– Да у тебя же глаза сверкают, – с улыбкой ответил Стинов. – А это значит, что ты мне веришь.
Наклонив голову, Синди запустила пальцы в волосы.
– Как я могу получить подтверждение тому, что ты рассказал? – спросила она, искоса взглянув на Стинова.
– Я думаю, официальное заявление о прибытии в Сферу землян поступит в инфо-сеть через день-другой, Шалиеву нет смысла тянуть время. В противном случае информация расползется по Сфере, минуя его ведомство, а это не в его интересах. До этого времени я прошу тебя не рассказывать иксайтам то, что ты узнала от меня. Чем позже у них появится стимул к активным действиям, тем нам будет спокойнее.
Какое-то время Синди изучающе разглядывала Стинова, точно редкий экземпляр насекомого.
– Тому, что ты рассказываешь, веришь помимо желания, – сказала она наконец. – Мне до такой степени осточертела эта Сфера, в которой невозможно не только свободно дышать, но даже просто думать. Я так устала, – в глазах у девушки промелькнуло выражение такой невероятной тоски, что Стинов почувствовал, как у него похолодели кончики пальцев. – Я хочу уехать отсюда… Навсегда… Куда угодно…
Синди наклонила голову, чтобы Стинов не заметил большие прозрачные капли, появившиеся в уголках ее глаз.
Подавшись вперед, Стинов положил руку на ладонь девушки.
– Боюсь, что до переселения на Землю дело дойдет не скоро, – тихо и как можно мягче произнес он. – Но с помощью землян мы сможем и здесь наладить нормальную жизнь. Без дробления общества на отделы, без изоляторов для мутантов…
Отдернув руку, Синди отпрянула в сторону.
– А вот это уже тебя совершенно не касается, – с неожиданной злобой и одновременно с глубоко затаенной, ставшей давно уже привычной болью произнесла она.
– Почему же, – попытался возразить ей Стинов. – В составе земной экспедиции есть врачи-генетики. Они собираются, не откладывая дела в долгий ящик, серьезно заняться проблемой мутагенного воздействия поля стабильности. На Земле курс лечения с целью корректировки ошибок генома занимает пару месяцев. А убрать перепонки между пальцами и вовсе не составит труда.
– Тебя мои проблемы не касаются, – резко оборвала его девушка. – Я вовсе не чувствую себя неполноценной из-за того, что у меня между пальцами перепонки, которых нет у других.
– Я совсем не это хотел сказать, – с досадой дернул подбородком Стинов. – Я просто подумал… Возможно, мы могли бы снова стать друзьями?
– В прошлый раз из нашей дружбы ничего хорошего не вышло.
– Потому что мы хотели только использовать друг друга. Теперь у нас есть общая цель, и мы можем попробовать работать вместе. У меня за спиной больше не стоит Шалиев, а у тебя теперь нет Макса, который постоянно давил на тебя своим авторитетом непревзойденного иксайта-террориста.
– Что ж, давай попробуем, – подумав, согласилась Синди. – Только не знаю, что из этого получится.
– Я, по крайней мере, приложу к этому все усилия, – с непонятным для него самого облегчением вздохнул Стинов.
В чем ни в коем разе нельзя было упрекнуть Пескова, так это в непунктуальности. Операция началась ровно в полночь.
Для того чтобы попасть на второй уровень сектора Ньютона, информационники воспользовались узкой, почти неосвещенной, заваленной мусором аварийной лестницей. На лестничную площадку первого уровня они проникли, взломав стену, из противопожарной полости между секторами.
– Началось, – полушепотом произнес Юрген, когда в конце бокового прохода, за которым он наблюдал, открылась узкая железная дверь и из темного проема на свет вышли трое человек, одетые в темно-синюю форму армейского образца.
На одежде людей не было никаких знаков различия, но на голове одного из них был ярко-малиновый берет, в то время как двое других были в круглых черных шлемах с опущенными на лица пластиковыми забралами.
Двое в шлемах встали по краям от двери, держа наготове большие боевые бумеранги из черного пластика, в разящие кромки которых были вделаны тонкие металлические пластинки с мелкими острыми зубьями. Человек в берете сделал пару шагов вперед и осмотрелся по сторонам. Впрочем, изучать особенно было нечего – проход, в конце которого он стоял, был пуст. Ограниченный с двух сторон серыми стенами корпусов с выбитыми окнами и сорванными дверями, он тянулся вперед метров на сто, после чего, изгибаясь почти под прямым углом, выходил в центральный проход. Единственное, что могло бы показаться несколько странным, – проход был ярко освещен. Под потолком горела едва ли не каждая вторая осветительная панель. О восстановлении освещения в проходе заранее позаботились террористы, готовя себе удобную позицию для ведения огня. Но информационник, похоже, не придал этому факту особого значения. Ограничившись лишь беглым осмотром, он вернулся на исходную позицию и, поднеся к губам рацию, что-то негромко произнес.
– Это что, вся группа захвата? – насмешливо спросил Юрген, повернувшись к сидящему неподалеку от него Стояновичу.
– Разведка, – подняв скованные наручниками руки, Стоянович потер тыльной стороной ладони левую щеку.
Вместе с ними в комнате на втором этаже корпуса, выходящего окнами в проход, находился Растяпин. Он сидел на корточках у окна, положив руку на облегченный приклад установленного на распорке крупнокалиберного пулемета. Указательный палец мерно постукивал по черному металлопластику. Растяпина не интересовало то, что происходило внизу, в проходе. Он просто ждал команду, чтобы нажать на курок.
Юрген включил рацию.
– Внимание, – негромко произнес он в микрофон. – Общая готовность.
В корпусе на противоположной стороне прохода находились Москвин и Саепин. На мгновение показавшись в окне, Саепин помахал Юргену рукой. Еще одна группа – Роу и Ферри – занимала позицию в самом конце уличного тупика. В центральном проходе Азолиньш с Гонсалесом сдерживали толпу бешеных, готовых ринуться в драку. Собрать их вместе не составило большого труда, достаточно было сказать о готовящемся вторжении в сектор, который бешеные считали своим. Куда труднее оказалось до поры удержать бешеных на месте. Втолковать им тактику нападения из засады было просто невозможно. Не видя реальных врагов, бешеные вскоре начали разбредаться. Спасла положение внезапно пришедшая в голову Гонсалесу идея развлечь бешеных стрельбой по пустым банкам. Замерев на месте, бешеные с детским восторгом наблюдали за тем, как после приглушенного хлопка вдребезги разлеталась пластиковая посуда. Назначение огромного цилиндрического глушителя, навернутого на дуло винтовки Гонсалеса, оставалось для них загадкой, поэтому особое недоумение вызывало то, что при стрельбе не было обычного грохота.
Юрген тем временем наблюдал за тем, как со стороны лестницы появляются все новые бойцы-информационники. Без суеты, четко и слаженно они выстраивались в ровные колонны по пять. Юрген насчитал почти семь десятков пехотинцев в черных шлемах и бронежилетах. Среди них, время от времени отдавая короткие команды, расхаживали шесть человек в малиновых беретах.