Настоящий энтузиазм проявил Джерри Корриган. Как глава Федерального резервного банка Нью-Йорка он попытался убедить игроков с Уоллстрит не прекращать кредитные и торговые операции, не выходить из игры. Этот протеже Волкера, получивший образование в иезуитском колледже, проработал в структуре центрального банка всю жизнь. Трудно было найти в ФРС человека, способного превзойти Корригана в умении продвигать ведомственную политику. У Джерри было достаточно веса, чтобы надавить на финансистов, но он понимал, что даже в критической ситуации ФРС не вправе превышать свои полномочия. К примеру, если просто обязать банк продолжать кредитование, это не только будет расцениваться как злоупотребление властью, но и повредит рынку в целом. Джерри должен был действовать иначе и проводить такую идею: «Мы не заставляем вас кредитовать. Мы лишь просим не забывать об интересах вашего же бизнеса. Помните, у людей долгая память: если вы сейчас откажете клиенту из-за тех или иных сомнений, но без конкретной причины, потом он вам это припомнит». На протяжении той недели Корриган провел десятки разговоров на эту тему, и я полагаю (подробности мне неизвестны), что некоторые из них были весьма тяжелыми. Уверен, что пару-тройку человек Джерри все-таки послал куда подальше.
А тем временем мы поддерживали ликвидность системы. Комитет по операциям на открытом рынке дал указание трейдерам Федерального резервного банка Нью-Йорка скупать казначейские бумаги, находившиеся в обращении, на миллиарды долларов. За счет этого объем денежной массы 8 обороте увеличивался, а краткосрочные процентные ставки, соответственно. снижались. Если до наступления кризиса мы повышали процентные ставки, то сейчас мы их снизили, чтобы не допустить паралича экономики*
Несмотря на все усилия, несколько раз нам буквально чудом удавалось избегать катастрофы. В основном проблемы возникали в платежной системе. Расчеты по многим сделкам, совершаемым в течение биржевой сессии на Уолл-стрит, проводятся не сразу. Например, многие компании в течение дня получают платежи от своих клиентов, а к вечеру расплачиваются сами, В среду утром инвестиционный банк Goldman Sachs должен был перечислить чикагскому банку Continental Illinois Bank $700 млн. Однако в ожидании поступлений от собственных клиентов Goldman Sachs решил задержать причитающийся платеж, но, взвесив все «за» и «против», все же перечислил требуемые средства. Невыплата столь крупной суммы вызвала бы на рынке лавину дефоятов. Впоследствии один из высокопоставленных представителей Goldman Sachs сообщил мне по секрету, что если бы они предвидели предстоящие трудности, то не стали бы платить. При этом он намекнул, что в будущем в подобных ситуациях Goldman дважды подумает, прежде чем проводить такие односторонние платежи.
Другим направлением был политический фронт. Во вторник я провел целый час в Министерстве финансов, куда только что приехал Джим Бейкер (ему все же удалось попасть на самолет). В его кабинете мы провели срочное совещание с Говардом Бейкером и другими руководителями. В ответ на кризис президент Рейган выступил с оптимистическим заявлением о ситуации в экономике. «Все в полном порядке, — сказал он. — Не вижу никаких причин для паники, поскольку все экономические показатели стабильны». Своим выступлением он надеялся успокоить общественность, но в свете произошедшего его слова только подлили масла в огонь — слишком уж они походили на слова Герберта Гувера после «черной пятницы», когда президент заявил, что экономика страны «растет и процветает».
Во вторник Джим Бейкер и я встретились с Рейганом а Белом доме и предложили занять другую позицию. Самое главное сейчас, говорили мы, это сотрудничество с конгрессом в вопросах сокращения бюджетного дефицита, так как именно этот фактор экономического риска весьма беспокоит Уолл-стрит. Хотя Рейган был в натянутых отношениях с демократическим большинством конгресса, он признал справедливость нашего мнения. В тот же день в одном из интервью он сообщил, что готов рассмотреть любое предложение конгресса относительно бюджета, кроме сокращения программ социального обеспечения, В конечном итоге эта инициатива так и осталась без ответа, но паника на рынках действительно уменьшилась.
Наш оперативный штаб работал круглые сутки. Мы пристально следили за рынками Японии и Европы, каждое утро изучали котировки акций американских компаний на европейских биржах, синтезировали промышленный индекс Dow Jones и пытались спрогнозировать поведение рынков Нью-Йорка после открытия сессии. Прошло больше недели, прежде чем проявления кризиса сошли на нет, хотя многие из них так и не попали в поле зрения широкой общественности. Например, через несколько дней обвала едва не рухнул чикагский рынок опционов из-за нехватки денежных средств у крупнейшей брокерской фирмы. При участии Федерального резервного банка Чикаго эту проблему удалось решить. Так или иначе, цены нз рынках постепенно стабилизировались, и к началу ноября члены кризисного штаба вернулись к своим повседневным обязанностям.
Вопреки опасениям экономика сохранила устойчивость: в первом квартале 1988 года она выросла на 2%, а во втором квартале рост достиг 5%. К началу 1 988 года индекс Dow Jones вернулся к уровню начала 1987 года (2000 пунктов), и акции вновь стали повышаться — намного медленнее, чем раньше, но зато и намного стабильнее. Начался пятый год экономического роста. Это было слабым утешением для потерявших все спекулянтов и нескольких десятков мелких брокерских фирм, но обычные люди не пострадали.
Сегодня можно смело утверждать, что в событиях тех дней впервые проявилась та устойчивость экономики к внешним воздействиям, которая сыграла значительную роль впоследствии.
Федеральная резервная система и Белый дом не являются союзниками по определению. Когда в 1935 году конгресс наделил ФРС ее нынешними полномочиями, он позаботился о том, чтобы оградить это ведомство от влияния политической конъюнктуры. Хотя управляющие ФРС назначаются президентом, фактически их должность ма/io чем отличается от пожизненной — для членов Совета управляющих срок пребывания на этом посту составляет 14 лет (только члены Верховного суда назначаются пожизнен* но). Председатель ФРС назначается на четыре года, но без голосов других членов Совета он почти ничего не решает. Дважды в год ФРС отчитывается перед конгрессом, но вполне самостоятельна в принятии решений о рас* пределении своих финансовых ресурсов, которые формируются за счет процентных доходов по казначейским бумагам и другим активам, находящимся в ее распоряжении. Все это позволяет ФРС сосредоточиться на своей определенной законом миссии — проведении денежно-кредитной политики, обеспечивающей предельно высокий экономический рост и уровень занятости в долгосрочной перспективе. По мнению специалистов ФРС и большинства экономистов, для поддержания устойчивого экономического роста прежде всего необходима стабильность цен. На практике это означает, что денежно-кредитная политика должна сдерживать инфляцию не только в пределах избирательного цикла.
Неудивительно, что политики часто смотрят на ФРС как на досадную помеху. Возможно, они искренне хотят сделать все для непреходящего процветания Америки, но в суровой реальности им приходится куда больше внимания уделять сиюминутным потребностям избирателей. Это неминуемо отражается на их приоритетах в экономической политике. Если экономика растет, они хотят, чтобы она росла еще быстрее. Если речь идет о процентной ставке, они хотят, чтобы она была как можно ниже. А монетарная дисциплина ФРС мешает этому. Говорят, Уильям Макчесни Мартин-младший, легендарный председатель ФРС в 1950-1960-х годах, определил функцию ФРС следующим образом: «Унести чашу с пуншем в самый разгар вечеринки».