Вервольф захохотал так, что подавился табачным дымом и закашлялся.

– Гупи, – с досадой качнул головой Шрек. – Я говорю серьезно…

– Я тоже, – не стал даже слушать его сталкер. – И я самолично пристрелю первого, кто без моего ведома коснется клавиатуры.

– Это просто безумие какое-то! – с досадой всплеснул руками Гейтс.

– Это Зона, приятель, – спокойно ответил ему давно уже молчавший Журналист. – Просто – Зона. Привыкай.

Глава 15

К утру Рикошету стало совсем плохо. Синюшные желваки с плеч и шеи переползли на лицо сталкера, сделав его похожим на уродливую монгольскую маску. Что происходило с его телом, никто не знал – заглядывать под одежду не рискнул даже преданный Муха. Рикошет ничего не мог есть, только пить просил постоянно. Но даже от сладкого чая, которым напоил его Муха, «монолитчика» дважды вывернуло.

– Не жилец, – глянув в его сторону, покачал головой Вервольф.

И прозвучало это даже не как приговор, а как констатация факта. Который никто не собирался оспаривать.

Выброс произошел в начале одиннадцатого – строго по расписанию.

Сначала почудилось будто из-под бетонного пола, из самых глубин Земли, из ее кипящей магмой сердцевины доносится глубокий, низкочастотный рокот. Воспринимался он не слухом, а всем телом, каждой его клеточкой, почувствовавшей вдруг ужас неминуемой гибели. Затем по-настоящему тряхнуло. Не сильно, но ощутимо. И через помещение будто невидимая волна прокатилась, направленная от центра Зоны к окраине. А может быть, и дальше. И все, кого она коснулась, поняли в этот миг, что ни они сами, ни мир, в котором подобное происходит, уже не станут прежними. Никогда. Реальность, если и не перевернулась с ног на голову, то, уж точно, сильно накренилась. В левую сторону.

С охватившим разум оцепенением нужно было бороться.

Гупи рывком поднялся на ноги.

Стены качнулись и двинулись ему навстречу. Очертания предметов утратили резкость.

Гупи закрыл глаза и медленно сосчитал до десяти.

Кружка кофе сейчас была бы, как никогда, кстати. Но где ж ее возьмешь?

Гупи открыл глаза.

Порядок.

Реальность вернулась в отведенные ей мирозданием рамки.

– Пошли!

Все были уже готовы. Оставалось лишь влезть в лямки рюкзаков и взять оружие.

– А с этим что делать? – кивнул на Рикошета «грешник».

«Монолитчик» сидел, привалившись спиной к стене. Он тяжело, с хрипом дышал, а когда начинал кашлять, изо рта у него летели кровавые брызги. Зараза разъедала его изнутри. Глаза Рикошета были приоткрыты, но по выражению обезображенного лица невозможно было определить, понимает ли он, что происходит вокруг.

– Я бы оставил его, – сказал Гупи, застегивая карабин на груди. – Здесь его, по крайней мере, никто не сожрет.

– Он сможет идти! – Муха схватил пистолет-инъектор, вставил в него сразу три ампулы и всадил тройной заряд Рикошету в шею. – Сможет! Точно!

Гупи с сомнением прикусил губу.

– Давай!

Потянув Рикошета за руку, Муха заставил его подняться.

«Монолитчик» стоял, покачиваясь, опираясь ладонью о стену. Но – стоял.

– Он свалится через десять шагов.

– Его нельзя оставлять. Только он знает, где находится схрон с защитными скафандрами. Без них мы далеко не уйдем.

– Он прав, – кивнул Вервольф. – К схрону должен был вывести нас Рикошет.

– Ну, что ж… – Гупи указал рукой на выход.

Ударив пальцем по клавише, Шрек обнулил таймер, отсчитывающий время до перехода Радара в автономный режим работы.

Они вышли в коридор.

С нижнего яруса доносились звуки непонятной возни и временами тяжелые, глухие удары. Как будто кто-то пытался пробить стену тараном, обернутым матрасом.

– Псевдогиганты занервничали, – сказал Журналист. – Почувствовали выброс. Скоро наружу рванут.

На лестнице Рикошет оступился, упал и проехался лицом по ступенькам. Когда Муха поднял его, лицо Рикошета было похоже на кровоточащий кусок отбивной.

– Помоги ему, – кивнул Гупи Шреку.

Американец протиснулся вперед и подхватил «монолитчика» под другую руку.

Гейтсу достались рюкзак, а Вервольфу – автомат Рикошета.

Лес был таким же, как накануне. Ржавым. И еще – сырым. Должно быть, ночью прошел дождь. Мочала висели на деревьях, словно старые, подранные парики со слипшимися от грязи волосами.

То, что Рикошет едва переставлял ноги, замедляло движение отряда. Гупи недовольно скалился. Вервольф нервно курил одну сигарету за другой и вполголоса ругался. Один Журналист оставался невозмутимым. Или только казался таким. Лицо его, как и прежде, было скрыто под капюшоном. Руки он спрятал под плащ. Со стороны он, наверное, казался бесплотной тенью плывущей меж деревьев.

– Тихо как-то… – произнес настороженно Гейтс.

– Выброс, – ответил Журналист. – Все твари рванули в сторону защитного периметра. Через Припять – так ближе.

– Вот когда новая волна монстров до нас докатится, тогда я дробовик на пулемет сменю, – пообещал Вервольф.

– А у тебя есть пулемет? – недоверчиво посмотрел на него Гейтс.

– В схроне, куда нас Рикошет должен отвести, полно оружия, – ответил «грешник». И, покосившись на повисшего на руках у Мухи и Шрека «монолитчика», добавил: – Он обещал.

Спустя какое-то время Вервольф сделал Гупи знак, мол, надо парой слов перекинуться. С глазу на глаз.

Замедлив шаг, Гупи чуть поотстал от основной группы.

Тут же рядом с ним оказался Вервольф.

– Слушай, Гупи, – быстро зашептал «грешник». – Чуешь, кирдык нашей группе? – Гупи наклонил голову, не то соглашаясь с тем, что говорил Вервольф, не то предлагая ему продолжить. – Рикошету каюк – это уже точно. Муха без него – ничто… Нет, он парень хороший, я бы даже сказал, толковый, но – не боец. Согласен? – Гупи снова наклонил голову. – Америкашки хитрованами оказались, у них какие-то свои мыслишки бродят. Я бы на них полагаться не стал. Того и гляди, пулю в спину всадят. За ними глаз да глаз нужен. А Журналист… Слушай, Гупи, я вообще не понимаю, кто он такой и чего ему от нас нужно?

– Ему нужен Монолит, – сказал Гупи.

– Точно? Ты в этом уверен?

– Мы в Зоне, Вервольф, – в чем тут вообще можно быть уверенным?

– Оно, конечно, так… Но Журналист… Сказать честно? Я его боюсь! Даже когда он ко мне спиной, мне кажется, он за мной наблюдает… Аж коленки чесаться начинают.

– Коленки? – посмотрел на «грешника» Гупи.

– Ну да! – определенно кивнул тот.