– Вона как! На землю-то хлебопашцев да мастеровых из плена выкупить можно, а вот насчет боевых холопов – сильно сомневаюсь. Воин сильным и, главное, смелым должен быть, а в плену сильный или не выживает, или ломается. Такой в бою дрогнуть может, побежит. А трусость в бою – как зараза. Один побежит, за ним – весь десяток.
– Есть правда в твоих словах, Федор, да не вся. Сейчас иди – судно ищи, кто бы из владельцев согласился в Кафу сходить.
– Пойду на пристань, поспрашиваю. Жди к вечеру.
Однако же часа через три Федор примчался обратно, радостно потирая руки.
– Княже, надо тебе самому сходить. Судно я нашел, только…
– Чего замолчал, говори.
– Судно в Кафу идет, невольников везет – литвинов.
– Пойдем, посмотрим. – Неужели удача?
Федор шел впереди, показывая дорогу. У деревянного причала покачивалась ладья. Федор заорал:
– Хозяин!
Откуда-то с кормы вынырнул хозяин. Был он самого разбойничьего вида: низкорослый, кривоногий, заросший бородой по самые глаза. И глаза те были бегающие, белесые, выцветшие какие-то. Одежда полутурецкая – штаны шелковые, красные, заправленные в короткие полусапожки, рубахи нет, а одет в синий жилет, которые так любят носить на Востоке.
– Кто меня зовет? – Голос у владельца судна с хрипотцой.
Я толкнул Федора в бок, чтобы помолчал.
– Я бы поговорить с тобой хотел. Судно мне нужно. Из Кафы невольников привезти.
– Чего их везти, вот – полный трюм. Хоть одного купи, хоть всех зараз. Однако же цену спрошу как в Кафе.
– Побойся Бога, хозяин. Их до Кафы еще довезти надо, кормить в дороге, расходы нести.
– Ты невольников допрежь погляди, купец, все как на подбор – молодые, здоровые.
– Хм, показывай.
Хозяин повернулся к корме и что-то крикнул. Появился молодой амбал с кнутом в руке и связкой ключей на поясе. Отомкнул замок на люке трюма.
– Эй, выходи все!
Из трюма на палубу поднимались люди, в большинстве своем – молодые и, к моему сожалению, в основном – женщины и девушки. Мне-то рабочая сила нужна. Конечно, в деревне и женщины надобны – жать, полоть, лен мять, но основная тяжесть сельской работы – все же на мужиках. Им и пахать, и боронить, и мешки таскать. Да многое в деревне на мужских руках – избу подправить, забор сделать, колодец выкопать.
Невольницы выстроились на палубе. Два десятка молодых и зрелых женщин, все с печальными лицами. Но синяков и следов побоев я не заметил, хотя амбал был с кнутом.
Я обошел и осмотрел всех.
– Мастерицы среди вас есть ли?
Оказалось, что несколько женщин – из тех, что постарше, ведали ремесла – вышивку жемчугом да полотно ткать умели. Девушки никакого рукоделия не знали, однако тоже руки рабочие.
Я спросил на выбор одну:
– Чем дома занималась?
– За скотиной ухаживала, коров доила.
Уже неплохо. Похоже, надо брать всех.
Мы начали торговаться с хозяином. Сошлись на трех рублях за каждую, коли всех заберу. И еще подрядил хозяина, чтобы вниз спустился, по Оке до земель моих, невольников завез.
А чтобы не исчез с людьми и деньгами, на судно Федора посадил, пообещав расплатиться на месте. Скорчил хозяин гримасу, да деваться некуда – прибыль важнее.
Федька по сходням взошел на судно.
– Федор, ты только место, где сходить, не проворонь. Деревня Охлопково называется.
– Да мне все равно, как она называется, я само место запомнил – где луг.
– Я к завтрашнему вечеру там буду, думаю, вам раньше не успеть.
С пристани – уже в одиночестве – на торг отправился. Коли людей на землю отправил, значит, теперь надо и о жилье для них побеспокоиться. Деревни я видел свои, поселить там двадцать человек просто некуда, а ведь я собираюсь еще холопов привезти. Не жить же им в голом поле – помрут или разбегутся. Не заметишь за делами, как осень заявится с дождями, а потом – и зима с морозами.
На торгу нашел артели косопузых – так плотников рязанских называли за их привычку топоры за поясом носить, отчего одна сторона пояса вниз сползала.
Когда я сказал, что мне много – двадцать, а то и более, изб ставить надо, артельщики опешили поперва, потом спросили вкрадчиво: а как платить будешь?
– А сколько за избу просите?
– С твоим материалом – по рублю за избу.
– Так лес рядом, надо будет деревья рубить, от сучков чистить и возить.
– Так это сколько людей надо! И подводы еще…
– Ищите и нанимайте сами. Накидываю на каждые три дома еще по рублю.
– Годится. Где строить надобно?
– Недалеко от Коломны владения мои – по Оке. Пусть кто-нибудь со мной на коне поедет да узнает дорогу, и место я покажу. А остальные пока на подводах едут к Коломне. Там и встретимся.
– Так, барин, коня-то у нас нету.
– Я дам, решайте быстрее.
Артельные пошушукались меж собой, затем вперед вышел молодой парень:
– Я поеду.
– Ну так пойдем.
На постоялом дворе я расплатился с хозяином, пообещав вскоре вернуться. Плотника-рязанца усадил на коня Федора. Держался он на коне, как мешок с овсом, едва не падал, но ехать можно было, слава богу, недалеко.
В обед следующего дня мы были уже на месте.
– Дорогу запомнил ли?
– Кажись.
– Да как же ты товарищей своих сюда приведешь, коли «кажись»?
– Запомнил, – уже тверже сказал парень.
– Пойдем, я тебя с управляющим познакомлю. Он главным тут будет, покажет – где лес рубить и избы ставить.
Я нашел Андрея, познакомил его с плотником. Обсудили, где избы ставить, чем и как вновь прибывших кормить.
Я отдал Андрею деньги на плотников и подался на луг. А вдали на Оке уже знакомая ладья видна, причалившая через час.
Ладья ткнулась носом в берег. Матросы сбросили сходни, и невольники начали осторожно спускаться на землю, растерянно озираясь. Волны ударяли в борт ладьи, она покачивалась. Одна из девушек, неловко ступив на трап, начала терять равновесие, вскрикнула от испуга и, если бы не вовремя подскочивший Федька, искупалась бы в воде. Хозяин неодобрительно хмурился: пока деньги за невольников не заплачены – это его товар. А я подумал: «Надо бы причал ближе к селу соорудить».
Хозяин всех пересчитал сам.
– Боярин, оба десятка на месте. Деньги где?
Я отсчитал деньги. Хозяин судна попробовал серебро на зуб, удовлетворенно кивнул и ссыпал деньги в калиту.
– Федор, веди женщин в деревню, к Андрею.