Ловушки были видны замечательно, как на стенде. Вокруг гравитационной ямы – трупики ворон, в нее угодивших. Черные молнии выдавали себя статическими зарядами, то и дело пробегавшими по периметру аномалии. День-два после выброса вновь образовавшиеся черные молнии хорошо заметны. Вот когда статические заряды в землю стекут, тогда с ними настоящие проблемы и начнутся. Сквозь неплотный пучок черных молний даже болт может пролететь, и – ничего. А руку сунешь – и нет руки. Время от времени пощелкивал счетчик Гейгера, предупреждая о свежих радиационных очагах. По счастью, было их немного и располагались они так, что не возникало необходимости сильно отклоняться от основного направления.

Артефакты Штырь не собирал, хотя встречались они в немалом количестве, – видно, в эту сторону не один из покинувших бар сталкеров еще не забредал. В основном это была мелочь, с которой и возиться-то не стоило. Во всяком случае, не в той ситуации, какую нарисовал для себя Штырь. Сейчас он, как опытный грибник, забирался все глубже в лес, где росли настоящие грибы, белые да маслята, а сыроежки оставлял любителям.

Один только раз Штырь наклонился, чтобы подобрать пучок красной пакли. От бывалых сталкеров Штырь слышал, что красная пакля здорово кровотечение останавливает. Хотя, кто ее на самом-то деле знает, останавливает или нет? Может быть, такой же расхожий миф, как и история о Вечном сталкере.

Глава 3

Доктор и его странный спутник место для ночлега не искали. Они точно знали, куда идут, и, как только пришли, остановились. В самом деле, почему не заночевать в яме, оставшейся на месте с корнем вывернутого из земли огромного дерева, при жизни похожего одновременно на дуб и на клен?

Именно так, на дуб и клен одновременно. Казалось бы, что общего у этих двух деревьев? Такой вопрос мог задать только человек, никогда не видевший Зону. Если фауна, подвергшись двойному мутагенному воздействию – радиации и аномальной энергии, – все же как-то сумела приспособиться и ограничить число порожденных Зоной уродливых форм жизни, то с флорой здесь творилось что-то невообразимое. Едва ли не после каждого выброса появлялись новые виды растений, а те, что были прежде, порой претерпевали дичайшую трансформацию. Для ботаников – раздолье. Для сталкеров – сущий кошмар. Никогда не знаешь, чего можно ожидать от нового вида растения. То, что оно ядовитым оказаться может, это все ерунда – никому не придет в голову есть то, что родится на отравленной земле Зоны. Встречаются растения, выстреливающие сгруей яда в того, кто его случайно заденет. Встречаются такие, что режут, точно бритва. Как-то после очередного выброса всю Зону заполонил сорняк, на репей похожий. Своими острыми крючочками семена такого «репейника» разве что за стекло зацепиться не могли. А самое отвратное то, что, едва прицепившись к чему, семя начинало прорастать. И происходило это настолько быстро, что, бывало, у сталкера пыльник за день становился на лужайку похожим.

Но нет ничего опаснее плотоядных растении. Их ведь и не распознаешь с первого взгляда. Вроде бы стоит себе куст как куст. Но, не дай бог, придет кому в голову посмотреть, что там у него промеж корней блестит. Кто-то из сталкеров, Удод, кажется, рассказывал, что видел такой куст, а среди веток у него сразу три скелета. И все три – человеческие. Хотя, конечно, Удод соврет – недорого возьмет. Один скелет – это еще куда ни шло А сразу три... Ну кому, скажите на милость, придет в голову лезть в кусты, если среди веток уже белеют кости одного, а то и двух мертвецов?

Могучие корни упавшего дерева возносились вверх, похожие на врата, ведущие в таинственный волшебный мир. Или – в загробный... По сути, ведь никакой разницы. Тот, что тащил рюкзак Доктора, скинул ношу на землю и первым прыгнул в яму у корней. Им уже доводилось ночевать в этой яме раза три или четыре. Спутник Доктора даже потрудился вырыть меж оставшихся в земле корней неглубокую нору, чтобы было куда спрятаться, если дождь польет. Но убежище нуждалось в ревизии. Кто знает, что за твари могли в нем обосноваться. Причем обосноваться так прочно, что за место, им не принадлежащее, с ними еще побороться придется.

Присев на корточки на краю ямы. Доктор наблюдал за действиями своего спутника. Мимо него пролетела и шлепнулась на землю здоровенная крыса со сломанным хребтом. Следом за ней – еще одна. Посмотрев на третью выброшенную из ямы гадину размером с откормленного сибирского кота, точно броненосец, покрытую крупной роговой чешуей и с длинным голым крысиным хвостом – такого ему еще видеть не доводилось, – Доктор вытянул из-за пояса широкий охотничий нож с тяжелой роговой ручкой.

– Возьми нож, Бенито, – Доктор вытянул руку и разжал пальцы.

Нож упал в яму, из которой тотчас же донеслось сдавленное рычание. Доктор благосклонно улыбнулся. Ему нравился Бенито, и он рад был сделать другу приятное.

Штырь, наблюдавший за парочкой с расстояния в полторы сотни метров, снова не успел как следует разглядеть спутника Доктора. Но голова у Докторова носильщика была непокрыта, это он точно видел. Непокрытая голова, босые ноги – все это не граничило с безумием, а выходило за его рамки. Есть десятка два более простых и менее болезненных способов свести счеты с жизнью. Недоумение затуманило светлое некогда чело Штыря. Спутник Доктора оставался загадкой, которую он не в силах был расколоть. Это ему не нравилось, и в этом он был прав.

Более опытный сталкер, окажись он на месте Штыря, давно бы уже догадался, что за спутника нашел себе Доктор. Хотя далеко не каждый решился бы отправиться с таким спутником в путешествие. И уж точно никто, ни единая живая душа в Зоне, за исключением Болотного Доктора, не согласился бы провести с ним ночь в одной яме.

Бенито вылез из ямы. Нож был у него в зубах, а вокруг шеи, на манер боа, была намотана здоровенная змеюка с туловищем толщиной в предплечье старательного культуриста.

– Что за гадость! – поморщился Доктор. – Выброси ее немедленно, Бенито!

– Кушать буду, – Бенито перехватил нож рукой и оскалился в улыбке. – Мясо вкусное. Жир сладкий.

– Нет, нет и нет, – решительно заявил доктор. Подойдя к Бенито, он снял с его шеи змею и зашвырнул ее далеко в кусты.

Бенито обиженно засопел и рукояткой вперед протянул Доктору нож.

– Так, – Доктор взял нож, сунул за пояс и строго нахмурил брови. – Значит, шпроты мы не хотим?

Глаза Бенито азартно заблестели.

– Хотим, хотим! – быстро закивал он. – Бенито любит шпроты!

– Тогда забудь про змею, – приказал Доктор.

– Все! – решительно взмахнул перед собой рукой Бенито. – Уже забыл!

Доктор улыбнулся. Ах, Бенито, ну прямо как ребенок. Вот только вид несоответствующий.

А вид у Бенито был как у всякого нормального зомби. Глаза без век, высохшие, потрескавшиеся губы, шелушащаяся кожа с фиолетовыми трупными пятнами, местами полопавшаяся, левое ухо висит на подгнившем хряще. Глядя на это ухо, Доктор подумал, что нужно бы лавсановую связку вшить, чтобы вид был приличный.