможно, им предстоит столкнуться. – Кийск посмотрел на Сато. Обращаясь ко всем, он говорил главным образом для него. – Я не должен бы был этого делать. Возможно, я совершаю ошибку. Но, если вдруг произойдет трагедия, я никогда не смогу простить себе того, что промолчал.
В комнате повисла напряженная тишина, поглотившая даже неуемного инспектора.
Сато едва заметно наклонил голову. Возможно, это было случайное движение, но Кийск расценил его как знак согласия и поддержки.
– Десять лет назад на этой планете, недалеко от места, где мы с вами сейчас находимся, погибла экспедиция, – продолжил он. – Я работал в ее составе. По официальной версии, люди погибли в результате несчастного случая, на самом же деле они были убиты. Убиты своими же двойниками, которые появились из дыры в земле, являющейся входом в странное, загадочное строение, названное нами Лабиринт. Сейчас, спустя десять лет, я прилетел сюда для того, чтобы попытаться снова отыскать вход в Лабиринт. Пока мне это не удалось, но после того, что рассказал Хелм, я уверен, что вход в Лабиринт существует и по сей день и находится он в Храме Кула. Кул осуществляет обряд перерождения, используя для этой цели Лабиринт. Перерожденные – не кто иной, как биокопии мертвых колонистов, созданные Лабиринтом. Мне известно, что Лабиринт способен изготавливать копии людей в неограниченных количествах, а сами двойники, выполняя поставленные перед ними задачи, не останавливаются ни перед чем. Их не пугает даже собственная смерть. Если Лабиринт или Кул обратят силы двойников против нас, то устоять мы не сможем. Это все равно что отбиваться от несметного полчища голодных крыс, – здесь не помогут ни выучка, ни самое совершенное оружие. Поэтому я и предлагаю не форсировать события, а вызвать подкрепление, с помощью которого мы сможем не только арестовать Кула и его сообщников, но и отделить людей от перерожденных. Нельзя ни в коем случае допустить, чтобы при ликвидации колонии кто-то из двойников, созданных неизвестным нам разумом непонятно для какой цели, под видом человека покинул эту планету.