Повернувшись, Джиад пошла прочь от порта, думая, что простила бы Торвальда за предательство, но зачем так в последнюю ночь? Зачем было врать о награде за верность и делать вид, что любишь?
В порт она вернулась вечером, пройдя по оружейным лавкам и прикупив кое-какую мелочовку. Зашла в злополучные «Три золотые рыбки», не опасаясь, что хозяин узнает в чумазом матросике щеголеватую стражницу короля, спросила Карраса. Хозяин глядел строго, но не подозрительно, а за серебряный охотно рассказал, что Каррас бывает здесь нередко, но всегда неожиданно, как шторм в летний день, и если господину моряку нужен по делу, то он, хозяин, еще за серебрушку с удовольствием передаст весточку неуловимому алахасцу.
Джиад кивнула, обещала подумать, выпила у стойки кружку неплохого пива, закусив жареными колбасками, как собиралась в тот злополучный вечер – словно и не было всех этих дней и ночей под водой, словно она только собирается зайти в комнату к человеку, которого назвал ей Торвальд. Расплатившись, вышла из «Рыбок». Ночь пахла морем, целым букетом ароматов таверны, кожей и специями, свежим деревом и смолой. Порт строился, корабли крылатыми птицами готовились выйти в море, и, значит, Аусдранг должен был вскоре расцвести. Выгодная сделка, что уж…
Дворец ночью был тише, чем помнилось Джиад. Зато караулов добавилось: бесшумно ступая по черепичной крыше в тени от башен и прячась за трубами, она видела в разных закоулках двора пять патрулей вместо двух-трех, что обходили его раньше. Значит, и внутри будет больше стражи. Похоже, Торвальд всерьез опасался за свою жизнь теперь, когда между ним и любой опасностью больше не было живого щита из Арубы. Что ж, за все надо платить.
Джиад легко спустилась по привязанной к трубе веревке, отметив, что при ней охранников было меньше, а порядка – больше. Крышу, например, постоянно осматривали, а над покоями принца даже смазывали земляным маслом – как раз на такой случай. Нужное окно открылось легко, стоило вставить между откидной створкой и рамой лезвие ножа и поднять щеколду. Джиад даже засомневалась, так просто все было этой ночью, но мгновенно исказившееся и тут же замершее нарочитым спокойствием лицо Торвальда успокоило – все-таки не ловушка.
– Доброго вечера, ваше величество, – поздоровалась она, скользнув к двери и двинув тяжелый засов в пазы.
– Джи! – ахнул Торвальд, подаваясь вперед, и вдруг улыбнулся с такой искренней радостью и восхищением, что снова окатило горячечной стыдливой надеждой и стыдом: вдруг все неправда и Торвальд ее не предавал. – Джи! Как ты? Откуда?
– Со дна моря, ваше величество, – сдержанно усмехнулась Джиад, возвращаясь к окну, но вставая немного в стороне от него. – Откуда же еще? Пришла попросить прощения, что нечаянно нарушила ваш договор с королем иреназе. Впрочем, вашей вины в этом нет, верно?
Да, она говорила наугад, словно в полной темноте шла по узкой жердочке над пропастью, но в глазах Торвальда мгновенно метнулась растерянность, тут же пропала, и не знай Джиад своего принца, а затем и короля до мельчайшего движения ресниц, ничего бы не успела заметить. Хотя не так уж хорошо знала, оказывается.
– Джи, о чем ты говоришь? – с обиженным недоумением спросил Торвальд, садясь на постель. – Какой договор? С кем? Куда ты пропадала?
– А Каррас вам не доложил? – с холодным злым весельем спросила Джиад, скрестив руки на груди и привалившись спиной к стене. – Или вы меня не к нему послали тем вечером? Торвальд, я не спрашиваю – почему. Я даже не спрашиваю – за что? И так все понятно. Я только хочу знать, зачем было так играть? Я и так отвезла бы тот пакет и сунулась к Каррасу, как муха в паутину. Зачем было напоследок…
Она все-таки сорвалась. Замолчала бессильно, стискивая пальцы и снова разжимая их, глядя в глаза цвета пасмурного неба, которыми бредила несколько лет, за один ласковый взгляд которых жизнь бы отдала радостно, с улыбкой. Внутри что-то рвалось, жгло и тянуло, Джиад с тоскливым недоумением подумала, что неужели можно врать так легко и спокойно пусть не любимой, но той, кто клялся тебе в верности.
– Зачем? – спросила она с тихой усталостью. – Я же любила тебя, Торвальд. Если бы ты приказал, я бы и второй раз в море отправилась, наверное. Сама, ради тебя.
– Джи…
Торвальд дернулся к ней, словно хотел вскочить, снова опустился на постель немного ближе к подушке, поерзал, не сводя блестящих глаз с лица Джиад, и повторил отчаянно:
– Джи, я не хотел! Клянусь тебе! Прости, Джи! Они сказали, что будет новая Великая Волна, что море сметет город! Я ничего не мог сделать! Пожалуйста, Джи! Я люблю тебя. Верь мне!
Он даже вскочил, но опять, не отрывая взгляда, рухнул на подушку.
– Великая Волна? – переспросила, прислушавшись к еле слышному щелчку, Джиад. – Они так сказали? Кто – они?
– Каррас! – отчаянно выдохнул Торвальд. – Он их человек на суше. Я не верил, Джи, но потом пришла весть, что чудовищной волной смыло деревушку в десяти гардарах от столицы. Они обещали, что с городом будет то же самое. Джи, прости…
Он едва не плакал, и Джиад растянула губы в невеселой улыбке.
– И вы спасали свой народ, да? Согласились на пользу взамен страшной беды? Достойный выбор… Нелегко быть королем, понимаю. Только вот я совсем недавно была в рыбацкой деревушке, и уж про такое они бы мне рассказали. По побережью новости расходятся быстро, ни о какой волне там и слыхом не слыхивали. Напротив, люди благословляют ваше величество за мудрый договор с иреназе.
– Джи! Ты… не веришь?
– Я бы поверила, Торвальд, – вздохнула она, – если бы ты сейчас не нажал рычаг вызова стражи. Что-то новенькое, при мне такого не было. Боишься? Кого? Мой король…
– Не подходи, – ясно и четко сказал Торвальд, выхватывая из-под подушки маленький взведенный арбалет. – Не надо, Джи.
– Вот это уже честно, – кивнула Джиад. – Вот теперь я верю. Ваше величество будет прекрасным королем.
Она метнула короткий взгляд на дверь, едва не вылетевшую под тяжелым ударом, прикидывая, сколько та продержится. За дверью слышались зычные приказы и азартное хэканье, доски из мореного дуба едва не прогибались, будто по ним лупили тараном, но дверь еще стояла.
– Отзови их, – мягко сказала Джиад. – Торвальд, если бы я хотела тебя убить – уже убила бы. Отзови, я просто уйду и больше тебя не потревожу.
– Уйдешь? – насмешливо переспросил Торвальд, кривя губы в незнакомой, совсем чужой ухмылке. – Не думаю. Прости, Джи, я действительно не хотел. Но слишком многое стоит на карте. Договор с королем хвостатых – это так, лишь начало… Не дергайся. Иреназе хотят тебя обратно, и я им обещал.
– Знал, что я приду? – с удивляющим ее саму спокойствием поинтересовалась Джиад.
– Конечно, знал, – улыбнулся Торвальд, легко и уверенно держа ее на прицеле. – Джи, как ты могла не прийти? Раз уж море тебя не удержало. Ты не представляешь, как мне жаль!
– Мне тоже, – честно сказала Джиад, делая шаг вперед. – Как же ты будешь стрелять, если они хотят меня живой?