Бьюкенен говорит о глобальном распространении «политической философии Путина» — идеологии, которая будет противостоять «новому мировому порядку» Буша-старшего, «глобальной гегемонии» неоконсерваторов, «крестовому походу демократии» Буша-младшего и идее американской исключительности Обамы.
По мнению Бьюкенена, эта новорожденная идеология вытекает из принципов политики, которую проводит российский лидер Владимир Путин. Основными ее чертами является жесткое следование национальным интересам своей страны, а также консервативная пронациональная политика.
Приверженцы этой новой идеологии сегодня стоят во главе Японии, Китая, Индии, Турции и Египта.
Кроме того, отмечает Бьюкенен, националистические политики появляются и в Европе, например во Франции и Венгрии. Например, премьер-министр Венгрии как-то заявил, что Россия служит для него образцом его собственного «нелиберального государства».
У всех этих лидеров есть ряд общих характерных черт. Все они, пишет автор, сильные национальные лидеры, приверженцы социального консерватизма, к которому испытывает отвращение западные демократии. Более того, все они выступают резко против навязываемой Америкой идеи «исключительной нации» и «сверхмощного глобального лидера».
Бьюкенен заключает, что идеология патриотизма и социального консерватизма набирает популярность в Центральной, Западной Европе, а также среди рядовых граждан США, и в связи с этим популярность Владимира Путина будет только увеличиваться.
(из книги П. Бьюкенена «Правые и неправые»)
Даже Британская империя в пору своего наивысшего могущества не доминировала в мире так, как доминирует сегодня Америка. Башмаки американских солдат топчут земли, на которые никогда не ступала нога воинов королевы Виктории. Наши военные корабли заходят в порты всех континентов. Наши военные технологии на многие десятки лет опередили технологии других народов. Наш ВВП составляет 30 процентов мировой экономики. Бренды наподобие «Кока-колы», «Макдональдса» и «Ливайса» известны повсеместно, от Катманду до Курдистана. Музыка, которую слушает молодежь во всем мире, — американская или написанная ей в подражание. Американцы ежегодно получают львиную долю нобелевских премий в науке, медицине и экономике. Голливудские фильмы собирают наибольшую аудиторию. Доллар — мировая расчетная единица. Международный валютный фонд, удержавший от банкротства десятки национальных экономик, имеет штаб-квартиру в Вашингтоне и подотчетен министерству финансов США.
Когда в мире возникают кризисы — будь то на Балканах, на Кавказе, в Кашмире или на Ближнем Востоке, — в роли миротворцев выступают американские дипломаты. Практически по любой мерке — военная и экономическая мощь, технологии, стандарты жизни, культурное доминирование, социальные и политические свободы, — Америка представляет собой сегодня «золотой стандарт», ту самую «гиперсилу», на которую сетуют на Кэ д’Орсе.
Однако на ум почему-то приходит история, которую, по легенде, поведал Линкольн своим друзьям, пришедшим проводить его, когда он покидал Спрингфилд, дабы возглавить поход за воссоединение нации. Некий восточный монарх, сказал Линкольн, велел своим мудрецам отыскать слова, которые окажутся правдивыми всегда и везде. Мудрецы удалились и погрузились в размышления, а когда предстали вновь пред владыкой, они изрекли: «Все пройдет».
Давайте надеяться, прибавил Линкольн, что к Америке это не относится.
Увы, Америка не избежала общей участи. Все республики, все империи, все цивилизации рано или поздно уходят в небытие. Римская республика начала умирать в тот день, когда легионы Цезаря пересекли Рубикон, дабы провозгласить своего полководца диктатором Вечного города. Цицерон предупреждал — но толпа не слушала его, ибо ей было все равно. Четыреста лет спустя гот Аларих перевалил через Альпы, и его орды похоронили величайшую империю в истории человечества.
Что погубило Рим? Утрата веры в старых богов и старинные добродетели? Упадок аристократии? Развращение народа «хлебами и зрелищами»? Разнузданные безумства распутных императоров? Войны, в которых было растрачено имперское золото? Сокращение рождаемости? Нарастающая иммиграция варваров, не испытывавших любви ни к римской культуре, ни к римской истории? Порочная практика «разбавления» римских легионов иноземными рекрутами?
Все это — лишь симптомы неотвратимой кончины. А в чем же причина?
Император Юлиан Отступник, герой гиббоновского «Упадка и разрушения Римской империи», верил, что Рим не переживет предпринятой Константином христианизации, каковая подменяла воинские доблести принципом «возлюби ближнего своего». Империя не в состоянии пережить утрату древней языческой веры. Когда умирает религия, культура и взросшая на ней цивилизация также умирают. И в самом деле — когда Рим готов был пасть под ударами варваров, священники выходили к городским воротам и молили о пощаде личностей вроде гунна Аттилы.
В наше время империи рушатся буквально на глазах. Двадцатое столетие оказалось настоящим кладбищем империй. Австро-Венгерская, Германская, Российская и Оттоманская сгинули в пламени Первой мировой. Империя Восходящего солнца закатилась в 1945 году. Британская империя, охватывавшая четверть территории земного шара и пятую часть его населения, сгинула через четверть столетия после своего «наивысшего пика» в 1940 году. Советская империя, протянувшаяся на двенадцать временных зон, от Берингова пролива до Эльбы, с форпостами в Юго-Восточной Азии, на Ближнем Востоке, в Африке и даже на Карибских островах и в Центральной Америке, развалилась вследствие утраты веры в 1989 году. Она была последней из великих империй двадцатого века. Все исчезли, уцелела только Америка.
В поезде, который нес его в 1946 году в Фултон, где ему предстояло произнести свою знаменитую речь о падении «железного занавеса», Черчилль мрачно признался своему американскому спутнику: «В следующей жизни я хотел бы родиться в Америке. Ваша страна — это будущее мира. Великобритания миновала свой зенит».
Удивительное признание в устах человека, олицетворявшего собой британский патриотизм! Тем не менее чувства великого политика вполне понятны. Ведь Черчилль занимал пост Первого лорда Адмиралтейства, когда империя находилась в самом расцвете, и воочию наблюдал из-за штурвала, как грандиозный корабль начинает тонуть. Историки выискивают причины краха Британской империи в девятнадцатом столетии. Некоторые утверждают, что к крушению индустриальной державы привела свобода торговли: Британия в двух мировых войнах заплатила чертовски высокую цену за свою повседневную зависимость от импорта.
В конце девятнадцатого века Великобритания как будто приняла тезис «Богатство в деньгах» и признала финансовое превосходство более актуальным, нежели промышленная мощь. Дабы поддержать мировую торговую систему своего собственного изготовления, Британия жертвовала национальными интересами — равно как и мы, американцы, кладем свои национальные интересы на алтарь современного Молоха, глобальной экономики.