– Вы чувствуете, ваше высочество? – вскинулся Невис, прищурив глаза и вглядываясь в Алестара. – Что, жажду?
– Да, – угрюмо ответил Алестар. – Она хочет пить. И что, мне так и плавать здесь днем и ночью, как салту в клетке?
– Именно, – тяжело уронил отец. – Можешь выходить на пару часов днем – помогать мне с делами. Под охраной и только до кабинета и обратно. Не пожелаешь – будь здесь. Что-то понадобится – посылай слуг, но все, что они тебе принесут, будет проверено.
– Вот, значит, как, – горько усмехнулся Алестар, опускаясь на край ложа подальше от двуногой. – Ты мне настолько не веришь? Даже выслушать не хочешь? Я не пил гарнату, сколько раз повторять? А-а-а-а-а, ладно…
Он потер лицо ладонями, снова потряс головой. За спиной Невис возился с двуногой. Как же ее зовут-то? Что-то такое странное…
– Алестар…
Король помолчал, глядя мимо, потом все же перевел взгляд на него, повторил:
– Алестар, я хотел бы тебе верить. Но разве могу? Докажи, что ты достоин моего доверия.
– Я хочу поговорить с господином Ираталем, – снова опустив лицо в ладони, глухо сказал Алестар. – Это позволено?
– Можешь за ним послать. Алестар…
– Я все понял, ваше величество, – ровно, как только мог, отозвался Алестар, не поднимая головы. – Не беспокойтесь, я буду вести себя согласно вашей воле. Если это все, не смею больше отвлекать вас от государственных дел.
– Алестар…
– Вам лучше уйти, мой повелитель, – прозвучал от изголовья голос Невиса. – Простите, но обоим моим пациентам не помешает успокоиться и поспать.
Не сказав ни слова, отец повернулся – до Алестара дошла волна от его хвоста – и выплыл из комнаты. Вторая едва заметная волна от двери, легкое колыханье от Невиса за спиной…
Алестар помолчал, собираясь с мыслями, стараясь дышать ровно и глубоко, чтобы успокоиться. Не время показывать характер, все и так убеждены, что он совершенно не владеет собой. Глубинные боги, неужели и правда все эти дни он был под гарнатой? Кто? Кто мог подливать ему эту мерзость в тинкалу? Больше вроде не во что было. Или это зелья, которыми его поили в беспамятстве, пока не появилась двуногая? Но тогда…
– Невис, – позвал он, поворачиваясь, – когда я был в лихорадке полдесятидневья назад, кто за мной ухаживал?
– Я, ваше высочество, – ответил целитель, аккуратно скручивая снятую с двуногой повязку и пряча ее в кожаный мешочек. – Иногда мои ученики, когда я был занят или отдыхал. Время от времени к вам заглядывал кто-то из наложниц или слуг.
Алестар нахмурился. Сам целитель, ученики, слуги, наложницы… Да там полдворца перебывало, похоже, как и в его комнате потом.
– А в то, чем меня лечили, можно добавить гарнату?
Перед ответом целитель помедлил, глядя на приподнявшегося на локте Алестара, медленно покачал головой:
– Боюсь, что нет. Это было бы очень опасно для вас, мой принц.
– Конечно, опасно, – зло отозвался Алестар. – Невис, вы мне тоже не верите?
– Я не имею права верить или не верить, ваше высочество, – отозвался Невис, возвращаясь к скатыванию второй повязки. – Я целитель и должен доверять только увиденному. Вчера я сам проверил вашу кровь, и в ней столько следов гарнаты, что любому понимающему ясно: вы принимали ее не меньше десятидневья, если не дольше. И принимали сильные дозы, опасные для душевного и телесного здоровья.
– А с чем – это вы можете определить? Невис, ради глубинных богов, я даже не знаю, какова она на вкус!
– Горчит, – скупо отозвался целитель, поправляя голову двуногой на подушке. – Но не слишком. Если предположить, что вы говорите правду, в зельях вкус гарнаты вы бы не почуяли. Еще ее мешают с вином, тинкалой или просто водой, но тут уже заметно, конечно.
– Невис, – безнадежно повторил Алестар, – вы же знаете меня с рождения. Я не сокровище, но ведь и не настолько глуп. Гарната сводит с ума, уж это мне известно. Да меня бы на арену не допустили, попадись я с ней хоть раз!
– Это… звучит разумно, ваше высочество, – нехотя отозвался Невис. – Но после гибели каи-на Кассии, да примет ее Море, вы были не в себе довольно долго.
– Не настолько же! Невис, прошу, поговорите с отцом! Пусть он хотя бы выслушает!
– Не кричите, мой принц, – со вздохом попросил Невис. – Хорошо, я поговорю с повелителем, только не тревожьте свою избранную. Поверьте, хоть ваш отец и сотворил почти невозможное, девушка все еще на краю Бездны. Случись это на суше, ей пришлось бы провести у целителей гораздо больше времени.
– Не пришлось бы…
Алестар сел на ложе, уставившись на двуногую, которая, оказывается, не спала. Это что же, она все слышала?
– Там… не лечат… такое, – еле слышно сказала двуногая, глядя в потолок.
– Вам вредно говорить, госпожа избранная, – мягко сказал Невис, озабоченно вглядываясь в лицо двуногой. – Прошу, лежите тихо и не беспокойте рану.
– Мне… вредно… жить, – шевельнулись распухшие губы. – Но… приходится… Господин… Невис… вы готовите… зелья… сами?
– Разумеется, сам, – медленно сказал целитель. – А что?
– И приносите… сами?
– Да. Госпожа избранная, я не знаю, что вас тревожит, но вы под надежным присмотром, как и его высочество.
– Тень… – прошептала двуногая. – Сказка… про тень колдуна. Вы… не знаете…
– Вообще-то знаю, – тихо отозвался Невис, потирая виски пальцами. – Мне рассказывали сказки верхнего мира в детстве. Вы про ту, где убили тень?
– А мне не рассказывали, – вмешался Алестар, все сильнее злясь. – При чем тут сказки, Невис? Что она несет?
– О, это очень старая сказка, ваше высочество, – ответил как-то сразу подобравшийся Невис. – О злом колдуне, чья душа была спрятана в его тени. И убить его можно было, только поразив его тень…
– И что?
– Сле-ди-те… – прошептала двуногая, и Алестара окатило волной чужой боли, сразу, впрочем, отхлынувшей, – за… зельями. Цепь… Слишком… легко… теперь…
– Я понял, госпожа избранная, – очень ровно и спокойно сказал Невис. – Не беспокойтесь, я поговорю с его величеством сегодня же.
– О чем, Невис? – взвыл Алестар, отталкиваясь хвостом от ложа. – Можете вы мне объяснить, о чем толкуете? Тени, зелья, зеркала, сказки!
– Не кричите, ваше высочество, – ласково, как ребенку, сказал ему Невис. – Ваша избранная имела в виду, что теперь вы связаны еще теснее, чем раньше. Скованы запечатлением сильнее, чем цепью. И если кто-то пожелает причинить вред вам, это легко сделать через вашу избранную. Я правильно понял, моя госпожа? – обернулся он к двуногой.
Та опустила ресницы вместо кивка, тут же подняла их снова, в упор глядя на Алестара, тоже воззрившегося на нее в ответ.