Она засмеялась. Впереди были два года в Англии – по меньшей мере два года. И нужно ли было связывать себя какими-то неуклюжими словами?
Наташа отступала, смеясь, потом помахала рукой – и взбежала по сходням. Арист поклонился гвардейцам и пошел следом. Капитан Спавенто обнял кормилицу Марфу, которой сходни казались уж очень ненадежными и повел ее на судно.
На причале осталась одна Анетта.
И она, как всегда, послушалась веления души. Она подбежала к Нечаеву, обняла его и поцеловала в щеку.
– Аннушка, – сказал он, – что же это?.. И ты?.. Как же я без вас?
– А что вас держит, сударь? – спросила она, легонько оттолкнула его и перекрестила. Потом, словно все дела на суше были выполнены, пошла к сходням. Капитан Спавенто, обходя носильщиков, уже спускался ей навстречу.
Мишка стоял, повторяя в уме сказанные слова. Что держит, что держит… Ответ был.
Где-то далеко, в Тамбове, жил у скуповатой родни пожилой отставной офицер, позабывший свое имя. Деньги, назначенные всем полком этому офицеру, держали Нечаева. Повисли на нем, как чугунные цепи, которыми, говорят, в Европе порты от морских разбойников запирают. Да и в ногах путались – спотыкался. Деньги немалые… Но всего лишь деньги!
Он жил, как живет птица небесная, не задавая самому себе лишних вопросов и не давая обещаний. Но тут без обещания было не обойтись. Без последнего обещания, которое если не выполнить – то лучше и не жить.
Отдать наконец старый долг – иначе пути не будет! Вообще никакого пути – статочно, и морского, в Лондон…
– Ну, поглядим, – сказала с небес Мишкина Фортуна. – Может, ты, кавалер, и впрямь уму-разуму научился.
Рига, 2009