Штырь снова приоткрыл рот, на этот раз от захватившей его перспективы. Да ежели он на самом деле феномен...
– Хорош дурковать-то, – сычом глянул на сталкера Доктор. – Поднимайся, идти пора.
– У меня нога ранена, – пожаловался Штырь – И вот... – показал он в кровь изрезанную о траву ладонь.
– Болячки твои потом замажем, сейчас уходить нужно. – Доктор настороженно глянул по сторонам, как будто опасался засады. И отрывисто бросил: – Быстро!
Совсем это на него не было похоже.
– Если вы не заметили, Док, – скривил крайне недовольную гримасу Штырь, – меня только что пыталась сожрать какая-то скользкая болотная тварь. Дайте мне хотя бы в себя прийти.
– Слушай, недотепа, – тихо процедил сквозь зубы Доктор. – Пока будешь в себя приходить, тебя еще раз семь сожрать успеют. Ты своими криками все окрестное болото всполошил. И сейчас все кому не лень сюда сползаются, чтобы посмотреть, не перепадет ли и им что-нибудь. Так что, если хочешь, оставайся. А я пошел.
Доктор защелкнул мачете, кинул его в чехол, рывком застегнул пыльник и, повернувшись к Штырю спиной, пошел к тому месту, где бросил пакет.
– Эй! Постойте! – Штырь проворно поднялся на ноги. – Док! – Больно было, конечно, но тут уж не о том приходилось думать. – Док!
Доктор даже не обернулся. На ходу подхватил пакет за ручки и дальше пошагал.
Штырь взглядом нашел съехавшую с руки перчатку, схватил ее и бегом припустил следом за Доктором. Однако, наученный печальным опытом, он все же старался держаться подальше от открытой воды.
– Послушайте, Док, я не успел поблагодарить вас! – Догнав Доктора, Штырь умело залебезил: – Вы ведь как-никак жизнь мне спасли.
– Как-никак, – не оборачиваясь, буркнул Доктор.
Штырь попытался забежать вперед, чтобы увидеть выражение лица Доктора, но ничего не получилось – помешал крап капюшона, который Доктор накинул а голову.
– Я весьма признателен вам, Док, – попытался продолжить в том же духе Штырь.
На это Доктор вообще ничего не ответил.
Штырь не на шутку встревожился. Для того, чтобы не вызвать никаких подозрений, с Доктором нужно было поддерживать добрые отношения. Так он считал, а потому решил сменить тактику – поговорить с Доктором о том, что ему должно быть интересно.
– Послушайте, Док, вот вы сказали, что все болотные твари скоро соберутся там, куда позвал их мой крик. А если это водоплавающие существа? Ну, вроде того, что поймало меня за ногу. Они-то как?
– Все более или менее крупные бочаги на болотах связаны между собой разветвленной системой подземных протоков, – ответил Доктор.
– Серьезно? – по-настоящему удивился Штырь. – А вам откуда это известно?
– Знакомый рассказывал, – ответил Доктор.
Он явно не желал вдаваться в подробности, а Штырь откровенно этого не замечал.
– Этот ваш знакомый, он сталкер?
– Нет.
– Ученый?
– Какая тебе разница?
– Да я просто так спросил, – обиделся Штырь. – Интересно ведь, как узнали про эти протоки?
– Про эхолокацию слышал когда-нибудь?
– Ах вот оно что, – разочарованно протянул Штырь. – Выходит, нырять в бочаги никому не пришлось.
Доктор удивленно посмотрел на сталкера, усмехнулся и головой покачал: надо же, что удумал!
Какое-то время они шли молча.
Небо начало сереть, и Штырь снова забеспокоился. На этот раз не о превратившемся в далекое воспоминание обеде и безбожно запаздывающем ужине, а о том, не предстоит ли им провести ночь на болоте. Конечно, можно было напрямую спросить у Доктора, доберутся ли они до дома засветло. Но Штырь решил подойти к данному вопросу со стороны.
– Док, можно задать вам вопрос? – окликнул он шедшего на два шага впереди спутника.
– Если по делу, спрашивай, – ответил Доктор. Штырь бросил взгляд на пакет, что нес в руке Доктор.
– Что у вас в пакете? – спросил сталкер и затаился, ожидая, какова будет реакция Доктора.
– Грибы, – ответил тот.
– Грибы? – недоуменно выпятил губу сталкер. За дурака его Доктор держит, что ли?
Штырь видел торчавшие тут и там из травы аккуратненькие кругленькие шляпки ярко-оранжевого цвета с черными выпуклыми точками-пупырышками. Самый большой гриб был не выше указательного пальца. Видом они напоминали молоденькие боровички, если, конечно, про расцветку чумную забыть, – такие же упругенькие крепыши стоят себе ровнехонько на толстеньких ножках, будто они здесь хозяева.
Грибы-то есть, да только кому в Зоне придет в голову их собирать? Это ж глупее, чем анекдот про чернобыльскую картошку!
Или у Доктора что-то свое на уме?
Прикинув и так и эдак, Штырь решил, что лучше все же показать Доктору, что сам он далеко не дурак, и тихонько захихикал.
– Ты чего? – удивленно глянул на него Доктор. Продолжая улыбаться, Штырь изобразил щелчок пальцами и погрозил Доктору.
– Я оценил вашу шутку, Док.
Брови Доктора сошлись у переносицы.
– Какую еще шутку?
– Про грибы!
– Грибы? – Доктор приподнял пакет, как будто хотел удостовериться, что он не прохудился и содержимое на месте. – При чем тут грибы?
Штырь снова погрозил Доктору пальцем.
– Да кончай дурковать-то! – взвился Доктор. – Что тебе мои грибы?
– Если вы их жарить собираетесь, меня, пожалуйста, к столу не приглашайте. Договорились?
Штырь был не мастер импровизировать, поэтому и шутки у него обычно не получались. Но сейчас он был уверен, что сострил вовремя и к месту. Он ждал пусть не хохота, но хотя бы усмешки со стороны Доктора. Но тот смотрел на него, как на ненормального. А потом еще и спросил:
– У тебя с головой-то как, парень? Я понимаю, что, перед тем как в Зону отправиться, диспансеризацию никто не проходит. А надо бы.
Штырь не обиделся даже, а разозлился:
– Нечего из меня дурака-то делать! Подумаешь, умник какой нашелся... – Что бы еще сказать, пообиднее? – С мертвяками дружбу водит! Это они вас научили грибочки местные солить?..
Он кричал еще что-то, уже почти не контролируя себя.
Доктор остановился и внимательно слушал. В отличие от самого Штыря, он прекрасно понимал, что ругается парень не на него. Просто его недовольство общением с Доктором, что само по себе не несло никакого негатива, но происходило как бы в двух не пересекающихся между собой плоскостях, сработало как крошечное отверстие в огромной плотине, которое ребенок может заткнуть пальцем. Но если отверстие не заделать вовремя, поток воды снесет всю плотину. Штырь слишком долго копил в себе раздражение и злость на все вокруг. Конкретно – на себя самого, за то, что, как он ни старается, у него никогда ничего не выходит, ну или почти никогда; на жизнь, за то, что она никак не желает складываться аккуратненько, как конструктор для детей от двух до пяти; на судьбу, за то, что она всегда поворачивается к нему задом, как будто это у нее самое привлекательное место; на удачу, за то, что, какую бы игру он ни затеял, она всегда выступает за команду противников; на Зону, за то, что она просто есть; на слепых собак, которые просто твари; на Доктора, потому что он знает Зону в сто раз лучше его и в тысячу раз лучше понимает, что здесь происходит; снова на себя, из-за того, что не слушал, когда умные люди говорили, что отправиться в Зону по собственной воле может только полный идиот...