А теперь несколько слов от наших спонсоров. Или не теперь, а позже. Гораздо позже. Вы не узнаете, когда это случится. Они станут частью многословия, с которым вы тогда столкнетесь. Но они придут, отягощенные незримой значимостью и последствиями, и медленно пропитают вашу жизнь, невидимо отягощая каждое легкое мгновение. От наших спонсоров нельзя скрыться. Вы слышите их слова. И никогда об этом не узнаете.
Когда зазвонил телефон, Диана покраснела. В то утро она была на работе, но не работала. Она искала в компьютере информацию о Кинг-Сити. Он казался вполне нормальным городком. Шоссе, несколько ресторанов, дома. Наверное, полные людей, у которых есть мечты, желания, кошмары, которые терзаются сомнениями и испытывают чувства, похожие на любовь или в точности такие же.
Диана делала выводы, основываясь на малом объеме данных, как делала почти всю жизнь. Она увлеклась своими изысканиями, почти прильнув лицом к монитору.
Когда зазвонил телефон, она закрыла браузер и инстинктивно открыла таблицу. Лицо ее вспыхнуло, когда она прижала к уху трубку внутреннего телефона.
– Диана, можешь ко мне зайти?
– Конечно, Катарина.
– Все в порядке? Ты как будто задыхаешься.
– Все хорошо. – Диана вспомнила, что надо выдохнуть.
Дверь в кабинет Катарины была открыта, но Диана все же постучала. Катарина развернулась на стоявшем у стола кресле и провела в воздухе линию повернутой вверх ладонью. Садись, пожалуйста, – говорила ее ладонь.
Диана села. В пышных волнистых волосах Катарины устроился тарантул. Он почти не двигался. Иногда только чуть вытягивал переднюю лапку. Время от времени Катарина почесывала голову ножом для вскрытия писем. Тарантул сдвигался на пару сантиметров, чтобы его не задело.
Все утро у Катарины чесалась кожа на голове. Она размышляла о качествах различных шампуней, не зная, той ли маркой пользуется. Она думала о сухом воздухе здешней юго-западной пустыни. Но она не думала о висящем у нее в волосах тарантуле, потому что не знала, что у нее в волосах висит тарантул. Если бы Катарина знала, что у нее в волосах тарантул, она могла бы повести себя непредсказуемым и небезопасным образом.
Тарантул понятия не имел, где он и что происходит. Время от времени он ощущал движение и, в свою очередь, осторожно перемещался, выискивая вероятного врага или вероятную жертву. Тарантул знал, что такое голод и притяжение.
– Диана, меня кое-что беспокоит, – начала Катарина. – На днях вечером кто-то побывал у меня в кабинете. Я не обвиняю тебя в том, что на днях вечером ты что-то вынюхивала у меня в кабинете, но что же ты вынюхивала у меня в кабинете на днях вечером после работы?
Она ударила раскрытой ладонью по столу, и Диана подпрыгнула на месте. Тарантул никак не отреагировал.
Диана регулярно читала Джошу нотации насчет доверия, а теперь она точно так же утратила доверие начальницы. Просто будь честной, сказала она себе. Будь честной и смирись с последствиями.
– Да, я могла здесь что-то искать, – ответила она.
– Ты могла здесь что-то искать.
– Да.
Катарина вздохнула и сложила руки. В этот момент тарантул сложил вместе передние лапки, и по времени эти действия совпали.
– А зачем ты могла здесь что-то искать, Диана?
Диана заговорила об Эване Макинтайре, но Катарина взмахом руки прервала ее:
– Вход в мой кабинет без моего разрешения есть неподобающее поведение. Мы обе с этим согласны, так?
Диане стало не по себе. Ей становилось не по себе, когда с ней говорили таким же тоном, каким она выговаривала Джошу. Вот только она была права, когда разговаривала с Джошем таким тоном. И Катарина была права в том, что сейчас ей говорила. И все же выслушивать это было ужасно. Она поняла, что чувствует Джош, когда ему выговаривают таким тоном, имеется для этого веская причина или нет.
– Да. Извини, Катарина.
– Здесь нельзя вести себя неподобающим образом. Офис – не место для неподобающего поведения. Это место для подобающего поведения, верно?
Она была права, Диана так ей и сказала.
– Диана, ты должна покинуть офис. Ты не уволена или что-то такое. Здесь мы никогда никого не увольняем. Назовем это «бессрочным неоплачиваемым отпуском», пока я проконсультируюсь с соответствующими агентствами.
Диана не могла заставить себя поверить в происходящее, хотя полностью это осознавала. Прямо у нее на глазах менялась ее жизнь, так обыденно и в результате всего нескольких сказанных слов.
– Ты ведь знаешь, что существуют соответствующие агентства? – спросила Катарина.
– Да.
– Всегда существуют соответствующие агентства.
– Прости меня. Я просто забылась.
– А теперь можешь идти.
Катарина снова почесала в волосах. Тарантул опять сдвинулся.
Диана встала, продолжая смотреть в пол.
– Прости меня, Катарина.
– Уходя, закрой дверь.
Диана так и сделала. Когда дверь захлопнулась, она увидела, как Катарина яростно чешет голову ножом для бумаг, скрипя зубами и ворочая шеей, так что на ней выступили вены. Тарантул – которого уже явно достали – шлепнулся на стол позади нее.
Диана как можно незаметнее собрала свои вещи. Она хотела, чтобы все выглядело так, словно она просто уходит на обед, что в каком-то смысле так и было. Она просто не собиралась возвращаться. И только выйдя на улицу, она поняла, какая пропасть разверзлась перед ней после случившегося. Ей никогда не нравилась эта работа, но и отвращения она к ней не испытывала. Она являлась большой частью ее жизни, и вот теперь эта часть ее жизни закончилась. Она чувствовала себя брошенной на произвол судьбы, но вместе с тем почувствовала голод. Голод был ни с чем не соотносим, но стал связываться со всеми ее остальными чувствами.
После короткой остановки у банкомата в Последнем банке Найт-Вэйла Диана направилась к салат-бару «Пропавшая лягушка». Она не решила, хочется ли ей салата, но там подавали кое-что посущественнее вроде каперсов и молока с апельсиновым сиропом. Ей требовалось привести мысли в порядок, и если это означало съесть что-то калорийное, то пусть.
Через какое-то мгновение она поняла, что мужчина в конце квартала – это Трой, одетый в темный костюм, при бордовом галстуке с серебристой искрой. На плече у него висела сумка, а сам он рассеянно глядел в телефон, приближаясь к ней.
Ее охватила ярость. У нее рушится жизнь, ее уволили с работы, где она всегда была тихой, ответственной и уважаемой, а ее сын отдалился от нее, как никогда раньше. И вот тебе пожалуйста – Трой в очередном своем обличье, разгуливающий по улицам ее города, как старожил. Словно у него на это столько же прав, сколько и у нее.
Она прибавила шаг, не зная, что будет делать дальше. В нескольких метрах от нее Трой поднял голову и посмотрел вперед. Она не поняла, заметил он ее или нет. Его взгляд быстро упал на часы. Он остановился и одним плавным движением, как в современном танце, перевел взгляд на уличные указатели, одновременно развернувшись всем телом в противоположном направлении. Так обычно делают, если опоздывают и случайно пошли не той дорогой.