Мне же от пережитого и последствий заснуть так толком и не удалось. Так что, когда настала пора просыпаться, я был уже на ногах. Легкий завтрак из лепешки и кружки ароматного травяного чая – и отряд стал собираться в дорогу. Я все гадал, где же спуск в подземелье, пока капитан, разматывая веревки, не подошел к кувшину, Да, хитрозадый хозяин был у этого подвала. Глиняная посуда с двойным дном надежно скрывала узкий лаз метрового диаметра. Пока мы с Ерином мастерили носилки из подручных материалов для старлея, капитан, эльф и магесса шустро спустились в кувшин.
Теперь нами командовал гном. Все время, что мы спускали вниз замотанного, как мумия, раненого, он не переставая орал шепотом. То и дело призывая всевозможные кары и проклятия на нас криворуких, немощных сопляков, которые не умеют даже веревкой пользоваться. Когда же пряжка одного из ремней зацепилась за камни колодца, Торнбрук аж посинел от злости. Его лицо пошло малиновыми пятнами, сам гном раздулся, задыхаясь от ярости. Я подумал, что его сейчас инфаркт или инсульт шарахнет, но все обошлось, пряжка отцепилась, и мы аккуратно опустили раненого на дно колодца. В знак признательности за наши заслуги Торнбрук выдал каждому по отеческой оплеухе, хорошо хоть посохом не приголубил.
Затем настал мой черед спускаться. Преодолев метров пять вертикально вниз, я оказался на небольшом круглом пятачке, из которого вел узенький коридорчик с гладко обработанными стенами и потолком. Здесь я подождал Ерина и Торнбрука, шагать в темноту одному не хотелось, а шарик-фонарик был только у гнома и капитана. Коридорчик, изогнувшись пару раз, вывел нас к целому тоннелю, где ждали остальные члены группы. Не дав как следует насладиться видами пещеры, меня и Ерина как самых молодых, назначили носильщиками раненого, поставив в центр отряда. Вперед пошли капитан Корвум и Виолетта, прикрывать наши тылы досталось гному с эльфом.
В таком порядке мы прошли приличное расстояние, миновав несколько ответвлений и перекрестков. Монотонное движение в полутьме угнетало. Слабое эхо изредка доносило шорохи шагов и странные пугающие звуки. Воображение тут же рисовало мерзких монстров, крадущихся за отрядом во тьме. Порой тоннель внезапно расширялся, и мы оказывались в природной пещере с сотнями сталактитов, свисающих с потолка. В свете фонариков стоящие внизу сталагмиты напоминали многобашенный город будущего. В одной из таких обширных пещер, с небольшим озерцом кристально чистой воды, капитан скомандовал привал. Я не знаю, сколько мы прошли, но руки и ноги уже гудели от напряжения, и этот короткий перерыв был как нельзя кстати. От предложения меняться и нести по очереди раненого Корвум категорически отказался. Отобедав, чем гном послал, я присел рядом с Ерином и какое-то время просто изучал его. Молодой вихрастый парень с кучей веснушек на лице. М-да, на удивление простой, если не сказать больше, парень. Как только появился новый командир, ему стало абсолютно всё равно, куда идти и зачем. Настоящий солдат – тупой и исполнительный. Даже старлея своего на Торнбрука скинул, а ведь до этого ни на шаг не отходил.
– Ерин, а ты не знаешь, что это был за город наверху и откуда эти пещеры? – задал я давно мучивший меня вопрос.
Парень сидел на камне и перематывал портянку.
– Неа, – он с неохотой отозвался, – да и кому эта древность интересна. Все, что тут было можно взять, разграбили до нас. – Он явно не горел желанием поболтать и, натянув сапоги, принялся ковыряться то в носу, то в зубах.
Я поискал взглядом того, кто мог бы ответить на мои вопросы. Эредор отпадает сразу, проще с рыбами разговаривать. Капитан и магесса заняты стратегическим планированием, а попросту спорят, куда идти дальше, у капитана – карта, а у мага чутье. Остался Торнбрук, он сидел рядом с нами, неподалеку от раненого, и складывал свою аптечку. Не успел я рта раскрыть, как он меня опередил.
– Что, хочешь узнать больше? – с ухмылкой повернулся ко мне гном.
– Лем-лейтенант, будь милостив, поделись своей мудростью, – я постарался принять просящий вид и состроить смиренную рожу.
– Ладно, так и быть, пока есть время, расскажу, – повелся на лесть гном.
Он уселся, привалившись к стене, вытянул вперед ноги, сложил на пузе руки в замок и почмокал губами. Затем полез шарить по своим многочисленным карманам, пока не выудил небольшую курительную трубку. Раскуривать гном ее не стал, просто сунул в рот и снова завозился, устраиваясь поудобнее. Я стойко терпел его представление.
– Это был город гномов… ну не совсем, конечно, гномий, больше имперский, но основали и построили его именно гномы. В земле тогда нашли много чего полезного, вот и стали рыть тут шахты, сначала вырос поселок, а затем и город, богатый город. После Бури сюда пришли тысячи беженцев, с ними пришли и болезни, народ мер, как мухи. Одни кинулись спасаться поглубже в шахты, другие, наоборот, рвались наружу, хотели сбежать подальше из города. Чтобы не допустить распространения заразы, город сначала окружили и долго держали на карантине, а потом решили выжечь все дотла. Защищались горожане яростно, каждому хотелось подороже продать свою душу. Последние защитники города заперлись в неприступной цитадели. Тогда осаждавшие применили какое-то особо мощное заклинание, и вся семидесятиметровая башня провалилась под землю. Говорят, те, кто спускался вниз, видели, как на самом дне самого глубокого провала видно пик этой башни и на нем до сих пор реет знамя города.
Я скептически посмотрел на гнома.
– Однако. Но откуда такие подробности в истории, которой семь сотен лет?
Он вынул трубку изо рта и тяжело вздохнул.
– Мой прадед был среди тех, кто сжег этот город.
– Как же так получилось, что башня рухнула, а шахты под городом целые?
– Я же говорю, гномья работа, – и он провел рукой по гладкой стене пещеры, – смотри сам, ни балок, ни подпорок, ни перекрытий, только стены, ну и немного алхимии. – Резкий хлопок о стену. – Ладно, хватит болтать. – Гном спрятал трубку и стал подниматься на ноги.
– Погоди, еще вопрос, почему мы идем в глубь шахт и спускаемся все ниже?
– Потому что все входы и выходы с восточной стороны поста засыпаны давным-давно. Выйти на поверхность можно только с западной стороны, там гоблины постоянно новые норы роют.
– А им-то зачем?
– Живут они тут, на крыс и прочую живность охотятся, мы к ним не лезем, они к нам не суются.
– Понятно.
– Ну, раз понятно, хватайте носилки и пошли.
Наверху зашелестело, и с потолка посыпались мелкие камешки. Гном тут же прыгнул на меня, сбивая с ног и воя во всю глотку:
– К оружию!
В слабом свете алхимических фонариков замелькали быстрые тени. Ерин встрепенулся, вскочил и тут же упал, подмятый огромным пауком, упавшим от куда-то сверху. На бессознательное тело раненого Лугаса упало сразу двое. Со стороны капитана раздались крики и звон стали. Ерин дико завопил, барахтаясь под пауком, а тот прогнулся, вскидывая хелицеры, и всадил их бедняге в живот, не спасла даже кольчуга. Крик моментально оборвался, переходя в бульканье. Подскочивший гном с хеканьем крутанулся и как битой ударил паука в бок своим посохом, отшвыривая в сторону. Атаковавших старлея пауков одна за другой пробили длинные стрелы. Неподалеку грохнуло, и все стихло. Я сидел на пятой точке, пораженный увиденным.