Кроме того, два момента, ускользавшие от понимания, беспокоили и даже в какой-то степени пугали Стинова.
Первый касался той части его сознания, что уже дважды проявляла себя в критических ситуациях. Тело его было неплохо сложенным, но атлетом он себя не считал. Спортивный зал посещал редко, обычно не по собственной инициативе, а за компанию с кем-нибудь из сослуживцев. Но, не имея абсолютно никаких навыков рукопашного боя, он дважды сумел выйти победителем из схваток с комендантами, превосходившими его как числом, так и умением. Случайностью назвать это было трудно, особенно если вспомнить то, как ловко обращался он с дубинкой, которую впервые в жизни держал в руках.
Второй момент был связан с появлением таинственного монаха-геренита и с тем, что каким-то непонятным образом о происшествии в секторе Ломоносова стало известно старику-соседу.
Орден геренитов контролировал сектор Паскаля. Прежде это был обычный жилой сектор, и, помня об этом, Комендантский отдел пару раз пытался взять его под свой контроль. Но каждая такая попытка заканчивалась кровавой резней. Проповедующие мир и любовь монахи-герениты, как выяснилось, умели неплохо обращаться с оружием. А организованность и выучка комендантов не смогли противостоять тотальному фанатизму монахов и их презрению к смерти. Орден геренитов не так явно, как Комендантский и Информационный отделы, но исподволь также стремился к расширению своего влияния в Сфере. Миссионеры и приверженцы церкви понемногу расползались по зонам, соседствующим с сектором Паскаля, и остановить это движение было невозможно.
Удивительным было не то, что монах-геренит наблюдал за тайными учениями комендантов, а то, что он, рискуя выдать себя, решил помочь Стинову. А старик-сосед, упомянув посланца Провидения, явно дал понять Стинову, что ему известно о встрече с монахом.
Клацнул дверной замок.
В комнату вошел высокий широкоплечий блондин примерно одного с Игорем возраста. На нем был легкий полуспортивный костюм изумрудно-зеленого цвета. На груди – крошечный золотистый значок с эмблемой Информационного отдела. В одной руке блондин держал стул, подхватив его за спинку, в другой – светло-серый планшет электронного блокнота.
При его появлении Стинов моментально вскочил с кровати.
Блондин поставил стул, сел на него, положил на колени электронный блокнот и смерил Стинова откровенно изучающим взглядом.
– Я вижу, отдохнуть вам так и не удалось? – спросил он после паузы.
– Надеюсь, у меня для этого еще будет время, – натянуто улыбнулся Игорь.
– Вы, должно быть, оптимист, – блондин растянул уголки губ в стороны, изображая ответную улыбку. – Я бы не хотел оказаться на вашем месте.
– Это я только хочу выглядеть бодрячком, – смутился Стинов.
– Есть хотите? – спросил блондин.
– Если это возможно, предпочел бы сначала разобраться с делами.
– Мне нравится ваш подход, господин Стинов, – одобрительно наклонил голову блондин. Коснувшись указательным пальцем кнопки на торцевой части электронного блокнота, он включил запись. – Меня зовут Петр Медлев. Я представляю службу безопасности Информационного отдела.
– Очень рад, что мое заявление наконец-то воспринято всерьез, – кивнул в ответ Стинов.
– Ну, допустим, пока еще никакого заявления не было, – Медлев откинулся на спинку стула и, придержав рукой электронный блокнот, положил ногу на ногу. – Проверив ваши документы, мы установили, что час назад Комендантский отдел объявил вас в тотальный розыск. И это пока все.
– Совершенно случайно… – от волнения Стинов запнулся, и прежде чем продолжить, кашлянул в кулак. – Совершенно случайно, – начал он снова, – я стал свидетелем события, которое высшее руководство Комендантского отдела намерено любой ценой сохранить в секрете. В данном случае такой ценой стала моя жизнь. Обо всем, что знаю, я готов рассказать руководству Информационного отдела в том случае, если в обмен мне будут гарантированы жилье и работа в любом из секторов, находящихся под вашим контролем.
– Это все? – спросил Медлев, внимательно выслушав Сти-нова.
Голос его был спокойным, лицо абсолютно ничего не выражало.
– Пока все, – ответил Стинов. – Остальное я расскажу только после того, как получу соответствующие гарантии.
– В таком случае ответь мне еще на один вопрос, – поставив обе ноги на пол и положив локти на крышку электронного блокнота, Медлев чуть подался вперед. – Кто ты такой?
Медлев смотрел в глаза Стинову не более десяти секунд – этого было довольно, для того чтобы его собеседник смог почувствовать и осознать всю свою ничтожность. Медлев не стал дожимать Стинова. Он снова выпрямился и небрежно закинул ногу на ногу.
– Нам про тебя все известно, – сказал он. – Всю свою жизнь ты проработал рядовым исполнителем в Архивном отделе. У тебя нет ни друзей, ни даже просто случайных знакомых во властных структурах Комендантского отдела. Откуда ты мог получить информацию, о которой твердишь? Логичнее предположить, что ты просто повздорил из-за какой-то ерунды с комендантами, подрался с ними, а теперь, пытаясь избежать ответственности за содеянное, выдумал историю о секретной информации, которой ты якобы обладаешь, – Медлев сделал короткую паузу. Он не давил на Стинова – в этом уже не было нужды, – а всего лишь констатировал факты. – Ты не сказал еще ничего, что могло бы нас заинтересовать, а уже выдвигаешь собственные условия. Если ты намерен продолжать в том же духе, то я не стану с тобой разговаривать и уйду. После этого не пройдет и полчаса, как за тобой явятся коменданты, и ты сможешь поведать свою невероятную историю им. Если же тебе действительно есть что сказать, выкладывай все, что знаешь. Я могу тебе обещать только то, что если достоверность твоей информации после тщательной проверки будет подтверждена и выяснится, что она действительно представляет для нас какой-то интерес, то это будет учтено при определении твоей дальнейшей судьбы. Я все сказал. Дальше думай сам.
Медлев с предельной откровенностью изложил возможные перспективы. Выслушав его, Стинов понял, что выбора у него нет. И он стал говорить.
Свой рассказ он начал с того момента, когда Марти предложил ему совершить прогулку в выгоревший сектор Ломоносова. Он говорил долго и подробно, стараясь не упустить никаких деталей. Умолчал он только о странных словах старика-соседа, сказанных им, когда его уводили коменданты. Закончил он свою историю тем, как, спасаясь от комендантов, оказался в падающем вниз лифте.
Медлев слушал его внимательно, не перебивая. Когда Стинов закончил, информационник попросил его подробно описать инструктора и оружие, которым пользовались упражнявшиеся в стрельбе люди. Про пистолеты Стинов ничего определенного сказать не смог, поскольку видел их только издалека. А вот инструктора описал подробно и точно. После чего Медлев открыл электронный блокнот, набрал код входа и развернул планшет экраном к Стинову.
– Это он?
С экрана на Стинова смотрело знакомое лицо инструктора, обучавшего комендантов стрельбе из пистолетов, только на фотографии он был без очков.