– Не стой, зови лекаря!
Ученика как ветром сдуло.
– Ты, эээ…
– Андрей, – подсказал я.
– Да, точно, Андрей, ты уж извини, что так получилось, и с проверкой давай как-нибудь попозже, а то там обе руки нужны. – Маг выглядел сконфуженно и рассеянно.
– Да не вопрос, но может все же жгут наложить? – и я продемонстрировал ремень, который все еще сжимал в руке. – А то как бы ты кровью до прихода лекаря не истек.
– Ладно, лечи, – позволил маг.
Я бросился оказывать первую помощь, как учили на курсах. Рана была рваная, но поверхностная, кровь из разорванных вен вытекала тягучим ручейком. «Бинт, здесь нужен бинт». Чем бы забинтовать? Ага! Годится. Маг аж задохнулся от возмущения, когда я оторвал от его шелковой рубашки рукав.
– Эта рубашка стоила мне целый золотой.
– А почем нынче рука?
Туго забинтовав порез, я сильно затянул узел на запястье, маг скрипнул зубами, но промолчал.
– Давай ложись на пол.
– Это еще зачем? – сопротивлялся маг.
– Не нравишься ты мне, бледный как поганка. Крови, видать, много все-таки потерял. Давай ложись, ложись. Ноги на сундук закинь, а руку давай вверх, я подержу.
– Как скажешь, раз ты у нас лекарь. Вот был у нас случай…
Так, похоже, Остапа понесло. Маг начал безостановочно нести всякий бред, а это верный признак шокового состояния. И кровь все не останавливается. Ну где же лекарь? Придется жгут наложить. Пока Вардис выбалтывал мне интимные подробности некой Дарилы, я успел перетянуть ремнем от штанов его руку повыше плеча. Оставалось только ждать.
– Что тут происходит? – раздался тихий, но сильный голос из двери. На пороге, заняв собой весь проем в ширину, стоял сурового вида дядечка.
– Аааа, Петреус, долго же ты…
– Помолчи, – осадил его дядька, судя по нагрудной бляхе, варг-майор от лекарской службы.
– Ты говори.
– Докладываю, варг-майор Вардис получил рваную рану запястья, повреждены вены. Наложена давящая повязка на рану, но кровь не останавливалась, и я не понимаю, почему. Три минуты назад наложил жгут на предплечье, у пострадавшего начинается шок от потери крови.
Варг-майор, пока меня слушал, успел размотать повязку и теперь осматривал рану.
– Уложил его тоже ты? Можешь объяснить, зачем? – продолжил он свои расспросы, не оборачиваясь и не переставая ковыряться в ране прямо голыми руками.
«Эээ… Неужели тут врачи такие дремучие?» – подумалось мне.
– При обширной кровопотере эта поза позволяет обеспечить жизненно важные органы необходимой кровью.
– Ага, ага, так и есть, – зло прошипел лекарь, а Вардис сразу притих.
– Опять, да? Опять ты, балбес, себя магией лечил? Сколько раз тебе повторять – ты воздушник, а не лекарь, и вот сейчас ты этому мальчишке обязан жизнью. Твоя попытка регенерации лишь ускорила приток крови, посмотри, – и лекарь почти ткнул рукой в лицо Вардиса.
– Видишь, крови много, а толку нету.
Я из любопытства нагнулся посмотреть, и лекарь любезно показал мне рану. Ее края вздулись и покраснели, как если бы ей было уже с неделю, не меньше.
– Так, вены я подлатал, теперь не помрет. Смотри, кладешь руки не на рану, а по краям и произносишь заклинание первой помощи. Он обхватил своими руками запястье Вардиса, пробубнил слова заклинания и плоть в ране зашевелилось. Края раны потянулись друг к другу, начали сплетаться волокна тканей, образовываться новая кожа. – Давай теперь ты, – лекарь выжидательно уставился на меня. Я ошарашенно посмотрел на Вардиса.
– Хе хе оу, полегче, Петреус, Парень даже не знает, маг ли он. Мы как раз хотели это выяснить.
– Раз так, то само зарастет, нечего на тебя ману тратить, – выкрутился лекарь и вытащил откуда-то из кармана мензурку со знакомым красноватым сиропом – живицей.
– Ну а с тобой что не так?
– Со мной?
– Да. Чего дергаешься?
Тут я заметил, что у меня трясется рука, дергается щека, да и ногу свело. Я-то думал, отсидел. Пока я раздумывал, Вардис решил ответить за меня.
– Это его Серин приложил искрами. Я щит поставил, но нас чуть-чуть зацепило.
– А зачем сыпал иск… а, ладно, не важно. – Лекарь принялся копаться в своей обширной торбе и, наконец, выудил из нее мензурку с серебристой жидкостью. – На, выпей, это снимет последствия магии воздуха.
Я откупорил крышку и принюхался.
– Чего ты нюхаешь, пей давай.
Не успел я и пикнуть, лекарь молниеносно схватил меня за шею и силой влил в рот содержимое мензурки. Жидкость, казалось, наждаком проскребла по горлу, и камнем ухнула в желудок.
– У меня синдром, кхе… кхе… безумного… кха… ал… кха… алхимика, – просипел я, хватаясь за горло.
– Ничего с тобой не случится, у меня чистые зелья, проверенные.
Я прислушался к ощущениям в животе, вроде все нормально и дергать руки-ноги перестало. Однако ну и скорость реакции у местных лекарств.
– Видишь, а ты кочевряжился. Ну что, всё, больные закончились, тогда я пойду. Но твой метод мне понравился. Наши гарнизонные увальни совсем обленились. Стрелу в задницу получат и лежат, ждут лекаря, даже тряпкой рану не заткнут. Где этому научился?
– Дык это дед меня учил всему.
– Ага, дед. А дед кто у нас? – продолжал допытывать варг-майор.
– Ну, он это, корешки и травки собирает.
– Ага, корешки, значит, ну-ну: – многозначительно покивал головой и, не сказав больше ни слова, лекарь просто развернулся и потопал прочь из кабинета.
– Я, наверное, тоже пойду.
– Подожди, Андрей, ещё раз извини за моего ученика и вот… – Вардис подошел, слегка покачиваясь к своему столу.
– Учитель, позволь я помогу, – бросился к нему Серин.
– Да, давай, – и Вардис устало плюхнулся в свое кресло. – Там в нижнем ящике посмотри, мешочек такой небольшой.
– Этот, учитель?
– Да. Андрей, я хочу дать тебе это в знак моей благодарности за спасение. Может, и он спасет тебя когда-нибудь. – Вялый жест пальчиком, и Серин преподнес мне мешочек в поклоне.
– Благодарю, – я тоже раскланялся, не зная, что бы еще сказать. Но Вардис уже и сам решил, что пора закругляться.
– Серин, будь добр, проводи нашего гостя и принеси мне что-нибудь поесть. А то я что-то проголодался от всей этой ситуации.
Стоило двери захлопнуться у меня за спиной, доселе обходительный ученик, распахивавший передо мной эти самые двери, смерил меня презрительным взглядом, хмыкнул и умчался вниз по лестнице, выполнять поручение. Вот, блин, не было печали, чем хоть одарили-то. В мешочке оказался металлический кругляш на серебряной цепочке. С одной стороны выгравировано изображение ветвистой молнии. С другой начертана сложного вида многослойная руна. Узнаю потом у Олтана, что за амулет, и, сунув мешочек в карман, я поплелся обратно в казарму.