– Еле пробился, – сообщил он, затормозив возле ожидавших его людей. Дана, сидевшая позади него, смотрела по сторонам ничего не понимающим взглядом. – В поселке творится черт знает что. Какие-то камикадзе бросались прямо под колеса…

– Главное, что доехал, – прервал его Кийск.

Кабонга тем временем выдернул из кузова вездехода тяжелый четырехполосный автоматический трассер «Фостер» и нежно погладил его по вороненому стволу.

– Вот это мне нравится, – с восторгом произнес он. – Теперь можно и потанцевать.

– Танцев не будет, – ответил ему Кийск. – Немедленно уходим.

– Куда? – спросил Мастерс. – Корабль в руках Кула.

– На станцию. Один ее корпус цел, и, надеюсь, мы сможем в нем укрыться.

– И что дальше? У нас нет связи, минимальные запасы провизии и боеприпасов…

– Дальше – посмотрим.

Из-за купола со стороны поселка раздался новый взрыв, сопровождаемый яркой вспышкой. Не видя людей в темноте, мимо них пробежали несколько колонистов, преследуемых более многочисленной группой. Один из убегавших упал, и ему тут же вогнали в спину железный прут.

– Все мы в вездеход не поместимся, – сказал Сато, глядя, как поспешно Серегин занимает место рядом с Даной.

– Я бы не стал завидовать тем, кто поедет на вездеходе. Мы используем его для прикрытия. Пока Кул будет выслеживать вездеход, остальные попытаются покинуть поселок и добраться до станции пешком.

– Но это же полдня пути! – возмутился инспектор, но ему никто не ответил. Казалось, никто даже не услышал произнесенные им слова.

Как-то само собой получилось, что после гибели лейтенанта Браса командование перешло к Кийску. Возможно, это было связано с тем, что все имели возможность убедиться в том, что он лучше других знает эту планету и то, что здесь происходит. Или же, считая его сотрудником Совета безопасности, десантники автоматически присваивали ему более высокое звание, чем было у любого из них. Как бы там ни было, все ждали приказов именно от него.

Глава 24 Станция

На вездеходе уехали Лаваль и Сато. Ни остановить, ни преследовать их не пытались. Раздалось только несколько беспорядочных выстрелов, когда они объезжали храмовый купол.

Вывести людей из поселка оказалось проще, чем ожидал Кийск. Гораздо труднее было сдержать Кабонгу, который после того, как рядом с ним погиб Брас, готов был стрелять без разбора во все, что движется. Пару раз он все же задействовал свой «Фостер», разгоняя стаи рвущих друг друга в клочья колонистов, встречавшиеся им на пути. Но в целом отряд быстро и без происшествий добрался до высоких каменных завалов, затеряться среди которых не составляло труда. Следовавшие вместе с ними колонисты вели себя спокойно, ни один из них не сделал попытки скрыться. Напротив, следуя указанию Кийска, они старались держаться ближе к Серегину, который все еще продолжал поглядывать на них с опаской, а на Кийска с явным неодобрением.

Из того, что делал Кийск, наибольший протест со стороны инспектора вызвало то, что, когда делили скудный запас провианта, оружия и амуниции, имевшийся на борту вездехода, новоявленный командир навьючил на него равную с остальными долю. Однако, понимая, что общественное мнение в данный момент не на его стороне, высказывать свои возражения вслух инспектор не стал.

К тому времени, когда ночная мгла начала редеть, принимая розоватый оттенок, отряд отошел от поселка километра на полтора. Понимая, что люди провели бессонную ночь, а впереди у них долгий переход, Кийск решил сделать короткий привал.

Уснуть смог только Кабонга. Остальные сидели на холодных, остывших за ночь камнях и без особого удовольствия жевали сухие, жесткие галеты из солдатского рациона, запивая их лимонадом. Шагалов обработал рану на плече Даны и наложил на нее плотную повязку.

Девушка, которой в эту ночь досталось больше других, хотя и пыталась выглядеть бодрой, едва держалась на ногах. Когда снова двинулись в путь, Кабонга не смог безучастно наблюдать за страданиями девушки и, отдав Кийску свой «Фостер», взвалил Дану на плечо.

К полудню достигли станции, где их уже ждали Лаваль и Сато.

Покинув поселок, они остановились невдалеке, спрятав вездеход за валунами. Вскоре появился идущий по следу отряд преследователей. Имея выгодную огневую позицию, десантники первыми открыли огонь. Однако колонисты, отойдя назад, от открытого боя отказались. Они не торопились, зная, что людям негде укрыться среди безжизненной каменной пустыни.

Не дожидаясь, когда их обойдут с флангов, Лаваль и Сато продолжили путь.

На рассвете они остановились еще раз, но преследователи, двигавшиеся пешком, либо значительно от них отставали, либо не желали обнаруживать своего присутствия.

Около часа десантники петляли по пустыне, рассчитывая хотя бы на какое-то время сбить преследователей со следа. Вездеход они оставили неподалеку от корабля. Не сумев побороть искушения, они подобрались к «Страннику» настолько близко, насколько это было возможно сделать, не обнаруживая себя. Шлюзовые двери корабля были задраены, на вызов по рации никто не ответил. Даже если внутри был только один человек, более чем метровый слой брони надежно защищал его от любого внезапного нападения.

Оказавшись на станции раньше основной группы, Лаваль и Сато уже успели немного осмотреться на ней. Из всех корпусов в относительно целом состоянии сохранился только жилой. Все оборудование из него порастащили колонисты, устроившие при этом жуткий бедлам, однако стены и крыша были на месте, в отличие от складского и лабораторного корпусов, в которых когда-то Кийск с Кивановым организовали грандиозный взрыв.

Серегин, пребывавший в подавленном настроении, сразу же отправился в одну из комнат и, соорудив себе какое-то подобие ложа, завалился на него. Кийск возражать не стал, понимая, что все равно от инспектора не будет никакой пользы. Дану он тоже уложил отдыхать в соседней комнате.

Семерым посвященным Кийск выдал сигнальные шумовые ракеты и расставил их вокруг станции, велев наблюдать за окрестностями.

– Почему ты доверяешь им? – спросил Сато. – Они же были самыми преданными слугами Кула.

– Именно поэтому и доверяю, – ответил Кийск. – Все посвященные по меньшей мере трижды прошли перерождение, – это уже копии с копий людей. Они могут только подчиняться и не способны ни на какие самостоятельные действия.

– А как же бунт против Кула?

– Среди тех, кто выступил против него, не было ни одного посвященного. Кроме того, это был не стихийный бунт, а ситуация, смоделированная Лабиринтом. Серегин сместил Кула с помощью силы, и Лабиринт решил попробовать действовать так же.

– Ты думаешь, Лабиринт хочет избавиться от Кула?

– Нет, он просто проверяет, как Кул поведет себя в той или иной ситуации. Вспомни, Хелм говорил, что перерожденным передается настроение людей, рядом с которыми они находятся. Кул, как большинство проповедников, человек эмоционально неуравновешенный, смена настроений у него происходит почти мгновенно. Этим он и интересен Лабиринту, – он его главная подопытная крыса. Поскольку Кул среди своей паствы пользуется огромным влиянием, его эмоциональное состояние моментально распространяется на всю колонию. Сегодняшняя бойня в поселке объясняется охватившими Кула ненавистью и желанием убивать.